ПОСЛЕ СССР
Денис Драгунский
Имперская судьба России: финал или пауза?
Ценность империи и имперские ценности
"Иногда казалось, что именно на то, чтобы заставить человека работать через силу, сверхурочно, без выходных, жить впроголодь, спать в бараках, получать нищенскую плату, оплачивая при этом невиданные в истории косвенные налоги, займы, разверстки, обложения, и уходит могучая энергия, несгибаемая воля и не знающая пределов жестокость вожаков нового мира.
Но человек строил то, что не нужно было человеку, - бесполезны были ему Беломорско-Балтийский канал, арктические рудники, заполярные железные дороги, сверхтяжелые, запрятанные в тайге заводы, сверхмощные гидростанции, возникшие в таежном безлюдье. Часто казалось, что и государству, не только людям, бесполезны эти заводы, пустынные моря и каналы. Иногда казалось, что эти могучие стройки нужны лишь для того, чтобы оковать тяжким трудом миллионные массы людей. В основе государства, заложенного Лениным и построенного Сталиным, лежала политика, а не экономика", - писал Василий Гроссман.
Политика скрутила экономику в бараний рог. Но экономика - это естественный процесс, подобный геологическому. Его можно оптимизировать, но насиловать не надо - результат у нас перед глазами. Скрученная экономика распрямилась, в клочья разорвав государство, еще в начале ХХ века (то есть сравнительно недавно) интенсивно развивавшееся и имевшее хорошие геополитические перспективы. А судорожные попытки восстановить империю в прежних более или менее приемлемых параметрах (см. переписку Сталина и Ленина в 1922 году по поводу "фиктивной независимости" союзных республик) привели к созданию пространства, словно бы специально предназначенного для:
(а) националистической дезинтеграции;
(б) территориальных споров в ходе этого процесса;
(в) региональной дезинтеграции мононациональных территорий.
Говорят, от осознания объективности происходящих несчастий не легче. Рискну все же предположить обратное. Станет легче, если мы поймем, что не происки националистов, не развал экономики и не ошибки правительства или интриги партий привели некогда могучую (точнее, грозную и от этого кажущуюся могучей) страну к распаду. Наоборот, это распад, запрограммированный "ленинской национальной политикой" и порочной системой районирования, обусловил и антицентралистскую этническую мобилизацию, и экономический кризис, и шараханья политического руководства. Ни КПСС, ни мафия, ни Президент, ни ДемРоссия, ни прибалты с украинцами - не виноваты. Все они лишь пытаются определить свое место в процессе дезинтеграции, но вряд ли можно найти тайного дирижера этого процесса. В самом таком подходе есть какая-то политическая пошлость, которую лучше бы оставить искателям "масонского следа".
Станет легче, если мы внимательно вчитаемся в строки Василия Гроссмана и поймем, наконец, что жизнь в прежнем СССР была ужасна, бесчеловечна и беспросветна. Да, но...
Дискомфорт свободы
Да, но в Империи зла жили добрые люди - что же они не радуются, а горюют о ее крепких стенах? Помню английский фильм: женщина, вернувшаяся из тюрьмы, входит в свою квартирку. Осторожно зажигает свет. Проходит на кухню, и неловко, боясь обжечься, зажигает газ под чайником. Ах, да! Чайник надо наполнить водой. Господи, в какую сторону открывается кран?
Свобода трудней тюрьмы. Блатные навыки не помогают выжить в гражданском обществе. Вот о чем надо думать. Чтобы освоиться на свободе, бывшим арестантам предстоит долгое лечение - социальная реабилитация. Нам прежде всего надо лечиться ото лжи. А правда о жизни начинается с правды о самих себе и о своей родине.
В результате распада страны масса людей оказалась выбита из колеи. Их жалко. Конечно, жалость не должна дозироваться, и нельзя проявлять жестокость сегодня на том основании, что вчера судьба обходилась с людьми гораздо более жестоко. Но все же, все же, все же... Тогда терпели - может, и теперь надо немножечко потерпеть? Тем более что сейчас предстоит вытерпеть куда меньше, чем терпелось в героические двадцатые - пятидесятые.
А ведь тогда мало у кого возникала жалость к людям - особенно на официальном уровне, а также у писателей, журналистов и народных сказителей. Напротив, была сплошная гордость по поводу преодоления трудностей. Когда изготавливалась первая советская атомная бомба, то солдаты в рюкзаках таскали радиоактивный плутоний со склада в цех. И через несколько дней умирали в страшных мучениях. О чем думали они, прощаясь с жизнью? О безграничной подлости людей, кующих ядерный щит родины? Или их переполняло гордое чувство сопричастности к ковке означенного щита? Так или иначе, но в память об этих солдатах, в память о неисчислимых жертвах, принесенных железному чучелу с труднопроизносимым именем "Обороноспособность" - не будем подымать слишком много шума по поводу того, что до срока демобилизованный офицер должен пройти курсы переквалификации и постараться найти новое место в жизни.
Конечно, это и трудно, и обидно. А что поделать? Что вы взамен предлагаете? Восстановить Союз, выполоскав в крови все бывшие республики и пол-России - ради чего? Чтобы данный конкретный подполковник (десять тысяч подполковников) спокойно дослужили до пенсии? "Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне всегда чай пить". Мораль "подпольного человека" стала инструментом политической критики - причем критики моральной, вот что удивительно.
Страна оплакивает пятнадцать тысяч солдат, погибших в Афганистане. Не забыть бы о полутора миллионах убитых афганцев, афганцев без кавычек, людей дари, пушту и других, нам неизвестных национальностей и племен. Для сравнения - в загробном счислении на душу каждого убитого немца приходится около десяти убитых солдат и мирных жителей. А каждый из наших "цинковых мальчиков" убил - или своим вторжением способствовал, чтобы были убиты сто человек. Не только вооруженных партизан, но и мальчиков, девочек, дедушек. О, если бы горы были горами бумаги, а моря - морями чернил... И никто не виноват.
А так ли уж никто? Виновата Советская Империя, рванувшаяся на Юг, к Персидскому заливу, к иранской нефти. Виноват СССР как политическая конструкция, в которую была заложена территориальная экспансия - проще выражаясь, агрессия. Стоит ли скорбеть о гибели генетически агрессивного организма? Стремиться его восстановить, пусть в измененном, обновленном, конфедеративном, содружественном или Бог знает каком облике? Но чтоб непременно "от тайги до Британских морей"?
Кстати, о Владычице морей. Еще не так давно над ней никогда не заходило солнце - ныне она сжалась до полутора пасмурных островов. Но ведь и царство Александра Македонского вернулось в пределы маленькой Эллады, и Рим, поначалу обняв полсвета, успокоился в родной Италии, и такова же была участь Византии - Второго Рима (и Оттоманской Порты, и Австро-Венгрии, и романоязычных колониальных империй). Наступил черед и Рима Третьего. Великая империя вернется в восточнославянские колыбели Московской, Киевской и Белой Руси. Эта тройственность может послужить самой надежной гарантией от возрождения панславянского имперства.
"Светлое будущее":три агрессии
В переговорах России с Западом вновь звучат шантажные нотки. Примерно так же разговаривает с Российским правительством советский ВПК. Храните нас, кормите нас, мы будем еще вам полезны. А нет - хуже будет. Это "хуже будет" звучит все настойчивей, прячась за благолепные слова о необходимости поддержать реформу, иначе... Иначе - читайте между строк, непонятливые европейцы и американцы - иначе Западу будет нанесен, выражаясь языком военных доктрин, "неприемлемый ущерб".
Все стало непонятно. Наступил, как говорят психологи, "когнитивный диссонанс", выходом из которого стала болезненная, истеричная и завистливая любовь к Западу. Любовь, ежесекундно готовая прорваться ненавистью столь страстной и мощной, что перед нею прежняя официальная ксенофобия покажется мелкой формальностью тогдашнего быта.
Откуда все это?
Давайте скажем правду о себе - мы всегда были агрессивной страной. Московское княжество, государство размером в нынешнюю Австрию, ведя справедливые освободительные войны против внешних захватчиков, постепенно расширило свою территорию до размеров 1/6 земной суши. Конечно, вся эта агрессия совершалась во времена "простодушной геополитики", то есть в эпоху, не отягощенную пактами, конвенциями и самим понятием об уважении суверенитета и территориальной целостности соседей. Можно долго спорить, применимо ли к походу Грозного на Казань само понятие "агрессия" - куда важнее настроения в нынешнем Татарстане. А настроения эти показывают, что идея реконкисты - отвоевывания земель, захваченных в эпоху "до международного права" - становится все более популярной.
Но ведь агрессия в более общем смысле - это действия, пусть даже не военные, заставляющие противника напрягать силы, идти на чрезвычайно большие затраты, мобилизовать ресурсы, - с целью сохранения своей государственной, национальной или культурной идентичности, ради охраны прав собственных граждан. В этой связи страна, подвергшаяся нашествию эмигрантов или несущая бремя непомерных финансовых расходов в чью-то пользу, тоже подвергается косвенной агрессии.
Именно такая косвенная агрессия, "Агрессия-2" - это шантажные требования помочь России, поддержать реформы.
Но ведь даже полностью удавшиеся реформы вовсе не облегчат сразу же жизнь всего населения России.
Более того. Поначалу в реформированном мире, в оазисе рыночной экономики будет жить явное меньшинство наших сограждан. Может быть, только одна десятая населения будет работать на современных предприятиях, жить в домах, в целом соответствующих "западному стандарту", получать достойную зарплату, покупать доброкачественные продукты, иметь машину, хорошее медобслуживание, образование для детей, надежное социальное обеспечение - словом, сделать былью сказку о "цивилизованном обществе". Надо отметить, что у жителей этого светлого круга будет намного больше даже конкретных юридических прав, чем у жителей кромешной (то есть внешней, окольной) тьмы: плацдарм победивших реформ окажется не только экономическим или социальным - он будет еще и правовым.
Впрочем, мы всегда жили в условиях "правового районирования". Наиболее защищенным в правовом смысле являлся (и является до сих пор) житель столичных центров. Обилие в столице разнообразного начальства, занятого конкуренцией, подсиживанием и грызней, - дает простому гражданину пространство для выживания, некую степень свободы на пятачке межведомственных побоищ. Не то в провинции, где начальство сидит плотно, как патроны в обойме, и действует согласованно. Поэтому бесправнее всех - житель колхозных выселок или секретного города, где предколхоза или директор завода обладают практически неограниченной, феодальной властью. Можно предположить, что эти молчаливо существовавшие правовые зоны будут институционализированы - в частности, как средство против нашествия людей "извне круга".
Разумеется, этот круг будет потихонечку расширяться - но не так быстро, чтобы надежда попасть в него удерживала умелых и ловких от эмиграции, а остальных - от отчаяния.
Итак, после успешных реформ наступит "Агрессия-3" - массовая эмиграция, поскольку вне светлого круга рыночной экономики окажется огромное количество работников, так или иначе котирующихся на внешнем рынке труда. Трудно представить себе масштаб и остроту проблем, которые встанут перед всем миром в ходе массовой эмиграции из СНГ. Тем более, что наряду с эмигрантами будут просто беженцы - голодные, больные, бессильные, неумелые, многодетные. "СНГ идет, и все в смятении..."
Тень Пиночета.
Но для того, чтобы реформы были осуществлены хотя бы в этом, весьма жестоком виде, особую роль призвана сыграть армия. Но это не та роль, которую пророчат армии наши "государственники" - стать политической сверхсилой, более могучей, чем каждое отдельное государство СНГ или даже чем все Содружество в целом. Армия в эпоху реформ должна сменить свои ценностные ориентации. До сих пор в ней силен дух РККА, рабоче-крестьянской армии, защитницы сирых и обездоленных от эксплуататоров, толстосумов и прочих международных и внутренних буржуинов.
Позорное бытовое устройство наших офицеров в каком-то смысле не случайно. Военнослужащий не только обязан знать, но и душой должен чувствовать, с кем он. А с кем житель барака с протекающей крышей, в одной комнатке с женой и двумя детьми, в должности комбата? С такими же как он, бедными, или с предпринимателями, кооператорами, маклерами и брокерами - богатыми? Случись что, против кого он поведет свой батальон?
Армия в эпоху реформы должна обеспечивать порядок. Что означает реально охранять границы первых оазисов рыночной экономики. Грубо говоря, защищать предпринимателей от бунтующих люмпенов. Еще грубее - защищать богатых от бедных, а не наоборот, как у нас принято уже семьдесят четыре года. Грубо? Жестоко? А что поделаешь... Иначе богатые разорятся, а бедные просто погибнут от голода. Но для этого армия должна стать привилегированным сословием.
Gusland ueber alles?
Немцы называют наше Содружество словом "Gusland". Союз независимых государств - это Gemeinschaft Unabhaengiger Staaten, сокращенно GUS. Раньше вся наша страна по старой привычке называлась Россией - "Russland", а вот теперь - "Gusland".
Звучит похоже, и, к сожалению, небессмысленно.
На Россию, в силу "союзно-республиканского" характера главнейших ведомств, традиционно навешивалась обязанность блюсти целостность всего СССР.
Похоже, что эта тенденция пока сохраняется: союзно-республиканский - или обще-СНГ-всякий статус армии (при фактическом руководстве России), единоличное предложение России образовать вместе со США единую систему космической обороны. Последнее особенно эффектно, как попытка военного вхождения России в единую систему Демократического Севера.
Однако, если речь идет о роли одного из полицейских мирового порядка, о надзоре за нестабильными агрессивными режимами - то к такой роли Россия не готова. Слишком уж бедны наши дома, грязны улицы, голодны дети, слишком много хмельной невнятицы в охмуренных головах.
Если Запад предоставит (или навяжет) новой России хоть какую-то роль в мировой жандармерии, может случиться настоящая беда. Будет восстановлена мессианская органичность национального сознания: раньше обороняли православие от басурман и ляхов, потом противостояли мировому империализму, а теперь, будем следить за нестабильными режимами в своем ближайшем окружении, то есть внутри СНГ. Чтоб эти режимы - т.е. новосозданные суверенные государства - поскорей стабилизировались и вообще, "вели себя хорошо".
Это снова вознесет тоскующих россиян на мессианские ходули. Они не такие высокие, как в эпоху противостояния двух систем, но все равно помешают людям стать одного роста с самими собою.
В последнее время в мире идет интенсивный процесс формирования региональных сверхдержав. Одна надежда - в обозримом будущем имперская роль, пожалуй, все же России не светит. Кавказ, Средняя Азия и Украина не допустят "гусландизации" евроазиатского пространства. И это, по-моему, самый ценный для россиян результат распада СССР. России дан редкий в ее истории шанс обратиться внутрь себя, заняться, наконец, собою. Тяготы экономической реформы, возможные крупномасштабные переселения из новосозданных национальных государств, и даже вполне вероятная региональная дезинтеграция самой Российской Федерации - все это очень трудно, но, по сравнению со страшной ценой имперского бремени, в конечном итоге, выносимо. Но снова устремиться к мессианизму, к имперству, к идеологии сначала локального, а там и снова вселенского старшинства - в третий раз Россия просто этого не выдержит.
