ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ
Константин Барановский
Единство Федерации или национальное разгосударствление России
Распад СССР с точки зрения русских национальных интересов можно только приветствовать, ибо оставаясь в составе СССР, русские, а шире и другие европейские народы Союза, в перспективе были бы неизбежно оттеснены, а затем и ассимилированы "золотоордынскими этносами".
Но процесс национального разгосударствления перекинулся с союзного уровня на российский. И потенциал его исключительно велик: различного рода автономии -- это почти половина российской территории, на которой проживает примерно четверть населения Российской Федерации. Представители местных наций ссылаются на свое нежелание отстать от собратьев в союзных республиках: "Мы хотим полной независимости, какую получили они".
Однако юридически (в доперестроечный период) и фактически статус союзных и автономных республик существенно различался: если первые по определению являлись государствами, представлявшими одну местную, господствующую нацию (так называемую коренную или титульную), то последние были объектом двустороннего суверенитета -- и "автохтонной нации", и "общероссийской нации". Следовательно, если строго конституционный подход и позволял рассматривать русское население союзных республик как некое второстепенное (с точки зрения собственно национальных нужд), то с автономиями дело обстоит совершенно иначе.
Некоторые представители демократического движения в Москве считают, что методом политических уступок и аргументами экономического порядка удастся остановить или умиротворить националистическую волну в автономиях. Однако подобный метод уже не оправдал себя по отношению к республикам союзным. Здесь надо учитывать ту психологическую реальность, что национализм вообще, а национализм нецивилизованный (в западном правовом смысле) в особенности, строит свое отношение с инонациональным центром по принципу: "Чем он со мной лучше, тем я хуже". Такова закономерность националистической пассионарности. Когда центр идет на очередные уступки, рассматривая их как средство ослабления национализма на местах, националисты считают эту уступчивость проявлением слабости центра и завышают планку требований еще на несколько порядков.
Вот почему все надежды умиротворителей на то, что кризисы в автономии поддаются манипулированию и разрядке ("декомпрессии"), кажутся несостоятельными. Джин уже выпущен из бутылки. Националистическая пассионарность обладает присущей ей логикой, отличной от логики экономических интересов и подчас преобладающей над последней. Умиротворительство оборачивается провоцирующей слабостью.
Сказанное означает, что и далее в автономиях будет происходить эскалация этнокризисов. При этом в крайне тяжелом положении оказываются русские и вообще неместное население автономий, рассчитывающие на равенство прав с автохтонами, а равно на защиту со стороны российского центра. Но автохтоны отнюдь не желают давать им равные права, а российский центр не может пока предоставить защиту. У него для этого просто нет соответствующих инструментов.
Отсюда напрашивается вывод: России нужна армия -- минимум 300-400 тысяч человек, которая будет строиться на профессиональной основе и напоминать по своим функциям и структуре силы быстрого реагирования, существующие в США. Это позволит ей действовать в качестве команды оперативного "пожаротушения" в автономиях. Основной функцией такой армии станет силовое умиротворение в случаях массовых беспорядков на национальной, социальной, религиозной почве в пределах России, а также охрана ядерных объектов в зонах волнений и мятежей.
Лучше всего было бы сформировать эти российские силы по принципу элитных деникинских полков, которые состояли только из офицеров и унтер-офицеров. Целесообразность этой меры обусловливается, во-первых, тем, что российская армия сразу же получает кадры профессионалов, а во-вторых -- рассасывается возникшая на обломках Советской Армии неприкаянная безработная офицерская масса, ныне почти готовая взбунтоваться. К тому же такую армию можно будет сформировать буквально в течение 3-4 месяцев.
При этом рядовые офицеры будут получать прежние деньги за звание, плюс новую немалую зарплату за несение ими должности солдата. Важно, чтобы их материальное положение улучшилось, что компенсирует дискомфорт, вызванный утратой статуса.
Автономиям создавать свои вооруженные силы должно быть категорически запрещено. В Конституции России и в Конституциях автономий должно быть недвусмысленно записано, что вооруженными силами могут располагать лишь Российская Федерация и Содружество. Неисполнение этого принципа автономиями будет расцениваться Москвой как опасное государственное преступление. Понятно, что провести подобную норму в жизнь можно только с опорой на штыки. Тем безотлагательней создание мощной российской армии.
Кроме того, уже сегодня российский центр должен позаботиться об эвакуации всех ядерных сил с территорий автономий. Здесь промедление просто смерти подобно. Те ракетные установки, которые не могут быть вывезены, должны быть поставлены под железный контроль российской армии и демонтированы без промедления, желательно с участием иностранных представителей. АЭС также должны оказаться под неусыпным контролем российской армии.
Сразу же после создания армии нужно провести общероссийский референдум о моратории на какие-либо изменения в статусе автономных республик, областей, округов в течение стабилизационного периода (скажем, двух лет), пока все внимание российского центра будет приковано к решению экономических проблем. Итоги референдума будут подсчитываться в целом по России, что почти наверняка даст перевес данному предложению.
Возможно, вопрос референдума следует ставить шире и запросить предоставления верховной исполнительной власти РФ исключительных полномочий на стабилизационный период. Эти властные полномочия могут включать в себя право устанавливать частичную или полную экономическую блокаду непокорных автономий, а также посылать войска для умиротворения националистов.
Но по истечении срока моратория (или "демократуры" высшей исполнительной власти), автономиям несомненно должно быть дано право провести референдумы о независимости, поскольку всякие неурегулированные национальные проблемы -- это балласт, особенно, когда они связаны с этносом, непривычным к европейскому языку компромиссов.
Однако как проводить референдум? В целом на всей территории данной автономии или же предварительно разбив ее на несколько областей? Думается, второй способ предпочтительнее: он более демократичен, так как учитывает права различных национальных групп, населяющих ту или иную автономию. Благодаря ему области, где русские проживают компактно и составляют большинство, получат возможность отойти к России (например, от Татарии к России, вероятно, могут отойти какие-то районы, но в тоже время и к Татарии от Башкирии отойдут обширные районы, населенные преимущественно татарами).
Кстати, этот же принцип (независимость за территории) отстаивает возникшая в Квебеке Партия Равенства. Она представляет интересы англоязычного населения провинции и добивается, чтобы пограничные с провинцией Онтарио регионы Квебека, населенные компактным англоязычным большинством, отошли к Онтарио.
Принцип этот уже применялся, например, в Швейцарии в 1979 году. Тогда участники референдума, проводившегося на части территории кантона Базель, были разбиты на две группы: франкоязычные горцы-католики и франкоязычные же кальвинисты долин. В результате первые создали свой независимый кантон Юра, ставший двадцать третьим членом швейцарской конфедерации, а последние остались в составе кантона Базель.
Автора этих строк, вероятно, будут критиковать, утверждая, что отход от принципа нерушимости границ ведет к общей политической дестабилизации и пролитию крови. Но политическая дестабилизация уже налицо, а сохранение нынешних границ равнозначно прямому предательству русского населения автономий. Не удастся избежать и кровопролития, ибо оно в нашей ситуации неизбежный спутник межнациональных противоречий. И чем пытаться удержать неизбежные процессы, не лучше ли их ускорить, не допуская чрезмерного кровопролития?
Создание же дееспособной российской армии, а также укрепление исполнительной власти, наведение элементарного правового и экономического порядка неизбежно приведут к преобладанию в России центростремительных сил над центробежными.
