Век ХХ и мир.1994. #11-12.WinUnixMacDosсодержание


ОСЛОЖНЕНИЯ

Сергей Чернышев
Кальдера Россия *

1  2  3  4  5  6  7  8

Кальдеру я впервые увидел ночью, поздней осенью 1990 года. Где-то в душе лопнул предохранитель, и меня вышвырнуло в сознание эмоциональным взрывом. Это был один из тех снов, что в момент пробуждения выпархивают из рук жар-птицей, не обронив и огненного пера. Остается лишь слепок, посмертная маска собственного лица, обращенного внутрь, к ночному измерению бытия. "Я умер - я проснулся".
Прошло несколько лет, покуда в сознании проступили контуры смысла. Осколки сна, посланца небесных глубин, метеоритными брызгами впиваются в душу, застревают в ней, обволакиваются ею, затягиваются в тектонические разломы, переплавляются в ее магме - становятся своим. Сон и жизнь на равных оставляют отметину душевной оспы: кратер вулкана неотличим от метеоритной воронки.
А тогда этот сон связался у меня с письмами Устрялова.

КАЛЬДЕРА ПЕРВАЯ

...В стране иррационального вихря, которую не обнять умом и не измерить логикой, им вдруг не нашлось места, - им, лучшим ее сынам!.. Горький, мучительно трагический удел...

Н.Устрялов

В январе 1990 г. от Лакшина, ныне покойного, мне передали стопку писем Н.В.Устрялова. Собственно, это были машинописные копии шестидесяти неопубликованных писем к европейскому адресату, отправленных в 1930-35 годах из Харбина.
Так в мою жизнь впервые вошел этот человек. Ведь событие значит: со-бытие - бытие, бывшее раздельным и становящееся отныне совместным.

Из писем Н.В.Устрялова Г.Н.Дикому из Харбина

#2
12 сентября 1930 г.
В "Большевике" (#10) - большая рецензия на мою последнюю книжку. Много цитат, помет типа "класс. враг", но, в общем, сносно (соответств. отмечена 7 глава). Но на съезде Сталин обругал меня "краснобаем и кривлякой", а восходящее светило Киров поставил мою фамилию рядом с проф. Платоновым, тоже одобряющим правый уклон. Этим соседством я мог бы гордиться - еще с гимназических лет увлечен работами Платонова, - но надлежит все же помнить, что в настоящее время Платонов сидит в Ленинградской тюрьме. Словом, сложно, очень сложно...

#3
30 октября 1930 г.
Мне особенно хочется подробно установить, что из нашей позиции абсолютно не вытекает "вредительство" - совершенно напротив. В советской прессе последнего времени идет тяжеловесная идеологическая кампания, вскрывающая внутреннюю необходимую связь между "вредительством" Кондратьева-Громана-Юровского и их теоретическими работами.
[...]
В #7 журнала "Проблемы экономики" напечатана обстоятельная статья Белого "Кто кого", посвященная в значительной части устряловщине. Сам Устрялов именуется "нашим злейшим классовым врагом". Конечно, к нему, в качестве бессознательного пособника, пристегнут Бухарин.
В "Правде" Радек ярко пишет о Кондратьеве-Громане. Ярко и ... гадко. Жутко!

#4
1 февраля 1931 г.
Протест против террора! Что это за лозунг? Конечно, террор отвратителен, но "протест" против него в современных условиях и в наших устах будет походить на жалкий писк давимой мыши. Нашего брата истребляют - это грустно, но если мы хотим и можем высказываться, то говорить надо о другом.
Прошло время, когда можно и нужно было пытаться публицистикой оказать непосредственное воздействие на ход событий. Все слова такого типа, в сущности сказаны. Но остаются большие анализы, [...] в коих русская революция должна обрести свое место и свой положительный смысл. Они [...] по природе своей должны быть проникнуты философско-историческим спокойствием. И, что особенно любопытно, тогда они, быть может, даже будут в состоянии сыграть и какую-либо "практическую" роль - так сказать, рикошетом.
События в России огромны по своим масштабам. Их огромность только теперь начинает вырисовываться в действительных своих очертаниях. Я не могу согласиться с Вами насчет "безумств" etc [...] Т.е., конечно, "безумства" и преступления есть, но они глубоко имманентны громадному историческому процессу, развертывающемуся в стране. *

Подлинное событие, подобно сну - вне настоящего. Случайно происшедшее (или приснившееся) погружается в память, в ее глубинные, неповоротливые слои. Там идет своя сосредоточенная работа, беззвучная точечная сварка. И однажды происшествие соединяется с музыкой, случай - с мыслью, взгляд - с ветром, образуя каркас события. Может быть, сама судьба зависит от того, успеем ли мы прежде смерти понять событийный смысл мимолетной встречи или впечатления раннего детства. Отсюда - магическая власть воспоминания, возвращения. Должно быть, и ветер возвращается на круги своя, чтобы припомнить что-то важное, случившееся с Екклесиастом.
Лишь теперь, задним числом я стал понимать, что же так поразило тогда в этих письмах. Это было не содержание, но и не стиль, - нет, и то, и другое порознь было знакомо по другим текстам, - но немыслимое совмещение того и другого в едином культурном пространстве. Человек, писавший их, явно принадлежал к героям мифа о "России, которую мы потеряли" и по своему духовному уровню стоял, вне сомнений, наравне с выдающимися фигурами русского "серебряного века". К началу 20-х этот человеческий тип, и без того немногочисленный, был стерт с 1/6 лица Земли. Тех, кто не превратился в дым революционного огня и не эмигрировал подобру-поздорову, поджидали философские пароходы, плывшие за рубеж, а чуть позже - в Соловки. Благодаря ручейку запретного "тамиздата" (с началом перестройки превратившегося в поток) было известно, что отдельные их призраки за железным занавесом продолжали незримо сосуществовать с советским народом в едином физическом (но не культурно-историческом!) времени и даже кое-что пописывать о России. Но это были либо мемуары, либо антисоветские памфлеты, либо - как у Бердяева - взгляд с заоблачно-философских или метаисторических высот. К четвертому году от рождества Гласности жанр-ритуал присвоения советского гражданства подобным текстам прочно установился. Сначала - пространное введение популярного публициста NN, где раздумья о судьбах интеллигенции (на примере себя и реабилитируемого автора) подаваются с гарниром историософского ликбеза и под соусом из розовых соплей. Затем - куцая выборка текстов, с ошибками и без ссылок перепечатанных из брошюр YMCA-PRESS. И наконец - справочный материал, содержащий годы жизни (неверные), названия дореволюционных изданий (перевранные), расшифровку слов "кадет" и "трансце(н)дентный" и коэффициент пересчета пудов и аршинов в килограммо-метры.
Устрялов, - человек из Атлантиды, ученик и собеседник Трубецкого, Вышеславцева, Бердяева, - белоэмигрант, служащий на КВЖД, - наблюдал и переживал изнутри большевистскую реальность 30-х, которая мною, вполне советским человеком 1990-го года, воспринималась почти как своя! Он смотрел на сталинскую империю глазами, которые та почитала окончательно выколотыми.
Над православной Русью сомкнулись исторические воды, а на ее месте из глубины шлаковым вулканическим грибом выпучилась тоталитарная империя зла. Порвалась связь времен! Но в нем, в Устрялове, раздирающая сила двух эпох, двух расходящихся тектонических плит никак не могла преодолеть звонкого натяжения ниточки-жизни.

#8
6 апреля 1931 г.
Дорогой Григорий Никифорович.
В дополнение к письму, на днях отправленному прямым путем, пишу окольно, через Канаду.
Политически приходится жить какою-то "двойной жизнью". С одной стороны, ежедневная живая информация об ужасах и жутких бессмыслицах советской действительности; с другой - вести по части достижений. Сегодня беседуешь с бежавшим из Владивостока спецом и буквально содрогаешься от его рассказов; завтра в беседе с коммунистом черпаешь надежду на конечную удачу страшного передела, преобразования страны. Так и живешь между ура и караул... А сам - помалкиваешь par excellence.
Истребление интеллигенции представляется мне - ошибкой, пусть исторически объяснимой, роковой. [...] Власть своими террористическими перегибами затрудняет выполнение собственной экономической программы; это легко доказать.
Впечатление жестокой идейной деградации производят советские журналы /юридические, философские, да и общеполитические/, еще недавно изобиловавшие сплошь и рядом содержательнейшими материалами. Ныне партийная интеллигенция разгромлена за уклоны, прет какая-то серая, полуграмотная публика. Кто из старых остался, тому приходится нудно и жалко каяться. Есть такие, что каются трижды, дезавуируя предыдущее покаяние. Не знаю, что это: зрелище для богов, или адская скука...
[...]
Эти милые люди все тянут из меня откровенные признания и недовольны сухостью моих ответов. При случае, разъясните, что иначе же нельзя!.. Они наивны во всем, хотя, повидимому, вполне симпатичны. В последнем письме я отметил, что лишь в личном свидании можно разъяснить неясности...
Приходится подчас вплотную соприкасаться с новым человеческим материалом, репрезентативным типом современного периода нашей революции. Наблюдаешь этот материал в конкретной работе. И всякий раз впадаешь в озадаченное раздумье: мыслимы ли, возможны ли действительные успехи, подлинная победа с таким личным составом, с таким руководством? Разум мрачно бубнит: немыслимы, невозможны.
[...]
Вы правы насчет "страшных микробов мозговой чумы", витающих в нашей стране. И, конечно, я отнюдь не зарекаюсь [...] на будущее и от "активных откликов". Стараюсь нащупать их тональность... и пока не выходит, вернее, тактическое чутье подсказывает воздержание от попыток непосредственного воздействия на процесс.

#9
1 мая 1931 г.
...Даже генеральная жуткая трагедия нашего слоя, наличность которой я менее всего склонен отрицать, не должна лишать нас ясного зрения и надлежащей объективности. Дело не в том, что мы гибнем и погибнем, а в том, что из этого всего получится. Я совсем не считаю нашу трагедию положительным явлением, но события столь грандиозны, что не она стоит в их центре и не ею должны определяться наши общие оценки.
Поверьте, [...] исходные, последние точки миросозерцания, наверное, останутся при мне уже до смерти, и они достаточно гарантируют специфическую мою изолированность.
Но чем пристальнее всматриваешься в окружающее, тем настойчивее диктуется сочувственное внимание к огромному и страшному процессу, творящемуся перед нами. И мучительно ищешь критериев, методов познания и слов, способных адекватно выразить смысл и сущность этого процесса. Это выражение должно быть бескорыстным и в самом высшем смысле слова. Оно должно быть выше индивидуальных и групповых страданий, выпавших на нашу долю. Оно должно быть вне и выше каких-либо не только личных, но и слоевых, интеллигентских упований.

#19
12 января 1932 г.
Так вот и живем - на вулкане, парадоксально напоминающем болото.

...Неведомое существо смотрело на Землю сквозь мои спящие глазницы с космической высоты. Евразия беззвучно наплывала с головокружительным креном, словно существо клонило голову набок. Точнее, не было ни существа, ни головы, ни глаз, - был лишь взгляд как таковой: не изучающий, не следящий, не осуждающий, не отчужденный, не властный - никакой. Он все вбирал в себя, как безукоризненная оптика орбитального телескопа. Он был глубже пространства, в которое глядел. И этот взгляд понимал, сострадал и любил.
Земля была обращена ко взгляду ночной стороной. Лишь часть континента, очертаниями повторявшая контурную карту России-СССР, вспухала темно-багровым нарывом. Неслышный, был осязаем грозный подземный гул. Сквозь трещины коры просверкивала молниями кипящая лава.
Я не уловил момент взрыва. Видимое изображение не было непрерывным. Казалось, взгляд иногда смаргивал, - и тогда выпадали целые интервалы времени. Или он вообще был дискретным, как картинка, передаваемая первым луноходом. Или взрыв произошел быстрее света - а значит, не был физическим? - и вспышка от взрыва успела осветить лишь то, что происходило мгновение спустя.
Будто апокалипсический консервный нож выворотил из тела планеты то, что было Россией - ее почвой, дерном, культурным слоем - и разметал клочья окрест. Под содранной кожей обнажился котлован с огненными пузырями на дне. Края его стали оседать, проваливаться, - и сквозь проломы внутрь и вниз хлынули холодные воды Северного, Восточного и Западного океанов. На какое-то время котел заволокло облаками пара. Когда же они рассеялись - внизу простиралась унылая равнина, покрытая докипающим, стынущим болотом вулканической грязи с мертвыми островами пемзы и пепла. А вокруг, словно по периметру костра, в котором разорвалась граната, - тлели и вспыхивали угольки, частицы еще живого тела. В Европе: Германии и Франции, Чехии, Болгарии, на Балканах... На севере и юге далекой Америки... В Австралии... И в Маньчжурии.

Постановление о возбуждении производства по вновь открывшимся обстоятельствам
18 августа 1988 г.
г.Москва

Ст. военный прокурор отдела ГВП подполковник юстиции Панкратов, рассмотрев материалы уголовного дела Н-11488 в отношении Устрялова Н.В. и заявление гражданки Устряловой Е.И., -
установил:
14 сентября 1937 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР на основании ст.ст. 58-1 "а", 58-8, 58-10, 58-11 УК РСФСР осужден к высшей мере наказания - расстрелу, с конфискацией имущества
Устрялов Николай Васильевич, 1890 года рождения, уроженец г.Ленинграда, русский, беспартийный, профессор экономической географии Московского института инженеров транспорта.
Судом Устрялов признан виновным в том, что "с 1928 года являлся агентом японской разведки и проводил шпионскую работу. В 1935 г. установил контрреволюционную связь с Тухачевским, от которого знал о подготовке террористических актов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства и о связи с антисоветской террористической организацией правых. Кроме того, Устрялов вел активную контрреволюционную пропаганду и распространял клевету на руководство ВКП(б)" (из приговора, л.д. 52).
В тот же день приговор в отношении Устрялова Н.В. был приведен в исполнение (л.д. 53).

Изучение материалов дела показало, что следствие проведено неполно, с грубыми нарушениями уголовно-процессуального законодательства.
Так, обвинение в шпионаже и иной контрреволюционной деятельности основано только на признательных показаниях Устрялова, которые он дал на предварительном следствии и подтвердил в судебном заседании. Других доказательств в деле не имеется (л.д. 6-31, 32-39, 41-43).
Вместе с тем установлено, Устрялов - русский политический деятель и публицист, с 1917 года видный деятель партии кадетов, один из идеологов сменовеховства. В 1918-1920 гг. Устрялов являлся председателем Восточного отдела ЦК кадетской партии и "Русского бюро печати".
В 1918 г. в газете Рябушинского "Утро России" (печатный орган московских меньшевиков и эсеров) помещено несколько статей Устрялова, а именно: "У врат мира", в которой он описывает Октябрьскую революцию как "период глубочайшего национального падения, разложения, когда потрясены основы государственного бытия и ядом злой отравы отравлены корни народного самосознания", "У перевала", в которой говорится о "мучениях, переживаемых Россией и грядущей расправе над большевиками"; "Расплата", в ней искажается истинный смысл и роль III Интернационала; "Конец большевизма", содержание которой раскрывается заголовком; [...] и т.д.
С 1918 г. Устрялов - директор пресс-бюро при "Российском правительстве" Колчака. После разгрома колчаковщины эмигрировал и проживал до 1935 г. в Харбине, где являлся профессором университета, а с 1928 г. - одновременно и директор Центральной библиотеки КВЖД.
В 1935 г. вместе с другими служащими КВЖД Устрялов с семьей возвратился в СССР.
В Большой Советской энциклопедии (третье издание, 1977 г., том 27, стр. 133), в частности, указано, что Устрялов Н.В. (псевдоним - П.Сурмин) в 1920 г. выдвинул программу так называемой смены вех. Он рассчитывал на буржуазное перерождение советского строя...
В политическом отчете ЦК РКП(б) XI съезду 27 марта 1922 года В.И. Ленин назвал Устрялова откровенным классовым врагом. В этом отчете В.И.Ленин, давая характеристику НЭПу и отношения к ней идеологов сменовеховства, указал, что "...некоторые из "сменовеховцев" прикидываются коммунистами, но есть люди более прямые, в том числе Устрялов. Кажется он был министром при Колчаке." [...] (В.И.Ленин, соч. т. 33, изд 4, стр. 256-258).
В связи с ходатайствами жены Устрялова о реабилитации, по делу в 1955-1956 гг проводилась проверка, которая однако не была завершена, а заявителю сообщено об отсутствии оснований к постановке вопроса об опротестовании приговора (л.д. 53-95).
Так, не было проверено агентурное дело, на основании материалов которого был арестован Устрялов (83-86, 61).
Не завершена проверка деятельности Устрялова в период нахождения его на службе в "Российском правительстве Колчака" (л.д. 63-67). [...] Кроме того, не выяснено, действительно ли существовала в г.Харбине школа по подготовке японских разведчиков, в которой Устрялов мог читать курс лекций и т.д.
При таких обстоятельствах, по имеющимся в деле материалам сделать вывод об обоснованности осуждения Устрялова не представляется возможным.
На основании изложенного и руководствуясь п.4 ст.384, ч.2 ст.386 УПК РСФСР, -
Постановил:
1. Возбудить производство по вновь открывшимся обстоятельствам по уголовному делу Н-11488 в отношении Устрялова Н.В.
[...]

Ст. военный прокурор отдела ГВП подполковник юстиции В.Панкратов 1

Далее


ПРИМЕЧАНИЯ

* Дання работа подготовлена для книги "Иное. Хрестомтия нового российского мышления".
Вернуться
* Оригиналы писем ныне переданы в РГАЛИ
Вернуться
1 Фамилия по этическим соображениям изменена
Вернуться


В начало страницы
© Печатное издание - "Век ХХ и мир", 1994, #11-12. © Электронная публикация - Русский Журнал, 1998


Век ХХ и мир, 1994, #11-12
Осложнения.
http://old.russ.ru/antolog/vek/1994/11-12/chern.htm