БОЛЬНАЯ ТЕМА
Леонид Радзиховский
Кончено
Выступая в Париже при подписании общеевропейских документов, Горбачев сказал, что заканчивается холодная война. Это правда. Но он не сказал, что война - как и должно быть - заканчивается поражением и, даже исчезновением одной из сторон. И нет нужды уточнять - какой именно...
1.
Перестройка означала крах имперской идеологии, ксенофобии, бессмысленного и злобного страха перед Западом - всей той лжи, на которой держался СССР и весь социалистический лагерь. И "жизнь не по лжи", естественно, началась с распада всей имперской системы. Можно ли считать такой распад, добровольный отказ от абсурда и лжи, признание реальности - успехом внешней политики? Думаю, что нет. Ведь политический успех - это умение выторговать для своей страны максимальную выгоду. А этого-то и не произошло.
Да, от безумия военной гонки надо было отказаться. Но поскольку эта гонка, поскольку весь советский монстр страшил и США и Европу, то за избавление от страха следовало снять большой "куш" (займы, открытие инфраструктур и технологий и т.д.). Вся эта торговля, - собственно, и составляющая предмет внешней политики, - не была проведена. Фактически даром были сделаны крупнейшие "уступки" - уступки
здравому смыслу, но уступки, выгодные прежде всего Западу. И единственной платой за полное разрушение внешнего пояса империи (ликвидация соцлагеря, СЭВ, ГДР и практическая ликвидация Варшавского Договора) стала, почти патологическая любовь Запада лично к Горбачеву, завершившаяся присуждением ему Нобелевской премии.
Итак, тот капитал страха, который имел СССР, растрачен; но обменен не на реальные выгоды для нового СССР, а только на личный "авторитет любви" Запада к Горбачеву - человеку, который сделал для Запада, разумеется, на порядок больше,
чем любой западный лидер: ликвидировал советскую империю бесплатно!
2.
С утратой внешнего величия империи Горбачев поэтому смирился легко. Но вот к чему он совершенно не был готов, это к развалу империи изнутри.
Ложь, страх перед Западом, военный психоз - это был единственный цемент, сдерживавший все здание, всю вечно падающую советскую башню. Только сумасшедшая идеология оправдывала сумасшедшую жизнь. Идеология исчезла - безумие жизни заорало о себе.
Вслед за внешним поясом начало распадаться само тело империи. Сейчас мы переживаем отход самых слабых звеньев, присоединенных в последнюю очередь : Прибалтика, Грузия, видимо, Молдавия. Но ясно, что на честном слове держатся практически все "союзные республики". В особом положении находится только Россия.
Резкая разница в отношении Центра к России и к другим республикам абсолютно очевидна, бросается в глаза. Менее очевидны ее причины.
Дело в том, что после исчезновения ксенофобии и резкого ослабления как имперского синдрома, так и почтения к "социалистическим ценностям" единственно реальной идеологией в стране остался самый махровый, затхлый национализм. И Горбачев, осторожный, холодный мастер компромиссов, теряется, столкнувшись с волной слепых эмоций. Он отлично знает, что такие эмоции сегодня могут быть только национальными, и боится прикоснуться к этим точкам. Тут даже не важно - заденешь ты национальные чувства народа в десятки миллионов или в десятки тысяч человек. Ведь и десяток тысяч - не расстреляешь, не арестуешь - с ними просто ничего не поделаешь, коли уж закусят удила. Поэтому он критикует национализм "вообще" и пуще всего боится хоть прямо, хоть косвенно тронуть любую живую национальную шишку, вечно больную, обиженную. Фактически с республиками (вернее с местной бюрократией) заключено негласное соглашение: Центр вас не трогает, а вы оказывайте внешние знаки почтения и, главное, не выходите из состава Союза, Ведь и находясь в нем, вы почти все можете.
Единственная республика, где Горбачев не боится задевать руководство, Верховный Совет, не оскорбляя национальные чувства, - это Россия! Оно и понятно: сам русский (как и вся его команда) не может же он обидеть национальные чувства русских! Поэтому руки в отношении России у него развязаны, и он ведет борьбу за Россию, отлично понимая: кто владеет Россией, владеет Союзом.
3.
Но все эти расчеты, очевидно, слеплены из вчерашнего снега. И по мере того, как он подтаивает, они обращаются в лужу...
В самом деле - раз республики со своими суверенитетами отходят, все больше обнажается голый ствол, костяк империи - Россия. И даже чисто формально она не может согласиться со своей дискриминацией и потому, уравнивая себя в правах, должна принять все документы относительно суверенитета. А сказано - сделано: надо добиваться уважения и реализации своих прав. Реализация же их Россией - смерть империи. И этого мало. Процесс остановить нельзя. Зачем России Союз? А зачем Якутии с ее золотом и Тюмени с ее нефтью - сама Россия? Если лоскутная империя начала распыляться, процесс дойдет "до дна" - до распада самой России. Вспомним школьную карту "советская республика в кольце фронтов 19-го года". Ничего не напоминает? Это здорово похоже на феодально-раздробленную средневековую Россию. В особенности же близки большевистская республика, с Центром в Москве, и Московское княжество после Ивана Калиты. Кажется, будто в минуту испытания российская империя испуганно свернулась калачиком вокруг Москвы, сжалась, как плод в утробе, вернулась к своему зародышевому состоянию. Зато, как только появилась возможность - пружина разжалась, и в считанные месяцы 19-20-го годов вновь охватила почти все свое изначальное пространство. Не ожидает ли нас что-то похожее и сегодня? Только вот, в каком смысле "похожее"? В смысле сжатия - или в смысле последующего разжатия и восстановления империи заново?
Все эти вопросы гигантские, исторические. Но история, как мы с изумлением убеждаемся, делается не на Олимпе, а в переполненном метро. Сегодня мы так же бессильны ответить на вопрос, что движет историей, как бессильны были ответить на него древние греки. Поэтому при обсуждении почти космических перемен в судьбе России (а значит, и мира) приходится спускаться на загаженную землю - в парламентские курилки, буфеты, в кабинеты и мысли тех, вполне ограниченных и обычных людей, наших современников, которые называются политиками.
4.
За последний год так называемый "Центр" (тут совпадают три "центра" - географический; в смысле "центристских" взглядов и политический в смысле решающей точки в балансе сил: Верховный Совет СССР, созданный по воле Генерального секретаря Горбачева, и Президент Горбачев, назначенный этим самым Верховным Советом) играет в одну и ту же игру. Положение ухудшается - Горбачев получает дополнительные юридические полномочия. Эти полномочия не действуют, положение опять ухудшается - ему даются новые юридические полномочия: для подкрепления (обеспечения) уже имеющихся полномочий. И так - до бесконечности. В логике это называется "регресс в дурную бесконечность". Смысла же во всем этом нет ровно никакого. Если бы Верховный Совет обладал какой-то реальной властью, хоть в чем-то мог противостоять (скажем - "мешать", "ставить палки в колеса") своему председателю , затем превратившемуся (превратившему самого себя, честно говоря) в Президента - в этом случае перераспределение власти от Верховного Совета к Президенту имело бы реальный смысл. Но в этом случае едва ли Верховный Совет так легко пошел бы на это!.. У нас же - Верховный Совет бессилен. Никогда, ни в чем не противоречит Президенту - только и делает, что наделяет того все новыми и новыми "полномочиями". Но "из ничего и выйдет ничего". И чем больше Президент старается удержать страну, хотя бы Россию, - тем мягче она выскальзывает из его рук. Его называют новым монархом - что же, может быть, имея в виду короля Лира...
5.
Не надо быть пророком, чтобы ясно понять: не в "полномочиях" дело, а в объективном тупике. Империя должна развалиться, процесс этот задержать нельзя. Умных судьба ведет, глупых тащит. Будем только надеяться на ум нашего Президента. Если есть мысль сохранить единое государство, то для этого надо раздробит Россию, Украину, другие крупнейшие республики на несколько десятков кусков. Тогда, только тогда у Центра появляется реальная функция - скреплять эти куски (штаты, провинции, области - да хоть "воеводства"!). Если остаются единые национальные государства - то нет никакого Центра, а есть нечто вроде ООН для одной шестой суши, или Европарламента, или Британского содружества. Но и в первом, и во втором случае - великая империя Ивана-Петра-Ленина-Сталина перестала существовать. И произошло это раньше, чем мы успели осознать и поверить. Второй раз (первый - в 19-20-м году). Империю восстановить уже не удастся.
"Перестройка" - какое жалкое, обманное слово!... Будем все же надеяться, что у нас хватит мужества и исторического благородства спустить имперский стяг и опустить занавес над тысячелетней историей Московского царства - Петербуржско-Московской империи, хотя бы сказав настоящие слова.
* * *
Но есть нечто и превыше любого исторического краха или подъема. Пока стоишь в очереди и,оглядываясь вокруг себя, видишь историю города Глупова, ждешь, когда история прекратит "течение свое". А когда отойдешь, понимаешь, что это - сон, наваждение, что ничто "прекратиться" не может.
"Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки. Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои. Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту , откуда реки текут, они
возвращаются, чтобы опять течь. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое", но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после..."
