Путч. Хроника тревожных дней.WinUnixMacDosсодержание


Россия вместо Союза?

Будущее межреспубликанских отношений

Татьяна Ворожейкина.

1

Развитие политической ситуации на том пространстве, которое еще по инерции именуется Союзом ССР, после 19-21 августа в нарастающей мере определяется взаимоотношениями России с бывшими союзными республиками. Провал переворота, вызвавший стремительное разрушение структур центральной власти, породил в руководстве всех республик, их парламентах, общественных движениях (и демократических, и консервативных) естественное желание извлечь максимальную выгоду из ситуации, из развернувшихся процессов перераспределения власти и полномочий, контроля над центрами принятия решений. Очевидно стремление руководства России максимизировать плоды своей победы, не только полностью освободившись из-под опеки покойной центральной власти, но и подчинив себе уцелевшие союзные структуры.
Это особенно четко проявилось в том жестком напоре Ельцина на Горбачева на заседании российского Верховного Совета 23 августа. Публично провозглашенная Горбачевым "взаимозаменяемость" президентов СССР и РСФСР, подтверждение исключительного права России на важнейшие посты в новом Союзе (в частности, на пост премьера), состоявшиеся уже назначения российских кандидатов на эти посты (Баранников, Грачев, затем Силаев и Лужков), переподчинение Президенту России Вооруженных Сил СССР на территории РСФСР, переход Всесоюзной телерадиокомпании и ТАСС в собственность, а предприятий союзного подчинения под юрисдикцию РСФСР - все это однозначно свидетельствует о желании руководства России, ликвидировав и заменив собою старый Центр, обеспечить себе доминирующие позиции в новом Союзе.

Эта имперская по существу позиция, получившая соответствующее идеологическое оформление (от призывов к возрождению "Великой Руси" на митинге 22 августа вице-президента РСФСР Руцкого до навязчиво православного антуража всех событий и театральных действ последней недели), была поддержана или по крайней мере, не оспорена подавляющим большинством российского демократического истеблишмента. В сочетании с нарастающим авторитаризмом российских властных структур и неспособностью ВС РСФСР быть противовесом колоссально возросшей власти российского Президента эта тенденция представляется крайне опасной и для будущего самой России, и для ее отношений с соседними республиками.

2

Реакция республик, в особенности важнейших с точки зрения баланса сил в новоогаревском процессе - Украины и Казахстана - была абсолютно ясна уже 23 августа. Подписание Союзного договора Украиной, крайне проблематичное и до переворота, стало невозможным: республиканский ВС провозгласил восстановление независимости и, вслед за Россией, переход вооруженных сил, находящихся на территории Украины, под ее юрисдикцию. Позиция Президента Казахстана Назарбаева, являвшегося одним из трех "столпов" нового Союзного договора, сменилась на противоположную: он объявил об отказе от принципов Союза (оставив возможность лишь для конфедерации), от формулы 9+1, от союзных законодательных и большинства исполнительных органов. Важно подчеркнуть, что это изменение позиций стало результатом не столько самого путча, угрожавшего, конечно, процессам суверенизации на Украине и в Казахстане, но было прежде всего реакцией на вышеозначенную позицию российского руководства.

Возникает вопрос: зачем все это было нужно Ельцину, неоднократно заявлявшему о своем уважении к суверенитетам республик и ограничивавшему свое стремление к "единству и неделимости" рамками России? Линия на подписание Союзного договора была для российского Президента стратегической и означала не только стремление установить правила экономической и политической игры с допереворотным союзным Центром, но и желание стабилизировать отношения с сырьевыми (Средняя Азия) и зернопроизводящими (Украина, Казахстан) регионами. Очевидно, Россия в любом Союзе имела бы если не доминирующие, то преобладающие позиции. Так зачем же Ельцин своей рукой обрушил и без того весьма шаткую и хрупкую структуру возможного Союза, разом подтвердив все явные и подспудные опасения своих партнеров насчет российского гегемонизма? Если послепереворотная линия Президента РСФСР объясняется столь понятным человеческим искушением ухватить кусок власти покрупнее, максимально унизив Горбачева и "возвеличив" Россию (а другого объяснения пока не просматривается), то эта линия может быть оценена лишь как политический просчет.

3

Новая политическая ситуация, возникшая после 24- 27 августа, характеризуется стремительным нарастанием центробежных тенденций во всех республиках, включая те среднеазиатские (Таджикистан, Туркмению, Узбекистан), где старое руководство в очередной раз прибегает к мимикрии, чтобы, не порывая формально с Союзом, сделать еще более независимой и неподконтрольной сложившуюся феодально-социалистическую систему власти. Оправданием вновь служит позиция России (в частности, назначение Силаева главой оперативного Комитета по управлению народным хозяйством) и неспособность Горбачева сопротивляться ей. В свою очередь, руководство России, продолжая эскалацию того же курса, заявляет о неурегулированности пограничных вопросов с республиками, объявившими о независимости (кроме прибалтийских), что реально означает грубое запугивание в отношении Украины, в первую очередь, и Казахстана, во вторую.

Этот курс, облеченный в форму приверженности Союзному договору (но уже с совершенно новой ролью России), мотивируется крайне важными, по сути бесспорными, аргументами: во-первых, необходимо уберечь государство от краха, а поскольку именно союзные структуры выполняли роль государственных в собственном смысле этого слова, сохранить их хотя бы на переходный период.

Во-вторых, недопустимо дробить руководство Вооруженными Силами в стране, начиненной ядерным оружием. (Об этом очень убедительно говорил депутат Собчак, отвергая претензии Украины на контроль над вооруженными силами на своей территории. Жаль только, что он не предупредил об этом же российское руководство, когда оно принимало соответствующие решения. Или - quod licet Jovi, non licet bovi?)

В-третьих, необходимость сохранения Союза диктуется экономическим состоянием страны в ситуации, когда беспорядочная ликвидация союзных министерств означает ликвидацию единственного до сих пор несущего каркаса советской экономики, реальную угрозу экономического распада и краха.

И в-четвертых, сопротивление победивших российских демократов курсу на ускоренное обретение независимости другими республиками объясняется необходимостью противостоять консервации национал-коммунистических режимов в этих республиках.
"Сначала ликвидируем тоталитарно-коммунистические структуры, а потом будем провозглашать независимость!"

4

Последний аргумент вызывает, однако, сильные сомнения. Можно ли извне, из России в особенности, способствовать процессу демократизации в других республиках, да еще отвергая на этом основании их право на независимость? Необходимость "покончить с национал-коммунизмом" (а имеются в виду опять-таки Украина и Казахстан) воспринимается как данность, как демократическая миссия, которую призвана осуществить демократическая Россия. Невольно напрашивается сравнение с "освободительными" походами Красной Армии в Средней Азии и Закавказье!

Новое российское руководство вновь подтвердило, что в России всякая освободительная идея (социалистическая, демократическая) рано или поздно неизбежно сливается с имперской. Представляется, что любые действия и даже побуждения к демократизации республиканской власти, исходящие от России, стопроцентно контрпродуктивны и в наибольшей мере способствуют укреплению союза старой номенклатуры с национал-радикалами. Тем более, что демократический характер власти, становящейся ныне в России, еще далеко не очевиден.

В этой же связи возникает иного плана вопрос: нужна ли вообще демократизация по российскому образцу в Средней Азии, и в частности в Казахстане, где отсутствуют даже те элементы гражданского общества, которые (сложились уже в славянских республиках, где баланс национальных отношений исключительно сложен и взрывоопасен, и заслуга в сохранении стабильности этих отношений принадлежит именно "национал-коммунистическому" режиму? К чему приведет разрушение системы, основанной на традиционных и клиентелярно-номенклатурных связях, в обществах, где доминирует исламская культура и где совершенно очевидно отсутствуют силы, способные стать каркасом иной власти?

Представляется, что необходимым условием сохранения Союза в любом его виде (федерация небольшого числа республик, конфедерация экономических соглашений) в нынешней ситуации является безусловное признание Россией независимости, провозглашенной в республиках. Тем более что сама эта ситуация в решающей мере создана действиями российского руководства.

5

Есть ли какое-нибудь будущее у Союзного договора? На какие силы может опереться Горбачев, если он сохранится как политическая фигура, с тем чтобы избежать полного распада и спасти то, что еще можно спасти от старого Союза? С другой стороны, только в этом, в роли посредника и третьей силы в разразившемся противостоянии российских "победителей" с "предателями" из других республик, состоит личный шанс Горбачева как политика.

Один из вариантов его возможного поведения, имеющего целью стабилизацию ситуации в стране и личное политическое выживание, - полная поддержка Ельцина и нынешнего политического курса российского руководства. Исключительная роль России в разгроме путча, необходимость сохранения, пусть и под российской эгидой, государственных структур для обеспечения управляемости страной, признание нерушимости республиканских границ лишь в рамках единого Союза - все эти аргументы российских демократов-государственников уже прозвучали из уст Горбачева. Этот вариант может реализоваться в подписании Союзного договора, в "котором россияне сыграют консолидирующую роль" (М.Горбачев) в урезанном виде, то есть с теми республиками, которые будут вынуждены его подписать главным образом по экономическим соображениям: с Белоруссией, Узбекистаном, Туркменией, Таджикистаном и, может быть, Кыргызстаном и Азербайджаном. Такой курс предполагает, по-видимому, линию на принуждение и выкручивание рук по отношению к Украине ( что совершенно бесперспективно) и Казахстану ( что имеет больше шансов на успех, хотя также ненамного).

Исключительная важность Казахстана объясняется тем, что без него не представим ни один из возможных вариантов Союза (за исключением, пожалуй, славянской федерации или конфедерации). С этим связана и та роль, которую играл Назарбаев в новоогаревском процессе. В нынешней ситуации любые попытки тандема Ельцин-Горбачев экономически или "геополитически" принудить Назарбаева, занявшего негативную позицию в отношении к его подписанию, вряд ли будут иметь успех. Легитимность власти Назарбаева основана на политической и экономической стабильности, избегании национальных конфликтов, территориально-государственной целостности Казахстана, его самостоятельной роли в возможном Союзе. Лишение Назарбаева любой из этих "составляющих", неизбежное при данном варианте заключения Союзного договора, будет означать нарушение стабильности и устойчивости всей системы власти в Казахстане.

Второй вариант сохранения Союза, хотя бы частичного, прямо противоположный и в данной ситуации гораздо менее вероятный, чем первый. Он заключается в том, что Горбачев опирается на республики, с тем чтобы обеспечить противовес "имперскому" курсу Ельцина. Такими республиками могут быть в первую очередь опять-таки Казахстан, в меньшей мере республики Средней Азии и Азербайджан (при любом политическом режиме) и, очевидно, Украина, в особенности в случае предъявления ей Россией территориальных претензий. Этот вариант при сохранении нынешнего курса российского руководства чреват конфронтацией России со всеми республиками, но в то же время дает Горбачеву единственный, хотя и чисто политический, шанс сохранить собственную политическую позицию, отличную от позиции России, и столь естественную для него роль посредника и примирителя.

И наконец, третий вариант, сейчас представляющийся наиболее вероятным. Распад Союза принимает необратимый характер. Жесткая позиция России в ситуации хаоса и безвластия не только не дает результата, но и является, как уже говорилось, контрпродуктивной. Контроль России над энергоносителями, а Украины и Казахстана над зерном и другими продовольственными ресурсами диктует необходимость скорейшего заключения экономического соглашения, которое и станет, по-видимому, основой нового союза на конфедеративной основе. Этот вариант необходимо предполагает изменение позиции российского руководства в сторону признания независимости республик, подтверждения принципа нерушимости границ ( в случае если удастся избежать вооруженных конфликтов), и, как это ни трудно, отказа России от роли "первой среди равных", и уж тем более от претензии на "демократизаторскую миссию".


В начало страницы
© Печатное издание - издательство "Прогресс", 1991. © Электронная публикация - Русский Журнал, 1997


Путч. Хроника тревожных дней.
Татьяна Ворожейкина. Россия вместо Союза?
http://old.russ.ru/antolog/1991/vorogeik.htm