ИСТОРИЯ ЭТИХ ДНЕЙ
Борьба элит в переходном обществе: номенклатура и демократия
В развернувшейся в стране борьбе традиционной и новой социальных элит, каждая из сторон стремится не просто оттеснить противника от власти, но политически его уничтожить.
ПЕРЕСТРОЙКА НОМЕНКЛАТУРЫ
Традиционной элитой в советском обществе является так называемая номенклатура, т.е. руководящие работники партийно-государственной иерархии, назначение которых раньше полностью находилось в компетенции ЦК КПСС. За шесть перестроечных лет кадровая политика Горбачева обновила персональный состав номенклатуры почти полностью. Уже на ХХV Съезде КПСС, т.е. в самом начале перестройки, 55 процентов членов руководящих органов партии были избраны впервые. На знаменитом апрельском (1989 г.) пленуме ЦК из него и других руководящих органов КПСС по инициативе Горбачева было выведено и отправлено на пенсию сразу 122 человека. По данным французской газеты "Монд", за годы перестройки (1985-1990) ЦК КПСС обновился в большей степени, чем за пятилетие "великих чисток" (1935-1939): соответственно на 86 и 77 процентов.
Серьезным фактором, стимулировавшим обновление номенклатуры, были состоявшиеся в марте 1989 г. выборы народных депутатов СССР: "громкий" провал примерно тридцати крупных руководителей и довольно солидарное голосование против номенклатуры в ряде важных регионов РСФСР. Свою роль в обновлении номенклатуры сыграла показавшаяся вначале многим "реакционной" идея совмещения постов местного партийного руководителя и избираемого депутатами председателя местного совета, осуществленная в 1989-1990 гг. в связи с общесоюзными, а затем местными выборами. Потерпев поражение на общенародных выборах, многие из партийных руководителей -- прежде всего областного звена -- лишились и партийного поста. Партийная номенклатура была, таким образом, отдана на суд беспартийных избирателей. В этом же направлении сработали и происшедшие в конце 1989 - начале 1990 гг. так называемые "областные революции", завершившиеся переизбранием целого ряда консервативно настроенных первых секретарей обкомов КПСС.
Изменились правила и источники рекрутирования номенклатуры. Она все чаще стала формироваться по новым параметрам, например, по способности вести открытую политическую борьбу. "Табель о рангах" и принцип старшинства постоянно утрачивали свое былое значение.
ПРАВЯЩИЙ КЛАСС: НОВОЕ ВРЕМЯ - НОВЫЕ ПЕСНИ. И НОВЫЕ ЛЮДИ
После отмены 6-ой статьи Конституции, ЦК КПСС формально утратил ключевую роль в кадровой политике. Теперь свою номенклатуру формируют и ЦК КПСС, и Верховные Советы СССР и республик, и сам Президент. В результате оказался нарушенным создававшийся десятилетиями, по-своему стройный механизм рекрутирования и продвижения номенклатурных кадров. В высшей номенклатуре все чаще стали появляться люди с "нетрадиционными" биографиями: член-корреспондент АН СССР и администратор Борис Гидаспов становится первым секретарем Ленинградского обкома КПСС, несмотря на наличие партаппаратных претендентов на это место; пост первого секретаря Московского горкома КПСС, на который традиционно мог претендовать, как минимум, кандидат в члены Политбюро, получил не являвшийся партийным "маршалом" Юрий Прокофьев и т. д.
По мере развертывания перестройки номенклатуре пришлось осваивать совершенно не известные ей ранее, а во многом и психологически чуждые, сферы деятельности: участвовать в предвыборной борьбе, вести полемику в Парламенте, выступать на митингах, создавать себе социальную базу. Именно "новая номенклатура" первой "вышла из окопов" и стала использовать политические формы борьбы.
Так, в конце 1989 г., в Ленинграде Борисом Гидасповым был впервые организован митинг под эгидой обкома КПСС. Для большинства номенклатуры включение в подобного рода работу происходило не сразу и отнюдь не безболезненно. Однако альтернативы не было. Выборы 1989 г. - первые относительно демократические в истории СССР - ясно показали номенклатуре, что ей придется бороться за свое существование, и что в этой борьбе необходимо использовать если не демократические методы, то уж, по крайней мере, демократические институты. Вызов был принят. И местные, в том числе республиканские, выборы 1990 г. продемонстрировали, что номенклатура, в общем, научилась бороться, довольно умело используя все свои законные и незаконные преимущества. В результате, среди народных депутатов РСФСР, например, доля представителей партийно-государственной номенклатуры (руководящие работники партийных органов, ВЦСПС, исполкомов, министерств) составила примерно 25 процентов, а удельный вес депутатов, ориентировавшихся на номенклатуру, был (по крайней мере, на I Съезде народных депутатов РСФСР) равен примерно 50 процентам.
Сам Михаил Горбачев был все более склонен формировать свою команду из тех, кто прошел чистилище выборов и проявил себя профессиональным политиком или администратором. Наряду с фигурами, рекрутированными из традиционных источников (партийно-профсоюзно-комсомольский аппарат - Янаев,. Дзасохов; министерская бюрократия - Павлов, ВПК - Маслюков, Воронин, Белоусов), в президентстком конгломерате появляются "чистые" народные депутаты СССР (Голик, Лущиков, Олейник и другие).
Чистка старых кадров, появление новых фигур и нетрадиционные виды активности привели к обновлению облика номенклатуры. Технические специалисты и "мастера по индивидуальной работе с кадрами" брежневской школы, не умевшие и не любившие бороться за власть в открытую, оттесняются на задний план. Все более заметной становится в номенклатуре фигура политического деятеля, импровизирующего на трибуне, открыто агрессивного по отношению к конкурентам и хорошо понимающего, что его положение и карьера зависят отнюдь не только (а может быть, и не столько) от благосклонности лидера, сколько от популярности среди избирателей. Такие фигуры пользуются заметной популярностью и в партийном общественном мнении.
Согласно опросу, проведенному в феврале 1991 г. Центром социологических исследований АОН при ЦК КПСС, 45 процентов коммунистов и половина секретарей партийных организаций считали, что для восстановления авторитета КПСС в обществе необходимы лидеры, которые могли бы успешно соперничать с руководителями других политических партий.
ДЕМОКРАТЫ: НОМЕНКЛАТУРА ПЕРЕСТРОЙКИ
Политически противостоящая номенклатуре новая элита ("демократы") пока еще очень молода и не обладает ни сколько-нибудь устоявшимися структурами, ни традициями. Как и в странах Восточной Европы, эта элита формировалась по преимуществу из интеллигенции (Собчак, Попов, Старавойтова, Рыжов, Хасбулатов и др.). Выходцев из рабочей среды, типа Травкина, здесь очень немного.
Большинство демократических лидеров получило свое первое серьезное политическое крещение в ходе союзных и республиканских выборов 1989 и 1990 гг. Закреплением своего политического имиджа и популярности эти люди обязаны, в первую очередь, телевидению, широко транслировавшему их резкие выступления против режима во время работы Съездов народных депутатов и Верховных Советов СССР и республик.
Становление структур демократического лагеря происходит на основе двух встречных процессов: парламентского и внепарламентского. На Съездах и в Верховных Советах создавались парламентские группы "демократов" (на уровне СССР - МДГ, в РСФСР - "Демократическая Россия"). Вокруг ведущих политических лидеров- "демократов" формировались свои "клиентелы", лидеры обрастали связями и превращались в "нотаблей". Параллельно с этим возникали элементы гражданского общества: народные фронты, клубы избирателей, независимые профсоюзы, стачечные комитеты, новые партии (или, точнее, протопартии). Сегодня в России происходит соединение "харизматического лидера", новых "нотаблей" и внепарламентских группировок в единое демократическое движение.
В республиках политико-юридической базой оппозиции номенклатуре стал республиканский суверенитет. В некоторых республиках новая элита, возглавившая национальные движения, получила возможность оттеснить от власти весь или почти весь номенклатурный корпус (Грузия, Армения). В Прибалтике произошел раскол КПСС и вхождение значительной части бывшей номенклатуры в новую элиту, противостоящую центру (наиболее известные здесь фигуры - Бразаускас, Горбунов, Рюйтель). На Украине и в Казахстане идет интенсивный процесс переориентации номенклатуры с союзного Центра на свой, республиканский, то есть процесс обретения традиционной элитой черт элиты новой.
Что же касается России, то здесь новая и старая элиты находятся в острейшей конфронтации, а число представителей номенклатуры, вроде Бориса Ельцина и Ивана Силаева, "интериоризировавших" демократические установки и открыто перешедших на сторону новой элиты, пока невелико.
По своему политическому опыту и склонности большая часть нынешнего поколения новой элиты является членами парламентов, то есть законодателями, обличителями и представителями. По управленческой квалификации новая элита пока сильно уступает номенклатуре, преимущественной специализацией которой остается осуществление исполнительной власти. Собственно, только в этой сфере люди номенклатуры и являются профессионалами.
ДВЕ ЭЛИТЫ: НЕПРИМИРИМОСТЬ ЦЕННОСТЕЙ
Сравнивать системы ценностей двух элит крайне сложно. Согласно результатам проведенного в 1990 г. исследования политического сознания народных депутатов РСФСР, наиболее яркие различия между "демократами" и "номенклатурщиками" прослеживаются в отношении к ценностям и символам советского периода истории страны (Октябрьская революция, Ленин, социализм, нравственность времен Великой Отечественной войны и т. д.). Так, 65-68 процентов депутатов-номенклатурщиков видят в Октябрьской революции исторически неизбежное, великое, прогрессивное событие. Между тем, 63-65 процентов "демократов" считают Октябрь исторической случайностью и основной причиной сегодняшнего упадка нашей страны.
Впрочем, нельзя не отметить и некоторые важные мировоззренческие совпадения противостоящих политических элит, которые говорят об общности породившей их культурной почвы -- прежде всего принятие иерхаичности и идеи социального неравенства. Среди российских народных депутатов тезис о естественности социального неравенства однозначно поддержали 71 процент "демократов" и 62 процента представителей номенклатуры.
Однако, судя по упомянутому выше опросу, номенклатура с идеологической точки зрения сейчас крайне неоднородна. В частности, лишь около 25-30 процентов номенклатурных работников, ставших российскими парламентариями, категорически не приемлют частного предпринимательства, считают недопустимым широко привлекать в страну иностранный капитал; полагают, что сохранение положения сверхдержавы для СССР значительно важнее, чем проведение демократических преобразований; и наконец, убеждены в том, что "единство всех здоровых сил общества" явно предпочтительнее для страны, чем конкуренция между разнообразными политическими течениями, партиями и платформами. Пожалуй, наиболее ярким представителем этой части номенклатуры является лидер коммунистической партии РСФСР Иван Полозков.
Удельный вес номенклатурных депутатов России, фактически смыкающихся по идеологии с радикально настроенными демократами, невелик - не более 10-15 процентов. Остальные 55-65 процентов принадлежащих к номенклатуре народных депутатов РСФСР, по всем ключевым политическим вопросам имеют либо противоречивые, либо неопределенные позиции. Голосуют они, сокрее всего, руководствуясь соображениями партийной дисциплины, а в области идеологии склонны, по видимому, принимать модели, "рекомендуемые центром".
Эта неопределившаяся часть номенклатуры, скорее всего, является той частью старой элиты, в которой может найти поддержку "центристкая идеология" Горбачева: во-первых, потому, что эта идеология предлагается ей сверху, во-вторых, потому, что указанная часть номенклатуры не склонна к крайностям, и наконец, в-третьих, потому, что эта идеология, оставаясь предельно расплывчатой и противоречивой, обеспечивает своим номенклатурным сторонникам политическую идентичность и видимость легитимации на основе традиции.
"Центристский" вариант социализма, предлагаемый Горбачевым, практически ничем не отличается от картины современного "либерально-буржуазного" западного общества и ничего специфически социалистического не содержит. Остается, таким образом, предположить, что основная смысловая нагрузка слова "социализм" состоит здесь именно в преемственности, в "связи с прошлым", включая, разумеется, и преемственность в сохранении власти.
Даже столь значимые для них символы как Октябрь, Ленин, социалистический выбор и великий Союз сам Горбачев и наиболее интеллектаульные из партийных идеологов (вроде Бориса Олейника) применяют не как самоценные, а связывая их с общечеловеческой моралью, традициями, уважением к предкам, а с другой стороны, доказывая их практическую значимость для успешной борьбы против национализма, теневой экономики и прочих язв современного советского общества. Похоже, что декоммунизация общественного сознания существенно влияет и на самих коммунистов, превращая их конечные ценности - в ценности интрументальные.
С другой стороны, для представителей "фундаменталистского" крыла номенклатуры типа Полозкова и Антоновича, отказ от понятий "социализм" и "социалистический выбор" вряд ли будет мучительным. Они достаточно органично смогут заменить их такими символами, как патриотизм, сильная государственность, отечество и т.п. В выступлении Полозкова на организованной по инициативе КП РСФСР конференции с характерным названием - "За великую единую Россию" (февраль 1991г.) говорилось: "Мы готовы к любому сотрудничеству со всеми политическими течениями, если это будет способствовать сохранению государственности. Наше сотрудничество основывается на признании патриотизма в качестве основания для единения. Сейчас не время для политических амбиций и утверждения идеологической чистоты. Отечество в опасности!".
ДЕМОКРАТЫ: КОНТРЭЛИТА ПЕРЕД БАРЬЕРОМ ВЛАСТИ
В отличие от идеологически пестрой и во многом дезориентированной номенклатуры, новая элита представляет собой группу, с достаточно ярко выраженными и твердо разделяемыми большинством идеологическими ценностями. Помимо неприятия Октября и отказа от социалистического выбора, к этим ценностям относятся: поддержка частной собственности, включая частную собственность на землю; ставка на максимально широкое привлечение в страну иностранного капитала; религиозная мораль и т.п. Решительными приверженцами этих ценностей является около 70 процентов российских депутатов - "демократов".
С точки зрения характера политической борьбы между номенклатурой и новой элитой, в развитии перестройки можно было бы выделить два качественно различных друг от друга этапа. Первый этап начинается в 1985 г.и заканчивается в 1988 г. В этот период перестройка не выходила за рамки чисто технократических усилий по совершенствованию существующих механизмов, и номенклатура, с той или иной степенью успешности, могла найти место новым явлениям в системе своих собственных представлений, обычаев и связей. Для новой элиты это "пренатальный" период, когда в рамках неформальных движений устанавливаются ее социальные связи и пр.
Начиная с 1989 г., когда прошли первые в советской истории относительно свободные выборы, положение постепенно, но качественно меняется. В СССР начали легально действовать независимые от номенклатуры силы, уничтожение которых с помощью законных средств стало невозможным.
В такой обстановке приспосабливать новое к себе для номенклатуры стало уже нельзя. Она должны была сама начать приспосабливаться, искать себе место в обществе, развитие которого все меньше и меньше зависело от принимаемых номенклатурой решений, не вполне подчиняясь, впрочем, и тому, что можно назвать демократической стихией.
Некоторое время поиски себя велись номенклатурой весьма интенсивно и даже поставили на повестку дня вопросы идейного и организационного преобразования самой КПСС. В ЦК всерьез обсуждались планы социал-демократизации партии или превращения ее в президентскую партию. У реформаторского крыла была крайне популярна идея создания левоцентристской коалиции с некоммунистическими партиями и движениями. Реализация любого из этих проектов могла бы закрепить за реформаторами положение первой скрипки в номенклатурном оркестре и открыть догору к компромиссу с новой элитой.
Однако, начиная примерно с осени 1990 г., номенклатура во главе с Горбачевым перешла к подготовке широкомасштабной контрреформы. "Жесткий" вариант этой контрреформы, в котором главная роль отводится силовым методам, прошел первые неудачные испытания в Литве и Латвии и, в связи с провалом, был заменен на "мягкий" вариант: удержание власти методами авторитарными, но исключающими открытое нарушение закона. Новая стратегия Центра привела к власти людей с жестким стилем поведения. "В обороне не побеждают", - уверяет сменивший "плачущего большевика" Рыжкова премьер Валентин Павлов. "Добро должно быть с кулаками", - объясняет свою философию Юрий Голик , возглавивший комитет по координации деятельности правоохранительных органов.
Причин, по которым компромисс между номенклатурой и "демократами" не состоялся, много. Во-первых, слабость реформаторского крыла номенклатуры и ожесточенное сопротивление "фундаменталистов". Во-вторых, глубокие идеологические расхождения между двумя элитами и категорическое непринятие демократами дорогих для большинства номенклатуры социалистических символов. В-третьих, переоценка номенклатурой своих политических возможностей и недооценка силы демократов. И, наконец, элементарное нежелание номенклатуры делить с "аутсайдерами" и "чужаками" власть, статус и привилегии.
В настоящее время номенклатура находится в состоянии организационного раскола и идеологической дезориентации, потеряла целый ряд важнейших идеологических и организационных функций, утратила контроль над многими ключевыми постами, особенно на республиканском уровне. Именно поэтому в настоящее время номенклатура предпринимает интенсивные попытки внедриться в экономику, стать как можно более мощным хозяйственным субъектом. Такой путь "социальной конверсии", однако, отнюдь не способствует сохранению единства номенклатуры как группы, ибо каждая коммерциализированная ее часть достаточно быстро обретает самостоятельные и часто взаимоислючающие интересы.
На фоне продолжающейся дезинтеграции номенклатуры, в демократическом лагере в настоящее время идет интенсивный процесс консолидации, в огромной степени подстегнутый январскими событиями в Прибалтике и, особенно, все обостряющимся противостоянием Горбачев - Ельцин. Быстрый рост популярности последнего, усиление антикоммунистических настроений и политическая активизация масс в крупных промышленных центрах мощно ускоряют этот процесс.
Однако, чтобы всерьез претендовать на власть (или на значительную часть ее), "демократам" необходимо отречься от оппозиционно-романтического пафоса, перетянуть на свою сторону управленческие кадры номенклатуры и выработать эффективную консенсусную идеологию. В России контуры этой идеологии просматриваются уже достаточно хорошо. Речь идет об идеологии, синтезирующей идеи рыночной экономики и национального возрождения на религиозно-нравственной основе. Этот синтез выражается, по сути дела, в идее открытого общества, реализуемого в экономической сфере через рынок, а в сфере духовной - через национально-религиозный миф, в стиле Достоевского, о развернутости русской культуры на весь остальной мир, о ее стремлении "к единению всечеловеческому".
