ПРОСТРАНСТВО
Владимир Каганский
Российское пространство: части сильнее целого
Существует ли Россия?
Советский Союз был не столько государством, сколько способом временной организации пространства, обреченного на распад. Воспреемство Россией наследства СССР - наследование его судьбы. В России есть печатный станок обесценивающихся рублей и неисполняемых указов, военное командование с массой атомных бомб. Кроме того - масса надежд, мифов и претензий. Больше, в сущности, нет ничего. Нет общего пространства нормы, закона, власти, силы, валюты, идеи...
Правда, есть множество административных единиц, и в каждой своя власть и жизнь, особые нормы и неписанное обычное право. Где-то в обычае публичные порки, где-то - система замещения должностей на основе национальных квот, и всюду - свои системы прав, льгот, привилегий, дискриминаций. В областях и краях формируются национальные (муниципальные) правительства, армии и полиции, на границах - таможни с обысками, досмотрами и беспардонными конфискациями товаров. Кое-где в обычай вошло бегать на толкучку за границу, а во многих регионах - периодически громить, грабить и изгонять инородцев. (Общественность поразительно равнодушно взирает на прокатывающиеся волны цыганских, чеченских, кавказских погромов).
Местные власти охотно пользуются многочисленностью, запутанностью и противоречивостью законов, указов и директив Российского центра, к выгоде своей принимая нужное и отвергая ненужное. Кое-где уже напечатаны и вот-вот будут вводиться в обращение свои деньги. Столица же вообще получила статус, позволяющий отвергать писанные новые законы; вторая столица превращается в вольный город. Покупательная способность рубля варьируется по регионам столь сильно, что на разнице его курса играют, как играют на разнице курса доллара в разных странах. О суверенитетах, декларациях, республиках, присвоении регионам всех богатств и фондов на их территории и так далее - говорить и нужды нет.
Общими для всей России остаются лишь трудности, но в этом она просто часть бывшей территории СССР.
Структура постсоветского пространства
Обычная же жизнь продолжается, выживание обеспечивается, привычное недоедание не переходит в голод. Но различия в уровне жизни и способах выживания быстро усиливаются, пространство все больше дифференцируется, явственнее его ячейки, четкие и почти замкнутые. Эти ячейки - единицы административного деления, административные регионы (республики, области, края). Вот они-то подлинно реальны как экономические и все более как политические субъекты. Пока спорили о федерализации России, прежние единицы административного деления получили куда больше реальных прав и фактических полномочий, чем даже члены конфедерации.
Административные регионы России одинаковы как детали конструктора, Всюду во главе мощный, доминирующий центр - и подчиненная ему периферия; связи замкнуты на центр, на границах царит бездорожье. Именно в пределах регионов сложились мощные властно-экономические клубки, регионы внутренне взаимосвязаны прежде всего теневыми хозяйственными связями. Региональная теневая экономика как-то компенсировала нереалистичность централизованного планирования, и значимость этих функций и превратила регионы в экономические системы, сформировавшиеся задолго до перестройки. Теперь они стали явными субъектами.
Каждый регион представляет собой вполне реальную социально-экономическую, а не только административную целостность. Она держится на множестве связей, которыми интегрированы регионы, а равно и тем, что административные регионы -- универсальные ячейки всех государственных структур. Для решения всех видов задач прежнее государство использовало одну-единственную сеть - административноо-территориального деления, и ее ячейки-регионы стали универсальными и полифункциональными. Каждый из них подобен в этом целому государству. Полузамкнутые их экономики способны к самообеспечению в главном: не надеясь на дальние связи, каждая административная ячейка все основное имеет у себя. Недостающее добывается бартером, для чего регионы фактически обложили натуральным налогом предприятия на своей территории. Даже размещением населения и производства регионы очень похожи на государство: все важное в середине, вблизи центра, а на периферии - запустение.
Такая система административных регионов, целенаправленно выстраивавшаяся во имя реализации требования "единства административного деления и экономического районирования" делает пространственное устройство нашего общества-государства совершенно уникальным. Есть только одна сеть ячеек, одна универсальная иерархия центров и регионов, одно расчленение страны. Такая система обеспечивала мощь контроля и насаждала однообразие. "Душой" системы административного деления была надрегиональная всепроникающая структура компартии.
Но именно создание единых регионов как вполне реальных районов, где замыкается и обыденная жизнь людей, сформировало такие единицы, которые при ослабление внешнего контроля смогли легко фрагментировать страну. Будучи структурно тождественными, административные регионы должны были жестко конкурировать на административном рынке за ресурсы; именно их одинаковость приводила к тому, что получить что-либо один регион мог только за счет другого. Но стремление всех составных частей системы увеличить свою долю при общем сокращении пирога привела к слому центра, который дележом пирога и занимался.
Революция регионов
Центральная, надрегиональная власть держала административные регионы в узде, сдавливала, но и централизованно обеспечивала. Ее больше нет. После так называемого путча все инструментальные структуры центральной власти развалились и/или дискредитировались, регионализировались или исчезают. Ничто больше не держит в упряжке административные единицы. Одни функции бывшего союзного центра достались Западу, другие упали вниз, к административным регионам. Путч имел результатом фактическую победу регионов над центром, и она не зависела от политических симпатий региональных властей.
Мы живем сейчас в новой, непривычной ситуации. Иерархия вертикального подчинения и централизованного согласования интересов регионов заменилась на горизонтальные отношения между ними. Впервые отчетливо доминирующим стало горизонтальное, а не вертикальное направление властного пространства.
Очевидно, что множество административных и национально-административных регионов в роли самостоятельных политических и экономических субъектов - ситуация не лучшая для жизни. Что уж говорить тем более о гражданском обществе!
Но бессубъектной политической игры и экономической жизни не бывает. Нет у нас на пространствах Российской Федерации других целостных систем, субъектов, способных к самостоятельному поведению в пространстве; даже сильные этнические общности становятся такими субъектами, только взяв под плотный контроль некоторый административный регион.
Регионализация - не результат чьих-то происков, попущений и упущений. Идет региональная фрагментация - процесс крайне болезненный, но совершенно спонтанный и объективный. В нем много смысла: такая или сякая приватизация реально идет только в рамках регионов, только там и происходит выявление и легализация прав собственности. На рынке всегда есть пострадавшие, но никогда не может быть персонально виноватых.
Горизонталь: регионы без центра
Между региональными субъектами налицо весь спектр отношений - союзы, коллизии и объединения; блокады, конфликты и войны; торговля и натуральные обмены; даже взятие дани за пропуск грузов... Государства с такими отношениями частей в истории бывали не раз, да и русские княжества под Золотой Ордой были в таких же отношениях.
Структурно сходные и функционально тождественные административные регионы находятся в разных условиях и располагают специфическими ресурсами; отсюда и различие в их стратегиях. Одни по инерции лояльны центру, другие активно извлекают из новой ситуации выгоду.(Новой делают ситуацию не столько сами интересы регионов и отношения между ними, сколько октрытый характер и размах того и другого). Правят бал регионы, обильные продовольствием и топливом; пытается же нажиться на приватизации и распродаже формально общегосударственного Москва. Приграничные окраины добиваются статуса свободных экономических зон, чтобы легализовать самовластие или уйти в протектораты.
Регионы ранга области с дополняющими ресурсами объединяются, примером чему Западная Сибирь (нефть, газ, уголь, продовольствие). Особо богатые ресурсами части регионов стремятся вырваться и обособиться: всех манит образ маленького-богатенького Кувейта. Объединяются единицы и на основании общности положения, судьбы, врага и т.д. На Кавказе мы видим даже две противостоящие друг другу традиционные коалиции регионов, или контр-коалиции: казачью Южно-Русскую Республику и Горскую конфедерацию. Становление коалиций, макрорегионов - лишнее доказательство их самостоятельности - макрорегионы формируются, вырастают снизу. (Особая сфера эдесь - новые коммерческие структуры, упорно претендующие на оставляемые центральной властью роли межрегиональных посредников; например, вместо Госплана и Госснаба - биржи, занятые централизованным бартером).
Государственное пространство разламывается как плитка шоколада по намеченным, явным рубежам, - на те части, из которых и состояло наше общество-государство. Вот тут действительно иного дано не было. Наблюдаемые процессы - заключительный этап довольно длинной эволюции советского пространства, которое хотя и было когда-то задумано и создано искусственно, осуществилось и стало доминирующей реальностью. Составные части вырвались на свободу, и мы живем в пространстве бунта составных частей громадной империи - против ее целого.
Разумеется, происходит много другого. Сами единицы, регионы дробятся, наметилась регионализация регионов, что существенно - не только этно-административных. Одновременно кое-где уже наметилась и межрегиональная консолидация, но у процесса нет единой скорости, и разные части российского пространства переживают разные этапы.
Намечаются и союзы регионов разных стран СНГ, своего рода международная региональная геополитика. Характерны конфликты регионов разных уровней, вложенных один в другой как матрешки. За право "решить судьбу" Южно-Курильских островов борются, например, три-четыре российских субъекта, и Япония считается с каждым из них. Это - Российская Федерация; Дальний Восток, уже сегодня ставший чем-то вроде республики; Сахалинская область, административная часть которой - спорные острова, и, наконец, сами острова.
Поиски смысла: испытание многогосударственностью?
Возможная только для центральной Российской власти ниша действий свободна. Правительство не проводит политики приближения устойчивого стояния, не стремится ввести процесс регионализации в устойчивое русло. Абсолютно не реализованы возможности проведения пространственной, но не региональной политики - от создания особых регионов исполнительной власти (независимых от административных единиц и не совпадающих с ними) -- до разработки функциональных механизмов посредничества в контактах и конфликтах регионов.
Отсутствие такой политики неслучайно: вряд ли какая-либо власть сможет стать честным судьей в игре регионов за политическое пространство бывшего централизованного государства. Сейчас власть де-факто сочетает попытки хаотических походов на отдельные регионы, общего подмораживания регионализации -- с уступками им фактически уже регионализированных полномочий и опорой на конкретные регионы, без союза с которыми невозможно единое военное пространство.
Российская власть - более удачливый нравопреемственник СССР, чем его правопреемник. Наверное, даже хорошо, что власть не в состоянии уловить логики регионализации и силы этого процесса - иначе бы она распылилась дотла, пытаясь ему помешать. Но пока Россия помаленьку хлопочет о приобретении советского наследства, бесхозным становится Российское пространство.
* * *
Процесс региональной фрагментации - естественный и жесткий. Кроме причин и механизмов у него должен быть глубинный смысл. Ведь на административные ячейки распадается не Россия, но лишь одноименная административная единица бывшего СССР. Чем будет Россия, где она будет - независимо от оболочки государства, как оформится пространство Северной Евразии - всему этому еще предстоит решиться... Кто знает, не есть ли регионализация - испытание России на пространственную идентичность. Испытание на многогосударственность?
