СВОБОДА СЛОВА
Любовь Лукина, Евгений Лукин
Не будите генетическую память
В этом сеансе было сомнительным все: от публики до самого экстрасенса. Достаточно сказать, что дело происходило в красном уголке ЖЭУ. На сцене, скорее напоминавшей широкую никуда не ведущую ступеньку, стояли друг против друга два сильно потертых кресла. В одном из низ сидел загипнотизированный доброволец с остекленевшими глазами, в другом, закинув ногу за ногу и покачивая рваной кроссовкой, развалился не внушающий доверия экстрасенс с лицом, которое можно было бы назвать уголовным, не будь оно столь тупым. На стене висела маркая, скверно отпечатанная афишка "Вечер психологических опытов".
- Изучать историю по документам, - коряво излагал экстрасенс, - все равно что психологию по трупу. В то время, как у нас, можно сказать, под носом имеется живой источник исторических сведений, который ученые-негативисты отрицают, потому что называют шарлатанством, а объяснить не могут. Я говорю о генетической памяти. Вот сегодняшний случай. - Экстрасенс небрежно указал на загипнотизированного добровольца. - Товарищ сам сказал перед сеансом - а вы все свидетели, - что родился восьмого апреля тысяча девятьсот сорок восьмого года. Вот мы сейчас и попытаемся выяснить, что происходило за десять лет до его рождения.
Экстрасенс поднялся и подошел к подопытному.
- Вы меня слышите?
- Слышу, - безразлично отозвался тот.
- Продемонстрируйте нам, что вы делали восьмого апреля тысяча девятьсот тридцать восьмого года.
Что-то шевельнулось в остеклененных глазах, и подопытный встал. Неспешно, вразвалку он подошел к экстрасенсу и закатил ему зубодробительную оплеуху, от которой тот полетел прямиком в кресло.
- Что, сукин сын, вражина, троцкист? - лениво, сквозь зубы проговорил подопытный, направляясь к обезумевшему от страха экстрасенсу. - Понял теперь, куда ты попал?
Далее произошло и вовсе неожиданное. Лицо экстрасенса стало вдруг отрешенным, а в глазах появился бессмысленный стеклянный блеск. Судя по всему, он сам с перепугу впал в некое гипнотическое состояние.
- Понял, - без выражения, как и подобает загипнотизированному, ответил он.
- Тогда колись, сука, - все так же лениво продолжал подопытный. - Что ты делал, гад, до семнадцатого года?
Экстрасенс встал. Бесшумным шагом танцора он скользнул к подопытному и нанес ему сокрушительный удар в челюсть. Подопытный взмахнул руками и упал в кресло. Глаза его вновь остекленели.
- Большевичок? - аристократически прищурясь, осведомился экстрасенс. - Что же вы, милостивый государь? Подбивать народ против законной власти? Ай, нехорошо... когда бы вы, сударь, знали, что вас теперь ждет!.. Или вы уже догадываетесь? Что-с?
- Догадываюсь, - безучастно произнес подопытный.
- Ну-с, а коли так, - со змеиной улыбкой на устах продолжал экстрасенс, - извольте отвечать, юноша, что вы поделывали в декабре пятого года...
Подопытный встал с кресла и, глядя исподлобья, приласкал в свою очередь экстрасенса кулаком по скуле.
Тут нервы публики не выдержали, и явно не подготовленная к зрелищу аудитория, подвывая от ужаса, кинулась за дверь.
Когда через полчаса в помещение ворвался усиленный наряд милиции, подопытного можно было отличить от экстрасенса лишь по костюму. На глазах у ворвавшихся экстрасенс брязнул по зубам подопытного и, сотрясаясь от злобы, прошипел:
- Вор! Еретик! Собака косая! И дерзнул изрешти хулу на святую троицу? Кайся, страдниче бешеной, что творил еси со товарищи в то лето, егда мор велик бысть?
Размахнувшийся подопытный был остановлен приемом самбо.
