БОЛЬНАЯ ТЕМА
Томас Венцлова *
Права народа - права человека?
В 1976 году в Вильнюсе была создана литовская Хельсинкская группа, в которую я входил, отчасти вхожу и сейчас, хотя, честно говоря, ее сегодняшнее существование для меня довольно неясно. Вспоминаю то время, как один из самых содержательных периодов моей жизни. Тогда действовали и другие диссидентские объединения. В этом политическом, религиозном, национальном движении участвовала, можно сказать, почти вся интеллигенция Литвы, которая делала в то время все возможное, вела борьбу с экологически опасными проектами, пыталась сохранить литовский язык, культуру.
Что бы мы сейчас ни говорили о тех временах, кое-что сделать все же удалось. Конечно, интеллигенты, поддерживавшие официальную позицию, шли на множество компромиссов. Они вызывали недовольство у активистов, однако даже диссиденты не могли не признать, что сохранение национальных ценностей без этих компромиссов было бы невозможно и что деятельность этой части интеллигенции следует оценивать весьма положительно. Думаю, что такая ситуация сложилась потому, что то же самое думала вся литовская интеллигенция, только, еcтественно, публично об этом говорить не могла или даже вынуждена была говорить совершенно противоположное.
Сегодня ясно, что движениям того времени как в Литве, так и в Советском Союзе более всего не хватало понимания важности гражданских и политических прав. Такое понимание мы и пытались формировать. Что из этого получилось - другой разговор. А тогда, когда обсуждалась программа Хельсинкской группы, один из нас сказал: если - хотя это и невозможно - мы победим и в будущей независимой Литве будут нарушаться права коммунистов, как бы это ни было печально, нам придется защищать и их.
Я довольно часто сталкивался и в эмиграции, и здесь, в Литве, с весьма типичной ошибкой. Мне говорили: вы не можете выступать за Литву, поэтому ратуете за права человека. В некоторых группах (украинской, грузинской) именно так и было. Всегда с трудом разъяснял, что задача Хельсинкских групп несколько иная. Поэтому сколь бы ни была дорога Литва и литовский народ, принцип Прав человека для нас все же важнее. Мы знаем: если в будущей независимой Литве права человека будут нарушаться, то любить такую Литву будет трудновато. Без сомнения, мы бы продолжали ее любить, но... с определенными внутренними затруднениями. На это мне отвечали - чепуха, этого не может быть: независимая Литва будет только свободной и демократической. Мне оставалось признаться, что я верю - именно так и будет, хотя знаю - это не произойдет автоматически.
И вот сейчас исполнились самые невероятные сны диссидентов, даже те, на что не рассчитывали! Почти вся интеллигенция, думается, 99 ее процентов, включилась в движение или поддерживает его. Кажется, остается разоблачить неосталинистов, попытки новой оккупации и достигнем всего, чего так желаем. А я часто даже против собственной воли вспоминаю с трудом переводимую на литовский язык русскую поговорку, которую многие революционеры повторяли после Октябрьской революции: за что боролись, на то и напоролись. Положение с точки зрения прав человека в Прибалтике, слава Богу, еще хорошее, однако в Грузии, Молдове, Армении и Азербайджане вызывает большие сомнения. И вот почему.
Права человека являются одновременно индивидуальными и коллективными: право человека - представителя народа - сохранить язык, культуру, создать собственное государство, которое является величайшим гарантом всех прав. В этом смысле национализм не является отрицательным явлением: желание утвердить себя и свой народ в мире принесло немало прекрасных плодов. Однако лишь в том случае, когда не забывались индивидуальные права человека и им отводилось преимущество. Когда права народа вытекают из прав человека, а не наоборот. Если между этими правами возникает конфликт, он должен разрешаться в пользу прав человека.
Многие скажут - это невозможно: конфликтов между демократией и национализмом не может быть! Не правда! Конфликты могут быть. Демократия предоставляет пространство национализму и создает удобные условия для развития национальной идеи. В противном случае возникает сложное положение. У национализма есть тенденция ограничивать демократию. Задача интеллигенции - сопротивляться этой тенденции, тормозить ее, чтобы национализм из здорового и положительного явления не превратился в свою противоположность. Если интеллигенция этой задачи не выполняет, она не выполняет своего долга перед народом.
Сейчас время осуществлять именно эту задачу. Национализм и демократия почти никогда не совпадают на 100 процентов. Утверждения, что все обстоит иначе - ошибочны или демагогичны. Поэтому Запад относится к национализму очень осторожно: он прекрасно помнит уроки между войнами и самый болезненный из них - Германию. Это очень обижает людей на Востоке (если будем считать Литву Восточной Европой), думающих, что права народа, сохранение народа - величайшая ценность, ради которой стоит приносить жертвы. И жертвовать не только собой, но и многими другими вещами. Поэтому в ближайшее время Запад вынужден будет понять, что национализм может быть здоровым, положительным и полезным явлением. Но и мы должны будем понять, что национализм может быть и, увы, нередко бывает недостаточно просвещенным, не критичным и вредным для демократии. Такая позиция не всегда четко выражается, однако я ее вижу в литовской печати, демонстрациях, заседаниях парламента, наконец, в частных беседах.
В этике некоторых диких народов имеется такая максима: если я тебя побил и отобрал твою корову, - это хорошо. Если ты меня побил и отобрал мою корову, - это плохо. Добро и зло оценивается этим единственным критерием. Более цивилизованные люди считают, что такие отношения между личностями неприемлемы, однако вполне приемлемы между народами: прекрасно, если "тех" можно прибрать к рукам.
Такой взгляд поощряет во много раз увеличивать ошибки или пороки "тех" и соответственно уменьшать собственные. Он неизбежно заставляет выяснять, кто, с какого века здесь живет. Так, грузины упрекают осетин, что они обосновались здесь лишь с ХIV века, поэтому не могут считаться гражданами Грузии. И мы подобным образом относимся к некоторым меньшинствам. Мы им говорим иначе: у литовцев есть лишь эта единственная земля, а у вас есть еще и другая. Намек ясен -выматывайтесь... Это, конечно, не совсем просто сделать, даже если есть желание.
Такой взгляд стимулирует и манипуляции прошлым, они считаются полезным и даже необходимым занятием, пока прошлое всех народов весьма двусмысленно. Раньше советская школа и советская история старались изгнать национальный дух. Сейчас - другая установка - укреплять национальные корни. Две крайности. Историческая наука и школа должны говорить правду, даже если эта правда не доставляет приятное народу. Подобных фактов достаточно в истории любой страны. Это намного больше укрепляет национальный дух, нежели патриотические легенды, которые мы откопали в старых учебниках истории и, не взглянув на них критически, предлагаем менее подготовленным людям, как последнее слово государственной и национальной мудрости.
Почему это произошло? Одна из причин - наследие сталинизма. "Вождь всех народов" для блага своей империи умело использовал русские националистические и империалистические тенденции. И, кстати, не только русские! Возможно, кое-кто не пожелает согласиться, однако националистические тенденции поддерживались и в других республиках: почитались не только Суворов, но и Хмельницкий, не только Пушкин, но и Шевченко, Райнис, Руставели, Низами и даже Донелайтис. В Литве мы это ощущали несколько меньше, однако в Латвии Райнис восхвалялся как Пушкин в России.
Сталинский национализм, конечно, был лжив, двулик, строго контролировался и дозировался. Цель - отвлечь внимание мира и поверженных народов от политики геноцида, разделять и властвовать. Местная номенклатура послесталинского периода, иногда даже искренне считавшая, что защищает права народа, также пыталась воспользоваться национализмом, направлять его по неопасным каналам. Один из этих каналов - искусство, но действительно ли он не опасен - другой вопрос.
Итак, множество различных причин, восходящих своими конями к XIX веку, вызывает массу недоразумений, когда начинается обсуждение - что должно быть первичным: права народа или права человека. Моя позиция проста: из прав человека выплывает все, любые национальные конфликты должны решаться с учетом этих прав. Если выдвигается вопрос: выбираешь ли ты народ или свободу и правду, мой ответ ясен - я выбираю свободу и правду.
Кое-кто скажет - глупость, ибо сам народ есть свобода и правда. Недавно, насколько мне известно, премьер-министр Г.Вагнорюс заявил: человек может ошибаться, партия может ошибаться, народ - никогда. Может! Народ - такое же мифологизированное явление, как класс, как партия. Из истории мы знаем, как жестоко временами заблуждались и немцы, и русские, и, очевидно, все народы мира. Народ мне дорог настолько, насколько его обычаи, история и современность воплощают свободу и правду - ценности, стоящие выше самого народа.
Говоря это, я не хочу забывать и другого. Национализм в настоящее время в Восточной Европе, без сомнения, намного сильнее западного. И это потому, что у нас было слишком мало возможностей жить в нормальных условиях - в цивилизованном национальном независимом государстве. То, что давно существует и что не всегда ценят народы Европы. Нам приходится возвращаться на тот путь, ибо демократия невозможна, пока кто-либо вынужден против воли оставаться в границах империи. Открытый конструктивный национализм возможен лишь тогда, когда сохранение народов гарантировано в условиях нормальных независимых государств. Этот этап придется пережить, он неизбежен. И закончу как Катон: Каргафен должен пасть и по сути уже пал.
"Тиеса"
* Томас Венцлова (род. в 1937 г.) - поэт, литературовед. В 1960 г. окончил Вильнюсский университет. Участвовал в деятельности нелегальной Хельсинкской группы Литвы, как диссидент в 1977 г. эмигрировал в США. Активно участвует в научной, общественной и творческой жизни.
