ПРОСТРАНСТВО
Юрий Кобищанов
Распад пространства - возрождение цивилизаций?
Линии разлома
За последние сто лет уже который раз - причем примерно с равными перерывами - происходит распад великих империй: Испанской, Китайской, Российской, Японской, Британской, Французской, Португальской и, наконец, Советской. Нынешний обвал распадов -- самый грандиозный, и притом -- особенный: лопнули железные обручи, стягивавшие бывшие коммунистические государства. Речь идет о многонациональных государствах или о номинально самостоятельных государствах, входивших в коммунистические империи, в которых все нации стремятся к независимости. Как и в предыдущих случаях, борьба за политическую независимость сопровождается не только борьбой экономических интересов (дело, понятное всем), но и страстным устремлением народов к своим культурно-историческим корням.
Обращаясь к этому явлению, исследователи теряются в множестве его аспектов, в противоречивости фактов. В самом деле, в Югославии сербы, хорваты, босняки и черногорцы говорят на одном и том же языке, в СНГ-СССР украинцы и белорусы очень близки русским по языку, культуре, причем зачастую они лучше говорят на русском, чем на своих языках ("искусственных", как верят многие русские интеллигенты, которые никак не могут усвоить, что украинцы и белорусы - это особые нации). То же самое - в Чехословакии (чешский и словацкий ближе друг к другу, чем даже русский и украинский).
Может быть, дело в религии? Это объяснение применимо к славянским народам Югославии, но не к СНГ и Чехословакии. В Югославии это вроде бы подходит к славянским народам, но в СНГ и в Чехословакии - к славянским же народам -- не подходит. В России, Украине и Беларуси большинство верующих - православные христиане; в Чехии и Словакии - католики, а меньшинство - протестанты. Кстати, процент протестантов в России и Украине (баптистов, адвентистов, пятидесятников, свидетелей Иеговы и др.) почти одинаково невелик. Украинские католики политически очень активны, но все же они составляют меньшинство нации. Различия в религиозной ситуации имеются, но они - не столько причина, сколько следствие принадлежности к той или иной цивилизации. Но пойдем дальше. Кавказ: грузины, большинство осетин и половина абхазцев - православные христиане. Армяне - почти все монофиситы, резко отличающиеся по религии от своих мусульманских соседей и до известной степени от православных-грузин и несториан-ассирийцев. Армяне называют азербайджанцев "турками" и считают их и турок одним народом, несущим общую ответственность за геноцид армян. И это -- несмотря на "персидскую" веру (шиизм) азербайджанцев и на более теплое их отношение к шиитам-персам, чем к суннитам-туркам. Примеры можно умножать.
С другой стороны, восточные и центральные украинцы и даже лица смешанного русско-украинского происхождения, записанные в паспортах "русскими" (их на Украине около трех миллионов), не отмежевались от западных украинцев. Как на Украине, так и в Прибалтике русские и обрусевшие в большинстве своем не хотят бороться против независимости стран, где они живут, или уехать в Россию. А вот из кавказских стран (мусульманских и христианских) начался исход русских. Уезжают оттуда, конечно, далеко не все и не сразу, хотя никто вроде их не выгоняет...
Ясно, что мы имеем дело не с рядом фактов, а с системой факторов распада коммунистических многонациональных империй. Империи расползаются по швам, точнее - по нациям, которые устремляются - с разной скоростью и с неодинаковым единодушием - туда, куда влечет их культурно-историческая ориентация. Последняя явно связана с принадлежностью к той или иной цивилизации.
Мир восточного христианства
СССР занимал уникальное географическое положение между Западной Европой, Балканами, Кавказом, исламским регионом, буддистской Центральной и Восточной Азией, наконец, Чукоткой - соседкой американской Аляски. В самой России живут карело-финны, кавказские греки и армяне; самые северные в мире мусульмане (тюменские и тобольские татары), самые западные (калмыки) и самые северные в мире буддисты (восточные буряты); единственные в Европе язычники (марийцы Башкортостана) и открытые лишь в 60-х годах за Колымой роды эвенков, ничего не знавшие о великой стране Советов...
Кроме наций, в сценариях распада участвуют этноконфессиональные группы, объединяющие единоверцев. Подавляющее большинство татар - мусульмане, но есть и христиане (кряшены). Удмурты в большинстве православные христиане (правда, мало приверженные церкви), но часть удмуртов (т.н. бесермене) - мусульмане. (Кстати сказать, это единственная в мире угро-финская по языку группа, исповедующая ислам. И, они требуют признать их особой народностью, а свой диалект - особым языком.) Среди грузин были мусульмане, католики, иудаисты. Но их осталось мало. Грузины, не принимая во внимание неправославные этноконфессиональные группы внутри своего народа (зато включая в него мегрелов и сванов), выступают как одна этноконфессиональная группа - Грузинская православная церковь. То же относится к армянам. Армянская Григорианская церковь претендует на представительство всей армянской нации.
Сходную ситуацию мы видим в православной Румынии и Молдове (хотя в Румынии есть и румыны-католики, а в Молдове много православных - немолдован) и в других балканских странах, в которых местные мусульмане либо подвергались гонениям и эмигрировали в Турцию (Болгария), либо превращаются в особую нацию (Босния). В Эфиопии местная православная (монофиситская) церковь отождествляет себя с господствующим амхарским народом. Если ты православный - будь амхарцем по языку и культуре, если ты мусульманин, иудей-фалаша и пр. - то какой же ты амхарец? Везде, даже в исконно православных Эритрее и Тыграй, в церкви, как и в государственных учреждениях, насаждался амхарский язык.
Не правда ли, знакомая картина? Русская православная церковь склонна отождествлять себя с русской нацией, хотя часть русских принадлежит к староверческим и протестантским церквям, не считая кришнаитов и прочих сектантов, а также неверующих, все же составляющих в России большинство. Русская православная церковь до недавних пор не хотела признавать существования украинской и белорусской наций, она изгоняла из церкви украинский, белорусский, молдавский, осетинский, греческий и другие языки верующих православных.
Во всем этом можно увидеть нечто общее для восточнохристианских цивилизаций - российской, балканской, грузинской, армянской, эфиопской. Во-первых, здесь заметно стремление доминирующей этноконфессиональной группы поглотить всю соответствующую народность или группу народностей и стать нацией. Во-вторых, эти цивилизации оказались благоприятной основой для строительства бюро-коммунистической империи. Не будем обсуждать слишком болезненный для многих вопрос, подготовило ли православие, а также монофиситство, в отличие от других направлений христианства (например, протестантизма), массовое сознание к принятию того, что несли народам коммунисты.
Отметим лишь два вроде бы не связанных между собой явления. Во-первых, возрождение монархических настроений в России, Грузии, Болгарии, Румынии, Эфиопии. Во-вторых, национализм восточнохристианских церквей. Я понимаю, что этот критерий весьма относителен. Католические церкви Польши, Венгрии, Украины, Литвы, лютеранские церкви Латвии и Эстонии, кальвинистская церковь Венгрии в каком-то смысле тоже националистичны. Но этот национализм все же не столь демонстративен и бессомненен, как национализм восточнохристианских церквей. Первый выступает как средство самосохранения, духовной борьбы за национальное существование в тисках империй, второй же переходит в великодержавный шовинизм (русский, сербский, румынский, грузинский, амхарский и т.д.). Этот шовинизм - наследие длительной изоляции, "варки в собственном соку". Он имеет древние корни в самой восточнохристианской цивилизации.
Одни корни уходят в глубочайшие, еще дохристианские пласты, другие - выросли и окрепли в период расцвета Византии. Но решающее значение имела изоляция восточных христиан от христианского Запада, когда они были включены в состав исламских империй (для России это была Золотая Орда, для балканских и кавказских стран - Османская держава, для восточного Кавказа - также Персия). В условиях длительной изоляции восточнохристианские цивилизации замкнулись в себе и вошли в своеобразную ассоциацию с великой цивилизацией ислама. В новое время (Россия - начиная с царствования Петра I) восточнохристианские страны начали постепенно, шаг за шагом интегрироваться с западной цивилизацией. Однако полностью прошла этот путь, может быть, лишь Греция. В других странах образовались двойственные структуры "петербургского" типа, европейские на поверхности, автохтонные в глубинке. Эта двойственность придавала восточнохристианским цивилизациям замечательную яркость и плодотворность.
Ислам и славяно-тюркское единство
Коммунистические режимы подвергли все цивилизации глубочайшему разгрому, и теперь народы, пережившие эпоху тоталитаризма, мучительно пытаются их восстановить. Еще повсюду руины, но уже видны контуры будущего. Сравнительно быстро восстанавливаются цивилизации западная, исламская и восточноазиатские (Китая, Кореи и Вьетнама), главным образом потому, что коммунистам удалось захватить лишь часть их территорий.
Интеллектуалы малых мусульманских стран СНГ понимают, насколько они нуждаются в помощи более мощных исламских стран в деле восстановления и развития своей цивилизации. Родственная помощь предполагает установление и взаимное признание родства по вере (исламизм, панисламизм), языку и народной культуре (пантюркизм у тюркских народов, паниранизм у таджиков и осетин). В традиционном соперничестве между Турцией и Ираном первая имеет преимущество в установлении этно-языкового родства среди примерно двух десятков крупных тюркских народов СНГ - тогда как Иран, Пакистан, арабские страны для них (да и то не для всех) лишь собратья по вере. (Не являются мусульманами тюркоязычные чуваши, гагаузы, тувинцы, якуты, горные алтайцы, хакасы и др.). Пантюркизм часто связывается с лаицизмом и противопоставляется исламизму. Советская власть боролась с обоими, но они ее пережили. Попробуйте попрекнуть среднеазиатов, татар или азербайджанцев "азиатчиной" - они вам живо укажут на арабские страны, Турцию, Иран. И они правы: исламская цивилизация, заимствуя технические идеи Запада, переживает новый расцвет и при этом не отказывается от своей сущности.
Но у пантюркизма появился, наряду с прежним протурецким, и неосоветский аспект. За пределами советской империи из тюркских народов обитают лишь турки-османы Турции, некоторые народы Ирана (в том числе большая часть азербайджанцев), уйгуры Западного Китая и осколки других этносов. Но все остальные - а это более тридцати народов - от якутов и долган Таймыра до гагаузов, караимов и крымчаков - это бывшие советские люди. Вот и родилась в ЦК-образных головах умная мысль - использовать пантюркизм (как прежде панславизм) для собирания бывших советских земель в новое славяно-тюркское евразийское Содружество (как синоним Союза). Навстречу этой встающей на Востоке заре повеяли веяния западной политики: использовать русских для удержания тюрко-мусульманских народов от возвращения их в лоно исламской цивилизации.
Забавно, что эта идея, отражающая страхи Вашингтона и Иерусалима, встречает полное одобрение не только среди номенклатурных интернационалистов, не только у "русскоязычных тюркологов" типа В.В.Жириновского, но и у значительной части русских почвенников, которые, несомненно, не отдают себе отчета в возможных последствиях "евразийского" плана.
Есть на Западе и умы, которых возрожденная евразийская империя страшит не меньше, чем расширяющийся исламский блок. Они делают ставку на прозападное тюркское единство во главе с либеральной Турцией. Им очень импонируют либералы-антифундаменталисты Средней Азии и Азербайджана. Но... в отличие от процветающей Турции мусульманские страны СНГ переполнены маргинальными элементами. Пропасть, отделяющая их от Европы и Восточной Азии, настолько широка и глубока, что вряд ли может быть преодолена в течение ближайшего столетия. Зато возрождение их собственной цивилизации неминуемо возвращает их к духовному объединению с южными соседями - исламскими государствами Среднего Востока.
Кстати сказать, и турецкое общество далеко не столь едино в своей западной ориентации, как это старается представить местная информационная и политическая элита. Несмотря на более чем семь десятилетий правления последователей Кемаля Ататюрка, в Турции существует наряду с лаицистско-националистическим массовое исламистское сознание (в частности, среди многомиллионного курдского народа на востоке и юго-востоке). Сохраняются среди турок и антихристианские, антизападные настроения, возрождается исламский фундаментализм. Может быть, турецкая прозападная элита, одновременно пантюркистская и антиисламистская, надеется укрепить свое положение не только в западном мире, но в собственной стране, опираясь на союз с тюрками-атеистами из бывших соцреспублик?
Украина и Беларусь: путь в Европу
Но славяно-тюркское единство неприемлемо и для большинства славянских народов. В Украине и Беларуси русские с удивлением видят, что славянофильство и панславизм не противопоставляются западничеству, а означают укрепление славянского единства в рамках Европейского сообщества (или в более узких рамках Восточноевропейского содружества).
Украинцы и белорусы в общем похожи на поляков, словаков, чехов по своему индивидуализму, отношению к собственности (которое так возмущало М.Горького и его челкашей), к ворам и легким деньгам. Конечно, многое изменилось под влиянием советской системы, но все же у украинцев и белорусов никогда не было ни русской деревенской общины, ни артели, а были только специфически общеевропейские формы общинной организации.
Дело в том, что Украина и Беларусь всю свою историю, кроме советского лихолетья, развивались как часть Европы. Киевская Русь была вполне европейским государством, затем наступил период Речи Посполитой, потом - сосуществование Речи Посполитой и украинской "козацкой республики", а позднее - Российской и Австрийской империй. Причем даже Россия так или иначе европеизировалась, а ее прибалтийско-польско-украинский запад не порывал с Европой.
Хотя козацкие традиции, а также православие, делают Украину весьма своеобразной частью Европы, но все же это не христианский Восток. Ныне украинцы вслед за поляками, чехами, словаками, венграми, прибалтами повернулись лицом к Европе. Несмотря на изощренные провокации всевозможных "специстов" и злобные глупости собственных националистов, Украина не допустила ущемления в правах национальных меньшинств, в том числе сотен тысяч крымских татар и миллионов русских. Она, насколько это возможно, выполняет все экономические и финансовые обязательства, не выдвигает территориальных претензий к соседям, хотя со всех сторон окружена "потерянными провинциями", которые до сих пор населяют украинцы. Все это понятно: нация полна решимости "вернуться в Европу", а для этого надо вести себя по-европейски.
Выражением европеизма в религии стал широко распространенный на Украине и среди украинской диаспоры национальный экуменизм: интеллектуалы, в том числе среди духовенства православной (Украинской автокефальной), униатской (Украинской католической) и протестантских церквей, стремятся к молитвенному согласию и последующему организационному объединению. В России же Русская православная церковь отвергает экуменизм как официозный продукт, навязанный ей в свое время ЦК КПСС и КГБ; становясь более независимой, она стремится стать все более самодовлеющей.
Балканский котел
С Европой никогда не порывали Словения и Хорватия. Словения как и Словакия - нерешенная загадка для юристов-международников. В сущности, она никогда прежде не была независимым государством, некогда принадлежала Чехии, затем Австрии, после первой мировой войны - "Королевству сербов, хорватов и словенцев", Югославии. И в Австрии, и в Югославии это была самая бедная провинция, пока Тито не начал ее развивать. И тут проявился западнославянский характер словенцев, одновременно похожий и на словацкий, и на чешский похожий на словацкий и чешский. По вероисповеданию большинство словенцев - католики, меньшинство - протестанты (как чехи и словаки). Часть их живет в соседних Австрии и Италии, и это тоже влияет на западную ориентацию словенской нации.
Иначе сложилась судьба сербохорватских земель. Сербия, Босния и Хорватия имели собственных королей, затем Хорватия была поделена между Венгрией и Венецией, потом вошла в империю Габсбургов, тогда как Сербия и Босния много веков находились под турецким игом, а Черногория сохраняла независимость. В Боснии, как и повсюду в Османской империи, определяющей стала принадлежность не к народности, а к этноконфессиональной группе (здесь их было четыре: мусульмане, православные, католики и евреи). В ХIХ в, земли сербов были разделены между Австро-Венгрией, Турцией и Сербским королевством.
И хотя православные-сербы и говорившие на одном языке с ними католики Хорватии и Герцеговины, а также мусульмане Боснии и Герцеговины долгое время жили в пределах одних и тех же государств, они не слились в одну нацию. Напротив, этноконфессиональные группы преобразовались в нации сербов, хорватов и босняков-мусульман. Все они стремятся интегрироваться в Европейское сообщество, но отнюдь не с одинаковой решительностью и единодушием. Хорваты, не порывавшие с Западом, в этом наиболее последовательны. Они еще много десятилетий назад составляли основную массу югославских эмигрантов в Западную Европу, Северную и Южную Америку. Зато сербы, черногорцы и босняки, которые так "хотят в Европу", толкуют о желательности "особого пути развития". Не правда ли, очень похоже на Россию?
На Боснию очень похожа Албания, где мусульмане (их подавляющее большинство), католики, православные и протестанты тоже составляют этноконфессиональные группы, говорящие на одном и том же языке. Но в Албании, а также в Косово и Метохии (Западной Македонии), эти группы интегрировались в одну албанскую нацию, которая, несмотря на возрождающийся ислам, стремится после долгой изоляции в Европу.
Сходная с Балканами ситуация и в Румынии (вместе с Молдовой): она также стремится в Европу, но насколько готова к этому - другой вопрос. По своему политическому поведению молдоване оказались гораздо более восточными христианами, чем единоверные им украинцы. И это -- несмотря на романский язык, латинский алфавит и прочие атрибуты европеизма.
Путь России
Обратимся к России - крупнейшей после гибели Византии восточнохристианской цивилизации. Она образовалась на развалинах многих цивилизаций: Новгородско-Псковской Руси, Перми Великой, Югры, Золотой Орды, сибирской Кыргызии. Приамурья. Она заполнила их территории вместе с их населением. Затем не надо забывать об Астрахани, Оренбурге и Кяхте - трех воротах России в Азию, и, конечно, о влиянии Византии. Не меньшее значение имели связи со славянской Европой, Германией, Швецией, Францией. Если в XVI-XVП вв. Россия сложилась в особую цивилизацию, то, начиная с эпохи Петра I, она развивалась в ассоциации с Европой. Большевики сначала расправились с европейски образованными людьми и с духовенством, православным и староверческим, затем было уничтожено крестьянство и ремесленничество. Корни российской цивилизации были подрублены, почва отравлена. Информация, мощным потоком идущая с Запада, все больше определяет массовое сознание русского народа. Освобождение от имперского бремени, превращение России в национальное государство дает ей шанс спасти остатки своей самобытной цивилизации от окончательного разрушения. Но ей трудно конкурировать с такой мощной цивилизацией как западная. По-видимому, сохранение и возрождение русской деревенской и старой городской культуры - все же дело не безнадежное и во всяком случае не бесплодное. Но осуществлять это надо не в противостоянии западной цивилизации или цивилизации ислама, а в сотрудничестве с ними, равно как и с той национальной интеллигенцией малых народов - от вепсов до чукчей - которая трудится над сохранением и возрождением их древних культур.
