ПРОЕКТНОСТЬ
ЛИЧНОСТНОГО РОСТА
Олег Игоревич Генисаретский
Я родился 28
февраля 1942 г. в г. Коврове под
Владимиром, где и рос в доме своей
бабушки до конца войны. Школьные
годы провел в подмосковном ткацком
Ногинске (б. Богородск), а затем в
индустриальной Электростали.
Высшее образование получил в
стенах Московского
инженерно-физического института
(на факультете
электронно-вычислительных
устройств и средств автоматики),
который окончил в 1964 г.
Не без влияния
преподавателя философии проф.
Е.Д.Клементьева в студенческие
годы начал изучать немецкую
философскую классику и философские
вопросы кибернетики.
После слушания
на математическом факультете МГУ
лекций С.А.Яновской и
А.С.Есенина-Вольпина по
математической логике и основаниям
математики в 1963 г. познакомился с
основателем Московского
методологического кружка
Г.П.Щедровицким и на долгие годы
стал прихожанином кружковских
семинаров. Среди активных
участников этой "машины
коллективного мышления" тогда
были Н.Г.Алексеев, В.А.Лефевр,
Ю.В.Рождественский, В.М.Розин,
В.А.Садовский, Б.В.Сазонов,
В.А.Швырев, Э.Г.Юдин и другие.
В 1965 г. во ВНИИ
Технической эстетики (а затем в
Центральной экспериментальной
студии Союза Художников) - в кругу
К.М.Кантора, А.А.Дорогова,
Л.В.Жадовой, И.Н.Голомштока,
Е.А.Розенблюма и других энтузиастов
дизайна - начал заниматься
вопросами теории и методологии
системного и художественного
проектирования, средового подхода,
экологии культуры и эстетического
воспитания. Основная тема этих
занятий, продолжающихся до сих пор,
- проектность как качество,
присущее не только деятельности
проектирования, но также сознанию,
окружающей нас среде и культуре.
Сотрудничая с
Отделом теории Института
конкретных социологических
исследований АН, которым тогда
руководил Ю.А.Левада, в 1970 г.
представил к защите кандидатскую
диссертацию по теоретической
социологии культуры, которая, после
долгих проволочек, была отклонена
ВАКом с сакраментальной
формулировкой "за нарушение
ленинского принципа
партийности".
С середины
семидесятых годов - при
наставническом участии
Е.Л.Шифферса начал систематически
заниматься историей русской
религиозно-философской мысли и
молитвенно-созерцательной
практики. Особое место в этих
штудиях заняло наследие о. Павла
Флоренского, что вылилось в
подготовку к изданию его
искусствоведческих трудов 20-х
годов.
В 1989 г., после
первого приступа гласности,
защитил кандидатcкую, а в 1992 г.
докторcкую диссертации по
искусствоведению (технической
эстетике).
Круг научных
интересов последнего времени -
гуманитарная психология и
психотерапия, традиционная и
современная психологическая
культура, психопрактики сознания и
мышления, исихастика и
гуманитарная глобалистика.
Заместитель
директора Института человека РАН,
председатель правления Центра
гуманитарных исследований и
программ "Путь",
вице-президент Международного
фонда "Культура и будущее
России", сопредседатель
Религиозно-культурного диалога
"Лицом к лицу".
Автор более
восьмидесяти работ, среди которых
только две монографии:
"Упражнения в сути дела",
"Поводы и намеки" - да и те
смогли увидеть свет лишь в 1993 г.
Статью для
"Иного" я хотел назвать
"Неиное", ибо речь в ней идет о
"возвращении". Но поскольку и в
самом деле нельзя второй раз
вступить в одну и ту же воду,
пришлось удовлетвориться более
удобопонимаемым названием
"Культурно-антропологическая
перспектива". Все представленные
в ней конструкции -
методологические и теоретические -
сфокусированы на идеальном типе
так называемой антропной цивилизации.
Становлению
развитых постиндустриальных
обществ сопутствует
фундаментальная ценностная
трансформация, которую К.Юнг более
полувека назад назвал переходом из
"допсихологического" - в
"психологическое" время. Он
писал тогда, что "человек,
осознавший свою современность,
отныне не может удержаться от
признания могущества психики, с
каким бы усердием и настойчивостью
он ни защищался от этого. <...>
Cовременный человек обращается к
реальности душевной жизни и
ожидает от нее достоверности,
утраченной им в мире".
Осторожное
заглядывание Юнга в нашу
современность можно считать
сбывшимся. Для культуры
развивающихся постиндустриальных
обществ сегодня характерно
публичное признание такой
стратегии актуализации
личностного начала в человеке, как психопрактики
личностного роста. Целью их
является культивирование телесной
и эмоциональной восприимчивости,
диалогового межличностного
общения, развития творческих
способностей, опыта личностной
самореализации (во всех значимых
секторах приватной и публичной
жизни), словом, как раз тех
навыкновений души, что составляют
востребуемую ныне психологическую
компетенцию.
Для этих
психопpактик характерно стремление
к синтезу концепций и техник,
относящихся к традиционной
психологической культуре, - с одной
стороны, и современных научно
рационализированных и
экспериментально реализованных
психотехник - с другой.
Я утверждаю, что
вычленение психологической
компетенции как одной из
составляющих человеческого
капитала свидетельствует об
изменении глубинной
антропологической подосновы
общественного процесса,
проявленности особой, - если угодно,
"новой", - культурно-ценностной
перспективы, заслуживающей самого
пристального исследовательского
внимания (в том числе в
культурологическом,
социологическом и
политологическом наклонениях).
Несколько слов о
том, что названная
культурно-антрополо-гическая
перспектива значит для меня самого,
коль скоро я связываю ее с
психопрактиками личностного роста.
Во-первых, мне
важно, что в терминах и понятийных
конструкциях гуманитарной
психологии и психотерапии
концептуализируются как
традиционные (фольклорные,
конфессиональные, обыденные), так и
современные, рефлектированные - с
точки зрения тех или иных критериев
рациональности - психопрактики.
Во-вторых, на мой
вкус, существен опытный, поисковый,
а по сути проектный залог
гуманитарных психопрактик. Речь в
них идет именно о "попытках",
"упражнениях" и
"тренингах", то есть о том, что
совершается духовно-практически, а
не вербально или концептуально, что
порождает новые, по сравнению с
наличными, и предзаданные замыслом
психические реальности.
В-третьих, что
немаловажно в контексте
разделяемых мною либеральных
ценностей, эти психопрактики суть
часть движения за гуманизацию
психосферы, и тем самым они
обнаруживают отчетливую связь со
свойственной всякому подлинному
либерализму гуманистикой.
Наконец,
в-четвертых, гуманитарные
психопрактики работают в
расширенном межкультурном
контексте, в презумпции гетеродоксии,
и потому открыты самому различному,
если не сказать любому
духовно-практическому опыту.
Не ограничиваясь
этим перечислением, замечу также,
что в современной культурной и
социально-политической практике
имеет место достаточно далеко уже
зашедшая диверсификация
аксиопрактик, которые по аналогии с
дифференциальными эстетиками
А.Ф.Лосева можно было бы рискнуть
назвать дифференциальными или фокальными
субэтиками. Среди них достаточно
развитыми и известными являются
экоэтика, биоэтика, этика
"политической корректности",
этноэтика и другие производные от
очерчивающейся ныне общей
гуманитарной этики.
Так вот, я
утверждаю, что развертывание
"расширенного порядка"
этических норм, социальных
институтов и культурных традиций, о
котором писал Ф.Хайек, не является
непрерывным в историческом
времени. Таковым оно могло бы
считаться - да и то с долей
методологической условности - лишь
на этапе наивного или
рефлектированного
традиционализма, конец которого
С.С.Аверинцев в отношении истории
литературы датировал примерно
серединой ХIХ в.
Введя в
рассмотрение представление об этической
рецептивности общества (или
какой-то социальной группы), можно
сказать, что характеристической
особенностью культуры и
культурно-ценностных элит времен
капитализации человеческих
ресурсов становится как раз их
рецептивность к наличному
многообразию субэтик,
актуализирующихся в культуре. А
она, эта рецептивность, в свою
очередь, производна от
психологической компетенции,
культивируемой с помощью тех или
иных психопрактик личностного
роста.
ИНЫЕ. Об авторах
"Хрестоматии нового российского
самосознания"
ПРОЕКТНОСТЬ ЛИЧНОСТНОГО РОСТА Олег
Игоревич Генисаретский
http://old.russ.ru/antolog/inoe/genis_o.htm/genis_o.htm