БОЛЬНАЯ ТЕМА
Сергей Ковалев
Почему в СССР нет правозащитного движения
Я начну с достаточно резкого утверждения - правозащитное движение в Советском Союзе, будучи раньше немногочисленным, тем не менее смогло стимулировать достаточно многое, в том числе и за границами Советского Союза, и это правозащитное движение переживает сейчас, как я полагаю, глубочайший кризис. Думаю, что я вправе сказать еще более резко: в строгом смысле этого слова, правозащитное движение в Советском Союзе практически отсутствует.
Что я называю кризисом и каковы его причины? Таких причин, по крайней мере, четыре.
ИДЕАЛИСТЫ И ПОЛИТИКИ
Первая причина кризисного состояния на самом деле имеет очень глубокие корни. Незаметные раньше, они находятся в том самом периоде 60-х - начала 80-х годов, о котором принято говорить так высоко и торжественно, и который был действительно героическим периодом. Дело в том, что правозащитное движение, которое выглядело в те годы единым, никогда на самом деле единым не было. Более того - то, что можно было бы называть собственно правозащитным движением, составляло в этой немногочисленной среде меньшинство.
Я бы сказал, что правозащитники, - те, кого так называли, - традиционно делились на "законников" и "политиков". Те и другие, занимались все одним делом и говорили одни и те же слова. Грубые и жестокие нарушения закона со стороны власти были одинаково важным полем деятельности для двух этих групп. Разоблачение власти по всем очевидным, вопиющим причинам было очень естественным полем деятельности и для тех, кто не ставил вопроса о власти, преследуя чисто правовые цели, и для тех, кто кто видел в этом только прием, фактически очень выгодный. И это действительно было выгодным приемом борьбы с жестоким, несправедливым, узурпаторским режимом.
Я не вполне согласен с глубоко уважаемым мною Валерием Николаевичем Чалидзе, одним из зачинателей правозащитного движения в стране, который утверждает, что "нас предали" (имея в виду предательство "политиков", как я их назвал, по отношению к "законникам"). Я думаю, та и другая группа должны были существовать и имели право на существование. Я не стану входить в детальный анализ различий, он виден с первого взгляда. Дело в том, что многие, принадлежа к этим полярным группам, думали друг о друге, что занимаются одним и тем же делом. Разница подходов, однако, была принципиальная: одна часть, именно "законники", не ставили ни вопроса о власти, ни иных политических вопросов, другие работали на крушение режима. При этом "политики" полагали, что "законники" проделывают удачные тактические ходы, говоря о своей готовности консультировать кого угодно по вопросам права, в том числе и власть (как это делал в свое время Сахаровский комитет, - правда, к сожалению, не консультировал, а только заявлял о такой возможности). Между тем "законники" полагали, что и "политики" движимы идеалом права. В силу этого обоюдного заблуждения раскол не вызывал взаимной критики.
Критика вспыхнула потом, когда "законники", оказавшись в новых условиях, подтвердили принципиальную возможность для себя взаимодействовать с любыми оппонентами, в том числе и с властью. Вот тогда на них посыпались обвинения в коллаборационизме, предательстве и т.д. К сожалению, этих обвинений не избежал практически никто, в том числе и Андрей Дмитриевич Сахаров. Обвинения эти носили иногда не вполне пристойную форму. Между тем, позиция "законников" не изменилась ни в какой мере.
Позицию эту я бы назвал позицией идеалистической, может быть наивной, но чрезвычайно необходимой в обществе. Не преследуя непосредственных практических результатов, не ставя вопросов о политических успехах, эти люди занимались тем, чем призвана заниматься интеллигенция - они строили идеал. Они строили в совершенно лишенном правосознания обществе некие структуры, которые могли бы существовать независимо от государства и от процессов, которые в нем происходили. Они пытались строить некие цивилизованные структуры общества.
ПЕЩЕРНОЕ ПРАВОСОЗНАНИЕ
Вторая причина. Правозащитники, те кого я называл "законниками", в некотором смысле изобретали велосипед. Мучительно и трудно они приходили к общеизвестным истинам, к некоторым нормам цивилизованной жизни. Дело здесь вовсе не только в отсутствии хорошего правового образования, дело гораздо глубже - правосознание в России, еще с дореволюционных времен, находилось на чрезвычайно низком уровне; можно даже сказать, что оно практически отсутствовало. Все мы дети своей эпохи. Бытовые реалии и отношение к праву впитывали с молоком матери, и каждому из нас приходилось проделывать эту долгую, мучительную эволюцию. Внедрение правовой доктрины марксизма, запутанной и вместе с тем состоящей из тех же представлений, только усугубляло наше пещерное правосознание. И этот недостаток не преодолен до сих пор.
БЕГСТВО В ПОЛИТИКУ
Третья причина кризиса. Парадоксальным образом изменившаяся к лучшему правовая ситуация в стране, по-моему, способствует этому кризису. Дело просто в том, что многие традиционные вопросы, по которым правозащитники противостояли власти, я не сказал бы - разрешены, но в них появился существенный прогресс. Пусть не настоящая свобода слова, но то, что мы называем гласностью. Пусть не глубокие и серьезные изменения законодательства, но 70-я статья преобразована всерьез, а 190-1 отсутствует полностью. Плацдарм, на котором надлежало бороться, утрачен, и требуются совсем другие формы организации правозащитного движения. Однако само движение оказалось к этому совершенно не готово. А вместе с тем произошла бурная и острая политизация общества. Политические проблемы в самом деле чрезвычайно важны и актуальны, их невозможно отложить, и те, кто себя называли правозащитниками, бросились в это море политики, продолжая традиционно считать себя правозащитниками.
Существует, наконец, и некая психологическая причина кризиса - правозащитные занятия в прошлом были весьма рискованными, каждый из нас это помнит. Вместе с тем, то был легкий способ тешить тщеславие. Человек, который выступил однажды с протестом, приобретал сперва известность в ближайшем окружении, а там и международную известность. Теперь ничего этого нет. Я не хочу никого обвинять, - я знаю, что заниматься политикой, не имея хоть какой-то доли честолюбия, просто невозможно. Тем не менее, дело сегодня обстоит именно так.
Альтернатива танкам
Вот таковы, как мне кажется, причины глубокого кризиса, который переживает правозащитное движение сегодня. Я не стану специально доказывать свой тезис о том, что оно тем не менее необходимо. Необходимо массовое и чисто правозащитное движение, не нацеленное на сиюминутные политические результаты.
Мы заявляли о нашем стремлении строить правовое государство. Но кто будет делать это с тем уровнем правосознания, которое ниже пещерного уровня у правительства и, может быть, чуть выше пещерного уровня у общества? Я хочу подчеркнуть, что наши надежды на мирное развитие событий основываются на такой шаткой основе, как правосознание общества, - больше ни на чем. В действительности, нет никаких других сдерживающих возможностей, и их не возникает.
Другая сдерживающая насилие реальность - это танки. Судите сами о том, к чему может привести такое состояние общества.
