Век ХХ и мир.1994. #5-6.WinUnixMacDosсодержание


СВЯЗИ

Андрей Новиков
Византийская альтернатива

"Седьмой сценарий"

"...К власти в России приходит авторитарное правительство, которое немедленно начинает запугивать небольшие республики бывшего СССР под предлогом соблюдения прав русских, разбросанных по государствам СНГ. В течение полутора-двух месяцев напряженность неуклонно возрастает, а затем 18 российских дивизий при поддержке 6 белорусских нанесут удар вдоль польско-литовской границы. Литва обратится за помощью к НАТО, который развернет в Польше сначала "силы быстрого реагирования", а затем 18 дивизий и 66 эскадрилий тактической авиации. Через 90 дней конфликта страны Запада одержат верх."
В 1992 году я работал в отделе анализа экспериментального творческого центра С.Кургиняна и хорошо помню, как по рукам ходил этот текст, именуемый "сценарием номер семь", в котором был сформулирован вариант действия НАТО в случае возникновения в России некоего "русского фашизма". "Седьмой сценарий" настолько поразил воображение идеологов русского патриотического движения, что само имя его приобрело вскоре какой-то апокрифический смысл, вроде "Протоколов сионских мудрецов".
Прошло два года, и на российском политическом горизонте появился жупел "русского фашизма" в лице Жириновского. А уже через неделю после победы Жириновского началась бурная дискуссия о присоединении Польши и Литвы к Североатлантическому союзу.

О роли НАТО в европейской истории

Вопрос о расширении НАТО меньше всего имеет отношение к военной функции Североатлантического военного союза. С чисто военной точки зрения, НАТО создавался как инструмент стратегического сдерживания коммунистического Востока, и меньше всего приспособлен к нынешней Восточной Европе, главной особенностью которой является не блоковый монолит, а бесчисленное множество этнических и территориальных конфликтов. Даже описанный в "сценарии номер семь" конфликт между Россией и Прибалтикой - ситуация скорее из области геополитического постмодернизма, принципиально не решаемая в классической "блоковой" парадигме.
Несоответствие старого блокового мышления посттоталитарной ситуации в Восточной Европе и есть тот основной аргумент, которым оперируют противники расширения НАТО в данном регионе. Компромиссный выход видят в создании особых структур НАТО в лице т.н. Североатлантической ассамблеи, в которую предполагают принятие некоторых стран Восточной Европы на правах "ассоциированных членов". В известной натовской таблице типов отношений с внешним миром "Ассоциированное членство" занимает графу "партнерство" (всего типов отношений между НАТО и ненатовскими государствами пять: "конфронтация", "противостояние", "взаимодействие" (оно же "сотрудничество"), "партнерство" и "союзничество").
Партнер - не союзник. У него статус "геополитического вассала" или, если пользоваться старой советской системой понятий, "дружественного государства", наподобие Кубы или Эфиопии. Буфер НАТО в Восточной Европе.
Впрочем, точных аналогий между НАТО и бывшим соцлагерем быть не может: в отличие от организации Варшавского договора НАТО является, прежде всего, политической и только потом военной организацией. Но именно политическая функция НАТО и делает актуальным восточное ответвление Североатлантического союза.
Не нужно забывать о том, что именно благодаря НАТО в послевоенной Европе была произведена та первоначальная интеграция, сделавшая возможным и Маастрихтское соглашение. Сколько ни ругали блоковое мышление, без НАТО не было бы и "объединенной Европы". (Характерно, что проблемы вступления в ЕС сегодня возникают, как правило, у тех европейских государств, которые в послевоенный период не были членами НАТО, т.е. прежде всего у стран Северной и Восточной Европы.)
Ошибочно полагать, что цель НАТО в Восточной Европе сводится лишь к расширению блокового пространства. Североатлантический союз - лишь один из инструментов реализации более фундаментального императива - нового мирового порядка, т.е. организации мира в рамках единого цивилизованного пространства.

"Византийская альтернатива"

Нет ничего более старого в истории, чем идея "нового мирового порядка". Когда-то Древний Рим пытался организовать единое цивилизованное пространство в рамках все расширяющейся Римской империи, но на пути этому стремлению встал неискоренимый этнический и племенной национализм покоренных варваров.
Два тысячелетия тому назад римские полководцы обсуждали проблему, сходную с той, которую сегодня обсуждают в Брюсселе - идею "партнерства" с северо-восточными соседями. Подобно НАТО, римские легионы встретили тут на своем пути непослушные германские племена.
Это стало началом конца "нового мирового порядка". Рим осознал пространственную и временную конечность своей империи. Начались долгие и бесплодные переговоры с варварами. Выражаясь современным языком НАТО, римлянам не удалось превратить германские племена ни в "союзников", ни в предсказуемых "партнеров". Лишь небольшая часть покоренных племен согласилась стать "ассоциированными членами" Римской империи. Другие - германцы - продолжали изнурительную конфронтацию с Римом до тех пор, пока не разрушили его окончательно.
Ситуация, необычайно похожая на то, что сегодня происходит с идеей "единой Европы": чем дальше на Восток продвигается "новый порядок", тем больше он увязает в национальных конфликтах Югославии, Восточной Европы, Прибалтики, СНГ...
Существует ли альтернатива новому мировому порядку в Восточной Европе? Исторически традиционная альтернатива западному влиянию здесь - Византия. Как и Западная Римская империя, Византия собирала и организовывала вокруг себя геополитическое пространство, но уже не на космополитических, а на религиозных и культурных началах.
Эта роль "второй Европы" после падения Константинополя, согласно известной легенде, перешла Москве, провозгласившей себя "третьим Римом". Сторонники идеи "византийской миссии" России всегда искали удобный случай для того, чтобы подчеркнуть необходимость формирования в Европе второго (восточного) геополитического полюса, убеждая Запад в невозможности "вестернизировать" всю Европу.
На это обычно следовали аргументы по поводу успешного включения в НАТО Турции, а кроме того - обвинение в адрес Москвы в том, что "третий Рим" - далеко не то же, что "второй Рим".
Как бы то ни было, непреложным фактом европейской истории всегда было наличие в Европе двух, а не одного геополитических полюсов, "двух Европ" - Западной и Восточной. Всякий раз, когда Запад вторгался в земли к востоку от Рейна и пытался организовать их в рамках "нового порядка", он терпел неудачу за неудачей. Вот почему сегодня, когда сфера влияния НАТО расширяется, в России вновь вспоминают о геополитической альтернативе Новому мировому порядку.

Москва готовится к образованию нового блока

Слухи об этом ходят давно, но, возможно, именно сегодня они могут быть оформлены в новую российскую доктрину.
Независимо от того, войдут ли Литва и Польша в состав НАТО, сам факт зондирования данной темы может ускорить в российском военном и государственном истеблишменте выдвижение геостратегической альтернативы "натизации" Восточной Европы. Не об этом ли предупреждал Ельцин, когда говорил о последствиях, с которыми Запад встретится, решив распространить НАТО вплоть до границ бывшего СССР, и даже на его бывшие территории?
Аналитиками, связанными с российским военным истеблишментом, давно прорабатывается возможность создания в пространстве бывшего СССР новой военно-политической организации, аналогичной бывшему блоку Варшавского договора. (Одним из адептов "византийской миссии" России является и политолог Сергей Кургинян.) Эта идея подразумевает следующие принципиальные моменты:
1. Тезис, широко распространенный в президентском окружении, о том, что Россия должна объявить все пространство бывшего СССР зоной своих жизненных интересов. Основания - защита русских граждан, оборона границ СНГ, охрана межреспубликанских магистралей, ответственность за "ядерную кнопку" и т.д. (Собственно, данный тезис - основа для всего остального. Если он будет принят, то создание нового советского блока в масштабах СНГ рано или поздно произойдет как бы само собой.)
В развернутом виде этот тезис означает фактический переход России к неоимперской политике и - в соответствии с ней - реорганизацию явно провалившейся модели СНГ в более управляемую модель.
Идея передать Москве больший контроль за процессами, происходящими в СНГ, с одобрением воспринимается на Западе (что подтвердил и январский саммит Клинтона - Ельцина), однако потенциальным элементом конфронтационности этой доктрины является то, что сферой жизненных интересов становится не только СНГ, но и прибалтийские государства. Западные геополитики всегда считали важным не столько разрушение советского блокового пространства, сколько "оттеснение" его на Восток и локализацию в более суженных границах.
2. После распада ОВД произошло закономерное усиление российской армии в ближнем зарубежье. Бросается в глаза необычайная милитаризованность внешней политики в отношениях со странами-членами СНГ. Военное ведомство давно уже перехватило инициативу у российского МИДа. В "горячих точках" СНГ регулярно "проигрываются" экстремальные ситуации, близкие если не к военному перевороту, то во всяком случае - к стихийной самоорганизации армии. Примеры - Приднестровье в 92-м, Таджикистан и Грузия в 93-м. На очереди - еще десяток национальных конфликтов, которые все больше будут активизировать военную политику России в ближнем зарубежье. Есть ли среди них Прибалтика?.. Вполне возможно.
Не вызывает сомнений, что именно ближнее зарубежье становится плацдармом, на котором медленно, но неуклонно "раскачивается" российская армия. Именно там она, армия, обретает свою политическую функцию. Возможно, именно в "горячих точках" формируется будущая российская диктатура.
3. Общий военно-политический "каркас" будущего блока уже готов. Есть Совет министров обороны стран-участниц СНГ, командование Объединенными вооруженными силами, другие структуры. В известном смысле сама специфика этих вооруженных сил (на 90 процентов остающихся бывшей Советской Армией) - это объективно интегрирующий фактор. Сама логика координации ОВС предполагает превращение их в некое подобие военного блока, - правда, пока без ярко выраженной политической программы.

Евразийский блок как способ реорганизации СНГ

Формирование такой политической программы - дело времени.
Собственно, основная отличительная черта блоковых организаций в том, что они не являются только военными. Стран-участниц военных блоков объединяет единый фарватер внешней политики, наличие одних и тех же потенциальных противников, а самое главное - принадлежность к единому культурно-цивилизационному пространству ("Западу", "Востоку" и т.п.).
Способны ли страны СНГ ощутить себя в одной исторической и геополитической лодке сегодня, когда бывший СССР раздирают межнациональные конфликты? Возможна ли у них, независимых государств, согласованная внешняя политика в отношении к окружающему миру?
Здесь возникает немало вопросов. И все же у республик бывшего СССР общего больше, чем различий. (Строго говоря, даже их "противоречия" тоже необычайно "общие", единой постсоветской генетики.) Украина и Россия похожи между собой больше, чем Украина и Польша, или - чем Польша и Россия. Ни Белоруссия, ни Украина, ни даже прибалтийские государства в культурно-цивилизационном плане не могут быть приплюсованы ни к ЕС, ни даже к "срединной" Восточной Европе.
То же самое и на Юго-Востоке СНГ. Таджикистан - это все-таки не Афганистан, и Азербайджан - не Иран. По своей исторической памяти они больше тяготеют к далекой России, чем к близким соседям. Вопрос лишь в том, в какой конкретной форме может быть осуществлена новая постсоветская интеграция?
Существуют две типовые модели организации Содружества. Первая - модель "общего дома", скоропалительно выбранная для СНГ и явно не работающая по целому ряду причин. В числе этих причин - различные стартовые условия ЕС и СНГ, отсутствие у нас этапа "первоначальной интеграции" (того самого, который в европе осуществлялся через НАТО), взрыв национализма (чего почти нет на Западе). А самое главное у стран СНГ - отсутствие единой объединяющей идеи, общего "цивилизационного проекта". Мы "общие" скорее в "прошлом", чем в "будущем". "Общий дом" у нас позади, в имперском прошлом.
Вторая модель организации постсоветского пространства прямо противоположна - это неоимперский вариант с классической структурой метрополии (России) и новыми колониями (бывшими республиками). Глядя на кризис СНГ и возрастающую роль России, складывается впечатление, что мы идем именно по этому пути.
Но существует и еще один тип организации - по типу военно-политического блока, но на этот раз, возможно, блока не столько военного, сколько политического. Конечно, в таком типе организации "послеэсэнгевского" пространства будет неизбежно доминировать элемент военной силы. Однако военная сила и так уже ощутимо присутствует в СНГ. Между тем, создав на территории Содружества новый политико-военный блок, аналогичный НАТО, можно было бы избежать худшего - выхода из явно провалившегося эксперимента СНГ в неоимперский вариант. С другой стороны, новый блок обеспечил бы необходимую стабильность в переходный период, став фактором той самой первоначальной интеграции, которую выполнило НАТО в период, предшествующий образованию ЕС.
И только затем, спустя несколько десятилетий, появилась бы реальная возможность создания "общего евразийского дома".

Пока есть НАТО, должен быть и "Варшавский договор"

Вопреки всем прогнозам, блоковое мышление сохраняется и в посткоммунистическом мире, как остаются геополитические противоречия, отнюдь не сводимые лишь к противоречиям идеологическим.
Идеологии приходят и уходят, а геополитика остается. Блок НАТО не прекратил свое существование после того, как рухнула Берлинская стена и распался социалистический лагерь. А это значит, что см факт существования НАТО (и тем более его распространение на Восток) в определенном смысле презюмирует появление и нового "Варшавского договора".
Конечно, времена "холодной войны" ушли в прошлое, и новый советский блок не будет слишком напоминать Варшавский договор. Прежде всего он, как и НАТО, будет политической, а не военной организацией. Второе немаловажное обстоятельство - он будет занят больше "внутренними" проблемами, "обустройством СНГ", а не экспансией во внешний мир. В-третьих, видимо, следует ожидать, что основное острие военно-политической активности нового блока будет направлено не столько на Запад, как раньше, сколько на Юго-Восток: Афганистан, иран, Турцию, а также, возможно, на Китай.
На западном направлении у России остаются, как минимум, две головные боли: Прибалтика и объединенная Германия. Как и Турция, Германия является для России т.н. традиционным противником (т.е. такой страной, с которой исторически проходило наибольшее количество военных конфликтов). Но главная проблема для создания нового блока, похоже, внутри самого СНГ - это Украина. Без не, так же как и без Белоруссии, немыслимы ни СНГ, ни какие-либо военно-политические модели его реорганизации.
Необходимо помнить и о другом: обычно военные блоки создаются по итогам мировых (европейских) войн, но вот в дальнейшем они становятся основой для стабильного мира, длящегося в течение десятилетий. Мир всегда основан на силе, а следовательно, и на блоковом равновесии. Так было и после второй мировой войны, когда были созданы НАТО и ОВД, обеспечившие затем предсказуемый послевоенный мир.
Те, кто говорят о "безблоковом мире", забывают классическую истину: мир - это всего лишь состояние между войнами. Все мирные периоды в истории человечества всегда складывались лишь по итогам больших войн, или, в лучшем случае, - по "балансу сил", наступающему в результате очередного мирового передела. Военно-политические блоки - это структурно закрепленные соотношения сил традиционных противников, делающие "ненужной" новую войну. Вот почему блоки - гарант мира. Они будут до тех пор, пока есть геополитические противоречия, и совсем неважно, в какой форме эти противоречия проявляются - в виде войн или в форме "мирного передела мира" (каковым является распад социалистического лагеря).
Геополитика - это историческое время, материализованное в пространстве. Распад коммунизма по своему геополитическому эффекту сравним с третьей мировой войной, с новым мировым переделом. После того, как рухнула Организация Варшавского договора, Восточная Европа и бывший СНГ остались не только без какой-либо военной и политической организации. Более того: в определенном смысле новообразовавшиеся государства (по крайней мере часть их) оказались также и без исторической альтернативы, вне привычного им места в историческом пространстве и времени.
Взорвавшийся СССР для Запада теперь больший источник нестабильности, чем во времена противостояния. Мы не готовы быть предсказуемыми партнерами для Западной Европы. Мы вообще по своему геополитическому статусу не "партнеры", а - в точном смысле слова - "антагонисты". И лучше цивилизованное противостояние, чем "варварское партнерство". И уж тем более мы не способны быть под прямым протекторатом Запада (пример - Югославия). Вот почему единственно оптимальная политика Запада в отношении бывшего СССР - дать нам организоваться на внутренних, традиционных началах.
Наконец, есть и еще одна причина, диктующая нам перспективу "византийского пути" на всех уровнях: от культуры до геополитики и военного строительства. Это - близящийся новый глобальный кризис. О нем смешно говорить сейчас, когда благополучная Европа, по сравнению с Россией, выглядит цветущим оазисом. Но есть таинственная связь между всеми внутренними российскими катаклизмами и мировыми кризисами. Россия всегда оказывалась либо детонатором всех глобальных кризисов, либо, напротив, "поглощала" их. Так было в 1917-м году, так, возможно, случится и в близком будущем. Создание культурно-цивилизационной и геополитической альтернативы, обособление страны в условиях нового мирового кризиса - способ выживания России в ХХI веке.
В кульминационные, трагические моменты истории Россия и Запад оказывались союзниками, хотя их союзничество не носило блокового, стабильного характера. Так было и после нашествия Наполеона, когда с помощью России в Европе был основан Священный союз, так было во время первой мировой войны, во время неудачного участия России в Антанте. Наконец, так было и в антинацистской коалиции союзников во время второй мировой войны.
Затем пути России и Запада всегда расходились - но именно это противостояние не раз становилось основой для прочного послевоенного мира.


В начало страницы
© Печатное издание - "Век ХХ и мир", 1994, #5-6. © Электронная публикация - Русский Журнал, 1998


Век ХХ и мир, 1994, #5-6
Cвязи.
http://old.russ.ru/antolog/vek/1994/5-6/novikov.htm