Иванов Вячеслав Всеволодович (р. 1929) - филолог, переводчик. Среди работ - переводы с французского (А. Шенье, В. Гюго, Ш. Бодлер, П. Верлен, П. Валери, A. Леве, Ж. Лакан), английского (У.Шекспир, У. Блейк, Дж. Китс, Дж. Г. Байрон, В. Скотт, Р. Киплинг, Дж. Джойс, Э. Паунд, О. Хаксли), с немецкого (Р.-М. Рильке, П. Целан), испанского (Л. де Вега, Л. де Гонгора, Х. Манрике), шведского (Д. Хаммаршельд), датского (С. Кьергегор), польского (Ц. К. Норвид, Ю. Тувим, Ч. Милош), латышского (Я. Райнис, Э. Адамсон, М. Кемпе), украинского (М. Бажан), арабского (Ибн Хазм), с древневосточных языков. Лауреат Государственной премии Президента России по литературе и искусству (за 2003 год).

---

РЖ: Расскажите, пожалуйста, о своем первом серьезном переводе.

ВИ: Первые серьезные переводы я делал с французского (язык я знал с раннего детства), когда лет шестнадцати знакомился с Верленом, Бодлером и другими большими поэтами. В частности, я перевел тогда "Осеннюю песнь" Верлена (перевод напечатан во второй части автобиографической мемуарной книги "Голубой зверь", в журнале "Звезда", 1994). Я ставил своей задачей передать кроме смысла также размер (двудольный дольник тогда мне казался адекватным соответствием французскому метру) и звукопись: созвучия вроде "жалят" в первой строке - "жалость" в 5-ой, "вопли" в 3-ей - "воплощена" - в 4-ой; я хотел также предложить переносы и отдельные синтаксические обороты (например, "Взад и вперед"), близкие к подлиннику. Такой специалист, как Эткинд, много позднее критиковал мой опыт, но были и положительные отзывы.

РЖ: А за что именно Е.Г.Эткинд критиковал Ваш перевод?

ВИ: Мы уже давно были друзьями, мы с женой гостили у него в Бретани. Я ему сознался, что в нашей молодости (мы не были тогда знакомы) он атаковал в газете мои первые печатные переводы из Байрона - за попытку передать обилие односложных слов под ударением на сильных и слабых слогах, что в русском ямбе, в отличие от английского, необычно. Тогда же я прочитал ему и старый верленовский перевод (в своей книге о переводе он разбирает другие переводы, выполненные его учениками). Ему не понравилась вторая строфа ("Дрожу, когда Я вспомню: Да, Я жил иначе") - а мне в ней хотелось передать напряженный синтаксис подлинника. При человеческой близости во взглядах на перевод мы с ним нередко расходились, моих посягательств на новшества он не терпел.

РЖ: С чего Вы обычно начинаете перевод? (Цветаева - "С лучших, основных строк".)

ВИ: С тех строк, которые перевелись сами собой без моего участия.

РЖ: В предисловии к "Луне, упавшей с неба" Вы пишете: "Переводчик стремился к понятности русского текста для читателя". Во всех своих переводах Вы придерживались этого принципа?

ВИ: Старался по мере сил. Это трудно у сложных поэтов, как Норвид, где нужно избежать поверхностной общепонятности.

РЖ: Со временем у Вас меняется отношение к своим переводам?

ВИ: Ко всему, что делал, не только к переводам. Но работа над одним и тем же переводом может тянуться буквально всю жизнь, какие-то строки давно готовы, а другие все пытаешься передать.

РЖ: Какие собственные переводы Вам нравятся больше других?

ВИ: Те, которые сейчас напечатаны во 2 томе Трудов Русской Антропологической школы РГГУ. Также перевод неправильного сонета Лакана (см. в третьем моем томе Избранного статью о фольклоре, письменной литературе и каноне) и правильного Лопе де Вега ("Раскинувшись посередине сада") в пьесе "Без тайны нет и любви" (см. Собрание его сочинений в русском переводе). Еще стихотворение Джойса "Я слышу: войско высаживается на острова", помещенное в антологии ирландской поэзии.

РЖ: Что такое, по-Вашему, "удачный"/"хороший"/"адекватный" перевод с одного языка на другой?

ВИ: В идеале - такой, где удалось передать все основные уровни текста подлинника, как у Рильке в переводе "Выхожу один я на дорогу", см. о нем в моей статье о лингвистических вопросах перевода в 3 томе моих избранных статей. Надо стремиться к передаче и смысловых уровней, и самой музыки - и их взаимодействия.

РЖ: Вы согласны с таким мнением: у каждого переводчика свои слабые и сильные стороны? Если да, то не могли бы проиллюстрировать это на примерах?

ВИ: Сомневаюсь, скорее у переводчика могут быть взлеты и падения (их обычно больше), что зависит главным образом от совпадения с подлинником, дающего (изредка) вдохновение. См. о том же Рильке (и Валери) в другой статье - о языковых трудностях перевода во втором томе того же собрания статей. У Валери и Рильке совпала только одна строка - и она передана (в конце стихотворения), а в остальном они непохожи до еле узнаваемости.

РЖ: Кто из переводчиков Вам близок по взглядам на перевод?

ВИ: Про переводчиков не знаю, а хорошо писал о переводе Флоренский - о жертвовании одной стороной ради другой.

РЖ: Переводы Вы, наверное, читаете реже оригинальных текстов?

ВИ: Нет, стихотворные переводы читаю часто, последнее - того же Рильке ("Сонеты Орфею") в переводе Пурина (отчасти разочаровывающем излишней архаичностью, хотя есть и удачи). Только что читал с удовольствием полный французский перевод "Tristia" Мандельштама, несколько лет назад выпущенный Мишелем Окутюрье: он, в отличие от многих, замыслил передать и ритм, и строение рифм, а в смысл попытался проникнуть глубоко.

РЖ: Какие переводы, на Ваш взгляд, обогатили русскую литературу?

ВИ: Многие пушкинские и его времени (Жуковский). Гейне в переложении Блока (я об этом пишу в статье о Гейне в России, не так давно напечатанной). Переводы с французского Бенедикта Лившица. Бродский мне говорил, что в юности покупал любую поэтическую книгу, где были переводы Слуцкого.

РЖ: В статье "О переводах Марины Цветаевой" Вы говорите, что умение Цветаевой "перевоплотиться в другой язык можно сравнить лишь с такой же чертой у Рильке, которого она бесконечно высоко ценила". Кто-нибудь из позднейших переводчиков или поэтов/писателей, занимающихся переводом, по-Вашему, приблизился к этому ее "умению"?

ВИ: Быть может, Оден, когда переводил стихи Дага Хаммаршельда со шведского.

РЖ: Должен ли переводчик исправлять то, что ему кажется "погрешностями или описками автора" - как Цветаева в переводах Пушкина или Пастернак в переводах Шекспира?

ВИ: Не должен, но может - имеет право, если он это чувствует. В переводах с древневосточных языков я сознательно приближал текст к тому, что понятнее мне и моим читателям, но в оригинале это не описка, а черта другой культуры. Именно поэтому мои переводы с угаритского были раскритикованы Шифманом, он их счел слишком вольными.

• Андрей Графов. "Перевод должен быть хуже оригинала, иначе что это за оригинал?!"
• Виктория Лысенко. "У индийца есть ощущение, что он на своем месте"
• Владимир Фадеев. "Как выбирать слова для чужого текста?"
• Наталия Автономова. "Меня интересуют современные формы "после-структурализма"
• Анна Глазова. "Мои" авторы скорее подставляют себя под влияние текста, чем выставляют себя в нем"
• Александр Белобратов. "Интерес к переводу был естественный, но не доминирующий"
• Валерий Вотрин. "Я сторонник глубоководного ныряния в русский язык"
• Евгения Лысенко. "Переводчику необходима душевная чуткость"
• Александр Богдановский. "Храбрость и скромность"
• Асар Эппель. "Перевод - многообразное свидание с непредсказуемыми роскошествами"
• Елена Дьяконова. "Я занялась японским на волне детского романтизма"
• Владимир Тихомиров. "То, что умеешь делать, лучше не делать"
• Татьяна Баскакова. "Мне хочется переводить немногих авторов с немецкого..."
• Марина Бородицкая. "Я не теоретик и тяжело прорубаюсь сквозь теоретические дебри"
• Ирина Гурова. "Свой метод я никому не рекомендую, но судят-то по результату..."
• Максим Амелин. "Мне не хотелось, чтобы из Катулла получился очередной литпамятник"
• Тамара Казавчинская. "Искусство портретирования"
• Анри Волохонский. "Понятие "теория перевода" существует как измышленная конструкция окрестных бездельников"
• Александр Гузман. "Сложные книги переводить в каком-то смысле проще"
• Алекс Керви. "Я не знаю, как относиться к своим переводам"
• Наталья Ванханен. "Единственное влияние перевода - плохое"
• Сергей Ильин. "Жду, когда придет внимательный читатель"
• Дмитрий Волчек. "Мне всегда хочется забраться в дом писателя, которого я перевожу, с черного хода"
• Антон Нестеров. "Благодаря переводу начинаешь ценить более тонкие и глубокие вещи"
• Макс Немцов. "Какая-то фраза обязательно зацепит и потащит за собой..."
• Владимир Британишский. "Просто мы знатоки самой поэзии"
• Владимир Бабков. "Люди пишут не всегда так, чтобы их понимали мгновенно и лишь единственным образом"
• Дмитрий Коваленин. "Ту же шаманскую раскачку хочется сделать по-русски..."
• Елена Малыхина. "Язык - великая вещь... им разве что замки не откроешь"
• Семен Липкин. "Тем, кого я переводил, я часто советовал, что убрать, где расширить..."
• Татьяна Редько-Добровольская. "Темные места в переводе надо оставлять"
• Елена Баевская. "Должно тянуть сквозняком из затекста, иначе текст не выживет"
• Вадим Михайлин. "Только критика профессионала имеет смысл..."
• Светлана Силакова. "В большинстве случаев читатель не задумывается, перевод перед ним или нет"
• Алексей Прокопьев. "Перевод лежит в основе искусства"
• Нина Демурова. "Все произведения я переводила с удовольствием"
• Ольга Седакова. "Для того чтобы перевести одно стихотворение поэта, мне нужно прочесть как можно больше других его стихов"
• Владимир Микушевич. "Если я знаю, как перевести стихотворение, мне не стоит за него браться..."
• Ольга Кольцова. "Перевод в первую очередь должен быть грамотно выполнен"
• Вера Мильчина. "Не хочу превращаться в сороконожку"
• Евгения Смагина. "В первую очередь я научный сотрудник"
• Михаил Яснов. "Перевод - искусство потерь"
• Ян Пробштейн. Соблазны перевода
• Мария Спивак. "Жалко, что не я написала эти книги"
• Аркадий Кабалкин. "Прежде чем начать переводить, никогда не читаю произведение"
• Кирилл Медведев. "Целый роман, полный оргий, смертей и мук, можно перевести ради одной фразы"
• Сергей Александровский. "От Чосера до Фернандо Пессоа"
• Александра Петрова. "Трудно переводить с близких языков"
• Виктор Коган. "Самые идеальные условия для меня - переводить в никуда"
• Григорий Дашевский. "Не почтовые голуби наслаждения"
• Юлиана Яхнина. "Каждый перевод - интерпретация"
• Григорий Кружков. "Тяга к сферичности"
• Борис Дубин. "Переводчик перебирает варианты до "сотых интонаций"
• Виктор Топоров. "У современной молодежи установка на плохой перевод..."
• Дмитрий Воскресенский. "Обычно я не перерабатываю свои старые переводы..."
• Леонид Мотылев. "В переводе можно скорее говорить об интуиции..."
• Дмитрий Веденяпин. "Только к концу работы ты понимаешь, как нужно было переводить..."
• Елена Костюкович: "Перевод - самое комфортное из состояний письма"
• Соломон Апт: "Перевожу в день минимум 3 страницы..."
• Ирина Кузнецова: "Бальзак, Готье, Аполлинер по-русски не писали!.."
• Михаил Рудницкий: "Если писатель плохо напишет 30 страниц..."
• Ксения Старосельская: "Я долго работаю над текстом"
• Александр Ливергант: "Игры слов я никогда не боялся"
• Павел Грушко: "Считаю себя одним из наиболее точных переводчиков..."
• Илья Кормильцев: "В искусстве надо действовать, как действует террорист"
• Кирилла Фальк: "Я всегда считала перевод поэзии своим призванием"
• Нина Федорова: Лозунг переводчика - "Я знаю, что ничего не знаю"
• Евгений Солонович: "Под топором срока работать не могу..."
• Виктор Голышев: "Паршивую книгу хорошо перевести нельзя"
• Михаил Гаспаров: "Не заслонять собой подлинник от читателя"
• Илья Смирнов: "Китайцы ценят в литературе "пресность"
• Владимир Муравьев: "Нет хороших и плохих переводчиков, есть удачные и неудачные переводы"
• Евгения Кацева: "Немецкий язык - мой личный военный трофей"
• Евгений Витковский: "Точность в переводе невозможна"
• И.Волевич, C.Зенкин: "Хороший перевод - это незаметный перевод"
• Александр Ревич: "Я никогда не считал, что перевод - это донорство"
• Наталия Мавлевич: "Перевод - мышление картинками"
• Наталья Трауберг: "У нас немыслимо много людей без ремесла"
• Инна Бернштейн: "Со временем я научилась не оглядываться"