Эту историю рассказал мне хороший знакомый, геолог. Где-то в шестидесятых или в начале семидесятых работал он в чеченских горах. Шел с проводником, хотя дорога была на редкость простая, заблудиться просто невозможно. То есть не дорога, а тропа вдоль края ущелья. Справа - пропасть, слева - стена. Можно расслабиться, насладиться красотами природы, отстать от ненужного проводника, упустить его из виду...

Меж тем тропа расширилась и вывела нашего рассказчика на обрамленную лесом поляну. Где-то на краю, у леса, стояла почерневшая от времени изба, а посередине поляны лежал большой плоский камень. Но проводника там не было, точнее...

Вокруг камня стояли четверо бородатых горцев сурового вида с окровавленными кинжалами. На самом камне лежал человек. Освежеванный. Со снятой, как у святого Варфоломея, кожей.

Наш геолог застыл как вкопанный. На ум пришла "веселая шутка": "Местный народный промысел - резьба по горлу".

Вайнахи, оторвавшись от кровавого занятия, обратили на него свои грозные взоры...

Короче...

Это оказался медведь. Медведица...

Что лишний раз доказывает: мир есть отнюдь не то, что мы видим и знаем. Гораздо более реально то, о чем мы думаем и догадываемся... В действительности все совсем не так, как на самом деле.

***

Позавчера мы получили тому новые доказательства.

День 23 февраля был заполнен призрачными, фантомными, виртуальными событиями и юбилеями. В Соединенных Штатах, оказывается, отмечали День пришельца. У нас, в России, справляли 1125-летие пришествия Рюрика. Наконец, в России постсоветской с давно забытым размахом праздновали... сами знаете что.

Конечно, воссоздание порядка из хаоса, боеспособной - и, более того, победоносной - Красной армии после развала фронтов мировой войны было чудом. Но право ж (неверующие могут свериться с полным собранием сочинений Ленина), 23 февраля уж точно был "не день Дыбенко". Лев Троцкий, сменивший последнего и, собственно, сотворивший это чудо из, казалось бы, несовместимых сущностей - революционной массы и старых "военспецов", мог быть повнимательнее к календарю и вообще к мелочам... Но тогда он был бы другим человеком. Стал бы настоящим диктатором - а не ссыльным, не изгнанником.

Человек, уделявший мелочам достаточно внимания, сохранил эту дату, 23 февраля, но утопил в котле Большого террора и саму Красную армию (смертельно опасной стала сама причастность к созданию "непобедимой и легендарной"), и ее творца. Тот же человек в 1944-м наполнил вымышленную дату реальным содержанием. Вряд ли это было совпадением - при его внимании "к календарю и вообще к мелочам"...

***

Бессмысленным видится, прежде всего, само выселение чеченцев и ингушей с Кавказа.

Какое может быть "сотрудничество с немцами" в местах, куда вермахт не дошел? Если относительно балкарцев, карачаевцев, крымских татар у наследников Железного Феликса еще могли быть сомнения, то при чем здесь вайнахи?

Калмыков депортировали из-за их якобы измены на фронте. К чеченцам и ингушам придраться не удалось бы - тут Великая Отечественная дает нам образцы героизма с первых до последних дней. Это отнюдь не преувеличение. Вайнахи гибли, защищая развалины Брестской крепости; там сражался полк, сформированный в Чечено-Ингушетии. А полковник Висаитов, каким-то чудом оставшийся на фронте после февраля 1944-го, получил американскую награду за встречу на Эльбе.

Были, правда, еще депортации, вызванные "стратегической необходимостью". В середине тридцатых в преддверии ожидаемой (но не случившейся) войны с Японией с Дальнего Востока в Среднюю Азию вывезли корейцев. Точно так же, зачищая возможный театр военных действий, из Грузии в 1943-м вывезли в Ферганскую долину турок-месхетинцев. Однако вот незадача - ранее союзная рейху Турция вышла из войны. Но опять-таки - какое отношение это может иметь к Чечне?

И вообще, если бы таким образом "наказывали" все территории, где в 1941-1942 годах вермахт встречали хлебом-солью, обезлюдела бы почти что вся европейская часть Союза. Слишком памятны были и коллективизация, и голодомор, и 1937-й. Власть вела войну против своего народа. Обращение "братья и сестры, друзья мои" в речи Сталина 22 июля 1941-го было воспринято как предложение мира. Но мир оказался односторонним.

Похоже, военное время было просто-напросто использовано для усмирения непокорной территории. Но и тут концы с концами не сходятся. В конце 1940-х сплошных депортаций не было ни в Литве, ни на Западной Украине - в местах наиболее ожесточенных партизанских войн.

Так почему же?

***

Изо всех народов Северного Кавказа именно чеченцам лозунги большевиков - обещание свободы и справедливости - были, наверное, ближе всего. В XVI-XVII веках здесь, по сути, произошла антифеодальная революция. Чечня не только освободилась от уплаты дани кабардинским и дагестанским князьям, но также упразднила собственную аристократию. Установившаяся анархическая вольница напоминала отчасти казачество, отчасти североамериканский фронтир. Этим, кстати, в какой-то мере объяснялись и трудности в покорении Чечни в ходе Кавказских войн: у других народов были правители, признававшие поражение и заключавшие мир, а у чеченцев с этим было сложно...

Советскую власть чеченцы в массе поддержали, в отличие от казаков. В результате были депортированы жители многих станиц Сунженской линии - Ермоловской, Самашкинской и других - с заселением "горской беднотой", то есть чеченцами.

Поддержка не означала покорность. В двадцатые годы Красная армия не раз проходила по Чечне в анабазисе, изымая оружие.

Практика новой власти была весьма отлична от лозунгов. Попытки коллективизации встретили сопротивление - более серьезное, чем в других регионах. Тем не менее в Чечне росло новое поколение "советской интеллигенции", соединившей традиционную и новую идеологии. Возможно, это дало бы перспективу "гражданского мира"... если бы не 1937-й. Они, потенциальные медиаторы между советской властью и чеченским обществом, были уничтожены как "буржуазные националисты".

1944-й был только следующим этапом в построении счастья в горах. Теперь уже без горцев.

Но коллективизация и репрессии создали, наверное, не меньшие предпосылки для трагедии девяностых, чем собственно депортация 1944-го.

***

Говоря о сталинских депортациях народов, многие авторы однозначно сопоставляют их с советским тоталитаризмом - как некое нововведение. Между тем здесь скорее имело место продолжение традиции.

Географ, демограф и историк Павел Полян в книге "Не по своей воле", наиболее фундаментальном исследовании принудительных миграций в СССР, пишет:

"...Инициатором и проводником "превентивных этнических чисток" и депортаций выступала именно царская Россия.

И это неудивительно, поскольку именно Российской империи принадлежит "честь" многолетней научной и идеологической проработки этих вопросов. Ответственной за это дисциплиной являлась "военная статистика" √ традиционно один из ведущих предметов в Академии Генерального штаба. <...>

Ведущие российские военные статистики конца XIX века - А.Макшеев, Н.Н.Обручев и в особенности В.А.Золотарев - разработали специфическую доктрину, которую правильно было бы обозначить как "географию неблагонадежности". Она исходила из реальной географии "благонадежного" и "неблагонадежного" населения, а также из их соотношения в конкретной местности: к первой группе преимущественно относилось славянское население, ко второй - евреи, немцы, поляки, народы Кавказа, Средней Азии и т.д. Только те районы считались благополучными в смысле благонадежности, где русское население составляло не менее 50%. <...> Все это слушали, конспектировали и штудировали слушатели Военной академии - будущие командиры царской, Белой и Красной армий.

Не ограниваясь описаниями и рассуждениями, военная статистика зарекомендовала себя как прикладная дисциплина: места скопления ненадежного населения фиксировались и контролировались. На случай войны давались рекомендации по экстренному "исправлению" этого "положения"... В качестве наиболее эффективных средств назывались взятие гражданских заложников... а также депортации по признакам гражданской и этнической принадлежности. Под эту доктрину формировались специальные карательные войсковые соединения... в частности, в Средней Азии... крайней мерой были все же не депортации, а убийства гражданских лиц".

Как было сказано выше, основу командного состава Красной армии составили офицеры армии царской. Упомянутые выше выселение и истребление казаков - из этого же ряда. И в 1944-м традиция была не заложена, но лишь продолжена.

***

Шестьдесят лет спустя на улицах Москвы предпочитали воспоминать о призраках, презрев нелепую реальность. Левые радикалы призывали призрак коммунизма. Президент (или все же кандидат?) обращался к славному прошлому.

А смутьянов, умысливших скорбеть у Соловецкого камня и тем самым отравлять покой честных горожан, частью рассеяли, частью сволокли в отделение. Впрочем, вмешательство городской стражи несколько оживило странное собрание. Несколько десятков человек.

Журналистов - почти столько же, сколько и митингующих. Может, вполовину меньше. Для кого-то это, может быть, и важно. Вот "винтят" одного из организаторов, он старается быть в фокусе телекамеры.

Для большинства же существенно другое. Они пришли заявить о личном участии - или о неучастии? Заявить прежде всего, наверное, самим себе. Как двадцать пять или тридцать пять лет назад, в "добрые старые времена". Все - или почти все - друг с другом хорошо знакомы. "Массовое антивоенное движение" - движение российское, поскольку собственно чеченцев здесь нет.

В самом начале к камню подошел и возложил цветы почтенный старец в папахе. Журналисты сразу кинулись к нему. Старик чеченец, явно не рассчитывавший на подобное внимание, старается побыстрее уйти. Но, кажется, и его привезли сюда "для кадра" иностранные телевизионщики. Все-таки сильная штука - террор. Или антитеррор?

Получается, это все же день российской памяти, а не чеченской и не ингушской. В сущности, это неплохо. Память - это ведь всегда попытка понять сразу два времени, прошедшее из настоящего - и настоящее из прошедшего. Такая вот сложная грамматическая конструкция... В итоге - жизнь обретает смысл и реальность. На четверть часа и на маленьком пятачке.