Вступление

Как совершенно справедливо отметил Максим Соколов, отклики на статью Ходорковского ее непосредственных адресатов - "старых" либералов - поражают непрошибаемой самодостаточностью: такое впечатление, что текст упал в пустоту. Егор Гайдар и Анатолий Чубайс, слава богу, по крайней мере разглядели в тексте то, что это никакое не "покаяние", а прямое обвинение им и "их делу"; и действительно, странно было для Ходорковского каяться в грехах Гайдара и Чубайса, когда те, кто его посадили в тюрьму, имели в виду, скорее, все же его собственные. Однако словечко "покаяние", ставшее сначала расхожим журналистским штампом, а затем и обывательским мифом, прочно ассоциировалось сегодня с известной статьей в "Ведомостях". И неверно. Ходорковский не кается. Он анализирует просчеты и выдвигается на новую позицию - позицию политического флагмана либерально-государственнического направления (имея в виду под государством, конечно же, state, а не government). И с этой позиции предъявляет свои претензии к тем, кто должен был, по его мнению, этим заниматься "по должности".

Гайдар это прекрасно видел - и отвечал Ходорковскому "за себя и за того парня" (сам "тот парень" ограничился одной фразой - "пусть он за меня не кается"). Другое дело, что главный идеолог СПС так и не смог сказать ничего, что отличалось бы какой-то принципиальной новизной от того, что он говорил и писал в последние годы. Его двухчастная отповедь - унылая профессорская лекция про дефицит граничных условий вперемешку с ритуальными заклинаниями и далеко не самой свежей идеей про "закрытые демократии". Впрочем, и о ней он говорил еще на зимнем съезде СПС в 2002 году. А на выходе - все тот же бульон: мы все делали правильно, нынешнее начальство все делает неправильно, и если оно не будет делать так, как говорим мы, то ничего у него не получится. "Наполеон напрасно ждал ключей от города..." Господи, да он ими запасся еще четыре года назад, причем не меньше чем в пяти экземплярах.

Еще хлеще на статью Ходорковского ответил Платон Абрамович Еленин - этот вообще не предъявил ничего, кроме кликушества и женской истерики. "Ты сможешь выйти на площадь в свой назначенный час?" - "А что там делать?" ...Не дает ответа. Смешно читать обвинения Еленина, когда речь заходит о Чечне, - мы слишком хорошо помним, что было, когда проблему Чечни пытался решать замсекретаря Совбеза Березовский. Еще смешнее читать его морализаторство - впрочем, об этом исчерпывающе написал тот же М.Соколов.

Где, в конечном счете, та модернизационная программа, тот содержательный заряд, из-за которого в свое время единственно возможным выбором для страны и ее власти оказалось доверить "руль" кучке "завлабов", которым так и не нашлось альтернативы? Оказывается, что ее нет, - именно в этом, а даже не в неадекватности титульных лидеров и состоит сегодня "кризис либерализма". И статья Ходорковского при всех ее минусах - а в своей позитивной части она не более содержательна, чем упомянутые на нее ответы, - задает правильное направление этим поискам.

Впрочем, время для того, чтобы отвечать на вопрос "что делать?", действительно еще не пришло. Для того, чтобы начать на него отвечать, необходимо сначала ответить на другой, не менее важный. И это не вопрос "кто виноват?"; это совсем другой вопрос: "что НЕ делать?"

Ниже - мои варианты семи наиболее важных ответов на этот вопрос.

Семь "НЕ"

1. НЕ строить железных занавесов

Помимо письма Ходорковского, в последнее время увидело свет еще одно удивительное произведение известного капиталиста - "Крепость Россия" М.Юрьева. То ли из-за того, что Юрьева пока еще нет в списке "Форбса", то ли из-за того, что он писал не из Лефортово (вероятнее все же второе), но резонанс от этого произведения был не в пример меньшим, чем от "кризиса либерализма". А зря: там, по крайней мере, была одна содержательная идея.

Состояла она, однако же, в том, что в глобализирующемся мире России делать нечего, что она не в состоянии интегрироваться в него на сколько-нибудь приемлемых для себя условиях, и если рассматривать стратегической задачей "сохранение национальной субъектности", то главное, что нужно сделать, это поставить на границе железный забор, по которому пустить ток высокого напряжения, а за ним и разводить у себя спокойненько самый прелиберальный либерализм - такой, какой нравится. Эдакая вот яркая, красивая и весьма популярная утопия в национально-государственническом духе.

Почему "НЕ"? Отнюдь не потому, что эта идея противоречит положениям библии современной глобализации - книжке "Открытое общество и его враги"; в конечном счете мы все, граждане России, и есть сегодня в силу объективных обстоятельств те самые его "враги". Причина совсем другая, скорее методологическая - нельзя браться за решение заведомо нерешаемых задач. Задача отгородиться от мира в сегодняшней ситуации заранее обречена на провал: в лучшем случае получится не железный занавес, а фольговая занавеска.

Вообще рассуждения о "занавесе", как ни странно, действительно очень популярны в бизнес-среде: вспомним хотя бы двухгодичной давности развернутую газетно-журнальную полемику Дерипаски с Ходорковским по поводу вступления России в ВТО. Известно также и то, что все эти дискуссии, как правило, ведутся по одной и той же схеме: люди требуют открытости для себя и закрытости для других; и в этом смысле ни один насквозь буржуазный "олигарх" ничем не отличается от красного директора Каданникова. Ими всеми граница воспринимается однозначно - как преференциальный инструмент: "я хочу спокойно ездить за рубеж, продавать там свои товары, но при этом категорически не хочу, чтобы оттуда приезжали люди, деньги и технологии"; собственно, такова в пределе логика даже не бизнесмена, а и самого последнего обывателя, который уже никогда не откажется от удовольствия покупать импортные товары, смотреть мировые новости и фильмы и т.д., и т.п., - но ненавидит при этом Америку и мигрантов, боится потерять работу из-за конкуренции и модернизации, и все в этом роде. Собственно, уже поэтому, из-за разнонаправленности векторов желания "открытости для себя и закрытости для других", бороться с процессом глобальной интеграции и даже пытаться как-то управлять им, то открывая, то закрывая те или иные "клапаны", - все равно что пытаться совершить различные известные действия против ветра с заранее известным результатом таких действий.

С другой стороны, все мы хорошо понимаем, что произойдет в результате форсированной интеграции России в глобальную экономику; даже с самыми инновационными и сравнительно успешными ныне сферами. Как только придут западные банки - "ляжет" отечественный банковский сектор (об этом очень любят рассказывать в АРБ); как только придут западные телекоммуникационные компании - "лягут" (либо продадутся) наши пионеры рынка, даже самые большие; как только придут западные фондовые монстры - прощай, родимая сырьевая олигархия, безо всякого там Басманного суда, и т.п. Что уж говорить о сферах, где у нас и без того все не слава богу!

Собственно, в этой ситуации все, что требуется от либералов, - предложить нации выход из печальной альтернативы - либо строить никому на самом деле не нужные стены из песка, либо заворачиваться в простынь и медленно ползти в сторону кладбища. И выход этот только один: в ситуации открытого сетевого пространства выигрывают не "крепости" и не "острова", а, напротив, открытые центры силы - лидеры по кадрам, институтам и технологиям; и, соответственно, необходимо предъявить и выстроить стратегию регионального лидерства, основанную на качественном, институциональном, превосходстве над ближайшими соседями. Открыто конкурировать не со Штатами или Португалией, а с Украиной, Казахстаном, Польшей, Финляндией и даже - страшно сказать - с Японией и Китаем. Вместо "крепости" - Россия как "рекс патримон", один из самостоятельных центров силы.

А значит, бояться надо не того, что сегодня западные деньги придут в ту или иную отрасль, а того, к примеру, что завтра выпускники российских вузов не смогут найти приличные места для работы ни в самой России, ни за ее пределами. И что в Россию будет приезжать только неквалифицированная рабсила с юга, создавая конкуренцию местным, тоже не бог весть каким, специалистам, а лучшие собственные кадры по разным причинам будут отправляться с чемоданами на аэровокзал, - собственно, именно тогда мы и станем провинцией, колонией, "территорией свободной охоты" и т.п. Наша сила - это качество работы наших институциональных систем (в том числе, кстати, и армии, и полиции, и суда), а не способность отгородиться от мира.

И не надо бояться чужих стандартов и даже правил игры: от того, что Петр сбрил боярам бороды и "нарядил в голландцев", в конечном итоге вышла только польза.

2. НЕ "сокращать число бедных"

В последнее время из всей разнообразной палитры начальственных лозунгов стала особо выделяться тема "борьбы с бедностью". Стали модными разговоры о "социальной ответственности бизнеса", понимаемые в том смысле, что "надо делиться". А если "богатые" не будут участвовать в решении государственной задачи - "сокращении числа бедных в два раза", - значит, они какие-то неправильные и надо с ними что-то делать.

Популистский пафос этой идеи понятен и безусловен; и с ней, в общем, очень трудно спорить. Да, действительно нехорошо: есть богатые и есть бедные, и разрыв между ними все увеличивается. Однако идея "отнять и поделить" в долгосрочном плане совершенно не решает этой проблемы. Задача бизнеса - зарабатывать деньги, это не собес и не богадельня; и если ему ставят какие-то другие задачи, это означает только одно: он хуже справляется с основной и, следовательно, проигрывает в мировой конкуренции.

Именно поэтому, исходя из государственнического взгляда на эти вещи, либералы должны объяснить всем - и власти, и обществу, и в первую очередь самим испугавшимся репрессий капитанам бизнеса, - что "делиться" ни в коем случае не надо. И что можно эффективно преодолевать бедность без того, чтобы отдавать деньги дяде или на благотворительность. Надо настаивать на том, чтобы в отношениях бизнеса и общества применялась другая категория - не социальная ответственность, а социальная эффективность, которая предполагает, что предприятие создает высокооплачиваемые рабочие места, активно конкурируя за кадры на рынке труда, что оно развивает инфраструктуры, в конечном счете работающие на его же собственную прибыль, - такие, например, как дороги, коммуникации, ипотека и рынок жилья, образование, рекреация и т.п.; что оно, наконец, модернизирует технологии и кадры, повышая рыночную востребованность своих сотрудников, - иными словами, вкладывает деньги в свой же собственный бизнес.

И, с другой стороны, надо, чтобы люди понимали: бедность - это не когда "нет денег". Бедность - это когда то, что ты делаешь (или делал раньше, если ты пенсионер), недостаточно защищено институтами и традицией, чтобы быть эффективно возмещаемым средствами экономики. Когда ты учитель, врач или офицер, и получаешь копейки за свой труд, то в этом виноват не "бизнес", который плохо "делится", и даже не государство, которое плохо платит или "ворует", а общество, которое оказывается не в состоянии поддержать важнейшие элементы собственной инфраструктуры. А потому единственный способ "борьбы с бедностью" - это развитие экономики, модернизация институтов и инфраструктур, а не перераспределение средств и собственности.

3. НЕ удваивать ВВП

Другая пропагандистская мантра родного агитпропа - "удвоение ВВП". Несмотря на то, что, на первый взгляд, она выглядит менее вредоносной, чем "борьба с бедностью", ее реальный смысл еще более разрушительный. Провозглашается рост ради роста, подгонка количественных показателей производства и продаж, фактически - форма отчетности об успехах, о которой мы уже успели подзабыть со времен плановой экономики. Форма дикая, поскольку в ее рамках за бортом оказывается вопрос о качественных характеристиках этого роста, т.е. за счет чего именно он может быть достигнут. А это вопрос куда более важный, чем ласкающая взор кривуля на графике роста, поскольку с ним связана наша конкурентоспособность в долгосрочной перспективе.

Фирма произвела модернизацию оборудования, изменив в сторону усложнения технологический цикл производства своей продукции, в результате чего качество поднялось до уровня западных аналогов, но за счет увеличения себестоимости, - и, как следствие, потеряла огромную долю рынка, где до этого господствовала из-за низкой цены на свою продукцию. С формальной точки зрения - даже с точки зрения интересов собственно бизнеса - это провальный случай, так как падают объемы производства, доходы, и никакого участия в удвоении ВВП не происходит, совсем наоборот. А с точки зрения логики и задач модернизации России это безусловный плюс, поскольку осуществлен качественный переход в иерархии брендов, произошло движение к более высокой категории товаров. А национальный бренд, торговая марка made in Russia, как раз и складывается из тысяч и тысяч таких вот элементов.

И в этом смысле ключевой вопрос ближайших лет состоит не в "росте" ради роста, а в первую очередь в технологической модернизации и, в значительной степени, диверсификации структуры экспорта. Речь идет не только и не столько об отраслевом перераспределении - пресловутой "нефтяной игле", - сколько о качественных изменениях внутри самих отраслей. Даже в том же ТЭКе существует огромный модернизационный резерв, для мобилизации которого не хватит никаких полумифических "олигархических миллиардов", и единственное место, откуда их можно взять, - открытый фондовый рынок.

Иными словами, программная альтернатива идее "удвоения ВВП" - идея технологической и управленческой модернизации экономики; программа "удвоения инноваций".

4. НЕ воевать с Кремлем

Две указанные сферы - бедность и ВВП - это те сферы, где спорить с властью можно и нужно. К сожалению, сегодня получается, что российские либералы очень часто воюют с государством по тем вопросам, где эта борьба оказывается как минимум неуместной. Наиболее характерным примером такой ситуации является война с реформами "питерских юристов" - административной и местного самоуправления.

Вполне можно понять резоны тех либералов, кто потратил в прошлый выборный цикл столько сил на борьбу с этими реформами. Реформы Козака - это либерализм, внедряемый авторитарными методами, модернизация из-под палки. Когда в процессе административной реформы законодательно ограничивают сферы ответственности и полномочий местной и региональной власти, прописывая в фиксированном наборе пунктов, куда именно они могут тратить свои бюджеты, это, безусловно, идет вразрез со всей практикой жизни: Бог высоко, царь далеко, и никто никогда не знает, какие именно проблемы приходится решать в данном конкретном месте. Более того: негативные последствия стремления стандартизировать власть, причесать все под одну гребенку, "встроить в вертикаль" хорошо известны и понятны. И со строгой либеральной точки зрения они вовсе недопустимы: для либералов крайне важно, чтобы люди сами решали, что и как им организовывать на своей земле, в своем районе и городе.

Однако практика показывает, что местное начальство никогда в жизни не будет сбрасывать с себя активы по доброй воле, наоборот - оно всегда будет стремиться к тому, чтобы сохранить за собой все, что можно; чтобы так или иначе контролировать и бизнес, и социальную сферу, и всю и всякую общественную жизнь. А люди "снизу" сегодня не имеют ни привычки, ни традиции самостоятельно разбираться со своим местным начальством; единственная реальная форма протеста - жалоба в Москву. И только Москва сегодня и может быть субъектом реализации системы ответственности местной власти; не было ни одного сильного регионального лидера, который потерял бы свой пост без негласной на то воли Москвы.

И только Москва и может создать условия для того, чтобы в региональных ханствах и бабайствах выросло собственное сильное и независимое гражданское общество и местное самоуправление, которые были бы в состоянии на равных вести диалог с бабаями - "хозяевами земли". А равно и для того, чтобы власть на местах не пыталась заниматься всем и вся, а сосредоточилась на выполнении своих непосредственных функций - с тем чтобы их выполнять как следует. Чтобы не было экономики ГУПов и МУПов, альтернативной независимым собственникам, чья независимость на местах - даже в той же Москве - подчас является фикцией. Ни одна сила, кроме державного скипетра в форме увесистой дубины, этой проблемы решить не может.

А потому наиболее продуктивным политическим альянсом ближайшего времени мог бы быть альянс политических либералов и "питерских юристов", то есть той части Кремля, которая сегодня является основным локомотивом институциональных реформ. Уже хотя бы потому, что это единственная сила в нынешней власти, которая занимается не столько лоббизмом и решением собственных проблем, сколько государственным строительством, - вопреки хоть и пассивному, но усиливающемуся со временем сопротивлению бюрократии, различных кланов и групп.

5. НЕ отделять себя от общества

Одно из наиболее модных направлений осмысления "кризиса либерализма" - это его поверка русской традицией: насколько он актуален и возможен для России, русской культуры и истории, для русских управленческих и ментальных установок. На этот вопрос, который десять-пятнадцать лет назад практически никому не приходил в голову, сегодня есть самые разные варианты ответов - от точки зрения идейных оппонентов, считающих либеральную традицию априорно чуждой для нашей страны, до железобетонного утверждения креативного директора СПС и РАО ЕЭС Л.Я.Гозмана о том, что он абсолютно и наиболее полно ей соответствует. Правда, как всегда, посередине - любая традиция естественна для любой страны в той мере, в какой существенно и активно влияние сил, эту традицию олицетворяющих.

Реальность, однако, состоит в том, что проблема самопозиционирования относительно традиции для либералов так и не решена. Они мечутся от полного отрицания этой традиции, от напыщенно-местечкового "эта страна" до полной противоположности - поиска своей особости и самобытных традиций, создающих вкупе некую непреодолимую уникальность, которую очень трудно "понять умом". На самом деле обе эти точки зрения равно мифологические, равно русофобские и равно непродуктивные, а, главное, не имеющие ничего общего с реальным положением вещей, которое состоит в том, что способность любой нации к институциональной модернизации определяется качеством и активностью ее политических, экономических и культурных элит и их умением формировать общественные настроения. Иными словами, способность нации воспринять ту или иную реформу определяется тем, хороша или плоха для нее реформа, а равно и степенью прямоты/кривизны рук тех, кто ее собрался проводить, а не тем, соответствует она традиции или нет. Способность же традиции аккумулировать в себя самые разные и вроде бы абсолютно чуждые ей явления поистине безгранична.

В этой связи либералам пора перестать кокетничать и кривляться, противопоставляя себя некоему "народу". Либеральная субкультура - такая же часть национального организма, как и любая другая, в той же степени естественная и органичная, как и остальные. И не надо ни охаивать, ни, наоборот, абсолютизировать русских - надо просто быть русскими, думать от имени русских и как русские. И если есть в России какая-то очевидная мерзость, к ней необходимо относиться, как к мерзости, независимо от того, является она "традиционной" или нет.

Собственно, только так и можно стать "людьми земли, а не воздуха".

6. НЕ бороться с "партией реванша".

В письме Ходорковского четко обозначен нынешний враг либералов - "партия реванша". Это, наверное, одна из самых главных ошибок в тексте. То, что имеется в виду под понятием "партии реванша", - огромная часть населения России, считающая себя проигравшей в результате реформ и требующая ревизии 90-х, - не враг, а товарищ по несчастью. "Партия реванша", наиболее ярким политическим представительством которой является сегодня блок "Родина", - это советская интеллигенция, труженики депрессивной экономики, пенсионеры, бюджетники, военные, и т.д., которым забили голову националистической дурью циничные лидеры. Да и не ее сейчас власть.

Власть сейчас у классовой партии крапивного семени, сумевшей приватизировать и президента, и все остальное, и совершенно ошибочно причисляемой к этой "партии реванша". Она называется "Единая Россия". Это партия (не в юридическом, а в изначальном смысле - как часть общества), реальным духовным и интеллектуальным лидером которой является не Путин, не Грызлов и даже не Шойгу, а Юрий Михайлович Лужков - как олицетворение всего того, в чем состоит идеал этой партии.

Это левая партия - партия бюджетополучателей и бюджетораспределителей. В ельцинской России так уж сложилось, что большинство в парламенте всегда принадлежит оппозиции. И оттого, что эта оппозиция теперь камлает у портретов президента, по сути ничего не изменилось: правительство мучительно пытается создать в России мощное сословие налогоплательщиков, а в Думе абсолютное большинство все так же принадлежит партии бюджетополучателей. И в том, что они не роботы, а изобретательные аппаратные волки, умеющие добиваться своих целей, верховная власть убедится весьма скоро - это только вопрос времени.

Начальников в России много - гораздо больше, чем следовало бы иметь. Однако их все же не 2/3 населения, как можно было бы судить по Госдуме, и задача либералов на эти 4 года - вырвать из-под нее всех тех людей, которые голосовали за бюрократию, не имея к ней никакого отношения, только из лояльности.

Россия - никакая не "единая", она разная. Нас обманывают, призывая "объединиться", когда мы толком даже не знаем, что именно нас до сих пор разъединяло. И это - вранье, с которым надо бороться везде и всюду.

В 2008 году Путин уйдет, и "комитет-2008" прикажет долго жить. А "Единая Россия" в лучшем случае сменит вывеску. И чтобы она вновь не получила абсолютную монополию на определение стиля управления страной, нужен какой-то совсем другой, куда более мощный "комитет".

7. НЕ строить партий

"Комитет" - это, конечно, ни в коем случае не партия.

Совершенно не нужно сейчас форсировать партийное строительство. Более того, надо еще хорошо подумать, нужно ли оно в принципе: все успехи либералов на выборах - будь то "Выбор России" в 93-м или СПС в 99-м - это успехи широких коалиций самых разноформатных сил, тогда как все поражения - и в 95-м, и в 2003-м - это поражения жестких партийных структур. Объединяться в партии и ходить строем - любимое занятие касты начальников; надо ли нам, свободным людям, подражать им в этой привычке?

Конечно, без партийных брендов не обойтись, они нужны как лицензия на политическую деятельность, как доказательство нашего права на существование в пространстве представительной демократии, - таков закон. Но как можно представить себе современного, самодостаточного и либерально мыслящего человека, который по доброй воле идет записываться в какую-либо партию, ходит на партсобрания и митинги? Такому нужно совсем другое - свободная, демократичная клубная среда, качественные и объективные источники информации, посильное участие в гражданских кампаниях, реально касающихся его самого и не имеющих прямой политической цели. И до тех пор, пока российский "средний класс" всего этого не получит, он никогда не станет голосовать за тех, кто будет пытаться представлять его интересы, - кто бы это ни был и какими бы красивыми лозунгами ни пользовался.

А значит, русским либералам пора перестать воспринимать политику исключительно на уровне "кремль-правительство-олигархи-телеканалы" и повернуться наконец к лесу задом. Вместо донкихотской борьбы с рейтингом Путина надо сделать акцент на местные и региональные выборы, на инфильтрацию в низовые структуры власти. Вместо воплей о смерти "свободы слова" заняться созданием реальной конкуренции на рынке СМИ - опять же в первую очередь местных и региональных. Вместо выстраивания дорогостоящих и неэффективных партийных вертикалей создать горизонтальную сеть клубных сообществ и площадок, без всяких претензий на немедленный поход во власть, но с активным формированием главной повестки дня. Вообще привыкнуть заново к роли гражданской и народной, а не державно-официозной силы - той, которая владеет умами, а не офисами и иномарками.

Вне конкурса - последний, восьмой пункт. Главное, чего не нужно делать - нельзя заниматься не своим делом. Весь смысл существования либеральных партий в российской политике был только в том, что они олицетворяли то направление модернизации России, в котором в конечном счете двигалась и власть, и вся страна. Ни в каком другом качестве - будь то правозащита, посредничество с Западом или просто "оппозиция" - они абсолютно никому не нужны. В этом случае речь идет просто о кучке маргиналов.

Задача может быть только одна - наиболее адекватно и честно отвечать на те вопросы, которые ставит перед страной время. Побеждать в честной конкуренции с другими силами и течениями, которые, вне всякого сомнения, также будут стремиться к победе. Создавать язык, на котором через какое-то время будут говорить все, включая вчерашних оппонентов.

Но это уже - к вопросу о том, "что делать".