Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Быков-quickly | Режим | Столпник | Не в фокусе | Идея фикс | Злые улицы | Всё ок | Понедельник | Всюду жизнь | Московские странности
/ Колонки / Голод < Вы здесь
Голод 102
Практическая гастроэнтерология чтения

Дата публикации:  12 Апреля 2004

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Шорт-лист "Национального бестселлера" до умиления симметричен: налицо два "полюса" - Виктор Пелевин известно с чем и Валентин Распутин с "Дочь Ивана, мать Ивана"; три "темные лошадки" (Червинский, Галактионова, Масодов - только о Червинском я что-то смутно помню), и сияющая вершина всей конструкции - А.Тургенев, "Месяц Аркашон", набравший наибольшее количество баллов. Ай да Слава! Неужто в писательском ремесле он так здорово продвинулся после провальной "Акварели для Матадора"? Впрочем, упаси бог от хулы - не читал, ибо как-то не попадалась мне эта книжка под руку.

Но оппозиция Пелевин-Распутин сложилась прямо как по заказу - этакая демонстрация идейной и эстетической "объективности" устроителей премии. Ну прямо благородные объединители великой словесности русской!

Хотя, ежели задуматься, появление Пелевина в шорт-листе "Национального бестселлера" выглядит несколько комично. Если я не ошибаюсь, одной из задач премии декларировалась когда-то задача поиска произведений, которые с помощью премии могли бы стать бестселлерами. То есть некого талантливого, но малоизвестного писателя предполагалось "поднять", "раскрутить", предъявить широкой публике. И в состав премии, помимо денег, входило обязательство издать отмеченный текст тиражом 50 тыс. экземпляров. Между тем последняя пелевинская книжка (несмотря на то, что это самое слабое сочинение автора) уже разошлась тиражом не менее 200 тыс. То есть как бы не Пелевин может быть отмечен премией, а премия украсила себя присутствием Пелевина в своем шорт-листе. При том, что "Национальный бестселлер" давать Пелевину как-то скучно. Зачем это ему? И зачем это устроителям ? Ни сенсации, ни скандала, - рутинное решение, чреватое разочарованием журналистов.

А ведь "Национальный бестселлер" - это именно что премия для журналистов: раздолбайское шоу, о котором всегда есть что написать. Скандалы и скандальчики, гальванизация трупов (Проханова имею в виду) и выпускание джиннов (Денежкина). Меньше всего здесь литературы: невозможно, ориентируясь на "Национальный бестселлер", понять ни современного состояния литературы, ни тенденций ее развития.

Премия сама в себе и для себя.

И вообще, от премиальных сюжетов начинаешь немножко стервенеть. В среду будут вручать премию имени Белкина, на днях обнародовали список соискателей на премию города Москвы. Что за премия Москвы - вспоминаешь с трудом, а копаться в московских официальных сайтах неохота. Вроде что-то такое было. Среди соискателей несколько знакомых имен - Игорь Волгин, А.Геласимов, Юрий Поляков. А что за поэты такие - В.Ветрова и Л.Гершензон (Герш) - понятия не имею. И кто их всех выдвигал? А судьи кто? Прочитал я про все это в последней "Литературке" и подумал сразу: как пить дать, получит эту премию Юрий Поляков. Как АФК "Система" его на "Литературку" поставила, так и премию московскую обеспечит.

Еще я что-то где-то слышал о вручении премии имени Пастернака...

А самое смешное о премиях я прочитал в интервью Аллы Латыниной в последнем выпуске "Это критика" - история о том, как первого "Белкина" получил Сергей Бабаян, которого первоначально и в списках не было:

"А с Белкиным все произошло еще забавнее. Шорт-лист был уже практически сформирован, когда Фазиль Искандер предложил включить туда Сергея Бабаяна. Исключать никого из пятерки не хотелось, но и Искандера хотелось уважить, поэтому после споров и согласований мы решили превратить пятерку в шестерку. А потом так случилось, что я улетела в Индию, Борис Дубин тоже по каким-то причинам не смог прийти на финальное заседание жюри, и победителя определяли Фазиль Искандер, Сергей Чупринин и Сергей Юрский. И Юрский, которого на предыдущем заседании не было, поддержал Искандера, и премия досталась Бабаяну, которого никто всерьез не воспринимал и которого, собственно, в финале-то не должно было быть. Открываю я потом газету, читаю - ну ничего ж себе мы выбрали!"

Смех смехом, но Алла Николаевна сказала в этом интервью одну очень серьезную вещь:

"А ситуация, при которой 38 членов АРССа выдвигают на премию за лучшее произведение года несколько десятков самых разных вещей? Конечно, это показатель плачевного состояния либо литературы, либо экспертного сообщества. При нормальном положении дел в григорьевском лонг-листе не может быть больше пяти-десяти наименований".

Ну, положим, русская литература всегда в кризисе (по крайней мере, это мнение одно поколение "экспертного сообщества" наследует от другого, и так лет двести), так что дело, скорее всего, в экспертах.

Словом, ну их, эти премии.

Вернемся лучше к помянутой "Литературке": заглядываю туда редко, но каждый раз натыкаюсь на что-нибудь крайне уморительное. В последнем номере дивный Петр Алешкин, сообщающий городу и миру нечто важное о русской литературе (внемлите, Алла Николаевна!):

"Мне кажется, в последние годы произошел небывалый расцвет литературы народов России, который сравним в истории русской литературы разве только с Серебряным веком. Во всех жанрах и направлениях литературы таких, как реализм с его ответвлениями (новый метаметафизический реализм, традиционный реализм), модернизм, постмодернизм, фэнтези, фантастика, криминальный роман с его многочисленными ответвлениями (триллер, боевик, полицейский роман, детектив, который, в свою очередь, разветвляется на психологический детектив, исторический детектив, иронический детектив, мистический детектив, традиционный детектив), так вот, во всех этих направлениях литературы в настоящее время созданы выдающиеся произведения, которыми долгие годы будет гордиться не только русская, но и вся мировая литература".

Во как - "и вся мировая"! А какая классификация роскошная!

В следующем абзаце автор поясняет, откуда свет:

"Сейчас пишутся и печатаются высокохудожественные и высоконравственные произведения, в которых рассказывается о радостях и печалях наших современников, эти произведения в недалеком будущем будут изучаться в школах, этими произведениями будет гордиться Россия, но издаются они в основном в провинции небольшими тиражами и недоступны ни массовому читателю, ни серьезным критикам".

Дальше уже скучнее - Алешкин предлагает государству (это сейчас мода такая - звать государство на помощь в любом деле) заняться воссозданием системы книгораспространения, ибо только ее несовершенство не позволяет "серьезным критикам" оценить величие провинциальной литературы. Мысль, конечно, интересная, и я даже знаю, откуда она. В одном из предыдущих номеров ЛГ появилась статья Виталия Сердюка "Великая провинциальная литература". Сердюк был когда-то (когда я жил в Иванове) главой местного Союза писателей, и "великая провинциальная" - это, понятное дело, литература ивановская. Вот уж ее-то я знаю, как облупленную и, читая статью, не знал, что делать - смеяться или плакать. Слов нет - среди ивановских литераторов, о которых пишет Сердюк, были и есть люди симпатичные, преданные литературе, и всем им живется в новые времена крайне трудно. Чисто по-человечески мне их очень жалко. Но, помилуйте, - нечего с их текстами делать "серьезным критикам", ибо подавляющее их большинство - "некондиция". Всякий "кондиционный" текст из провинции до столицы так или иначе добирается - либо "пешком", либо по интернету, а все остальные не спасет и самая совершенная система книгораспространения.

Пора бы уже и забыть этот ветхозаветный миф о провинции, где таятся какие-то небывалые творческие потенции, некая здоровая сила зреет. Зреет-то она зреет, но, как только созревает, тут же устремляется туда, где может пригодиться - в центр. Может быть, это плохо и несправедливо, но так уж Россия устроена. И устройству этому не одна сотня лет.

Впрочем, по-своему смешны и "Московские новости", то есть не газета в целом, а ее литературный обозреватель - Михаил Золотоносов. В последнем номере он сообщает:

"Трудно предсказывать, особенно будущее, но кажется, что новое сочинение Людмилы Петрушевской "Номер Один, или В садах других возможностей", которое выходит в издательстве "Эксмо", вполне может стать главным литературным событием года. Можно гарантировать одну или две престижные премии". Надо же, - думаешь, - и Золотоносов иногда кого-то хвалит! Однако читаешь дальше и понимаешь: анализ книжки Петрушевской нужен критику, чтобы сказать свое, наболевшее: "Выводы предельно просты: наш современный мир - это мир бандитов. А ТОТАЛЬНАЯ КРИМИНАЛИЗАЦИЯ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ ДЕЛАЕТ СУЩЕСТВОВАНИЕ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ НЕВОЗМОЖНЫМ В ПРИНЦИПЕ".

Ну, и скучно делается. Сколько можно долдонить одно и то же:

"В романе предложено несколько глобальных метафор, за которыми стоит узнаваемая реальность, в которой криминально все: государственная политика, давно трансформировавшаяся в уголовщину, экономика, колеблющаяся между кражей у государства и разбоем самого государства, телефильмы, на 90 процентов посвященные убийствам, "убойным отделам" и "бригадам".

Вроде бы я тоже живу в этой стране в это время, - иногда противно, но апокалипсиса, который рисуется многими журналистами, не ощущаю. Переходное общество и должно пованивать - какие-то его элементы отгнивают, какие-то деградируют, идет выброс отрицательной энергии. А вы ждали радостного марша энтузиастов к сияющим высотам?

Еще одна любимая тема наших публицистов - близкая гибель России. Открываю мартовскую "Неву", а там статья Андрея Столярова "Русский мир". Похоже, Столяров недавно прочитал давний уже культурологический бестселлер С.Хантингтона "Столкновение цивилизаций" и теперь с упоением пересказывает его применительно к России:

"Представим себе карту мира, где не существует России. Европейская часть ее окрашена в светло-голубые тона; это "зона ответственности" Объединенной Европы; российский суверенитет здесь в какой-то мере еще сохранен, но и внешняя, и внутренняя политика такого редуцированного государства полностью подчинена западным интересам. Область Поволжья, включая Башкирию и Татарстан, напротив, окрашена в зеленый цвет. Это "зона ответственности" громадного Исламского мира. Об аннексии этих районов никто, разумеется, официально не объявлял, но русскоязычного населения здесь уже нет: оно мигрировало частично на север, частично на северо-запад. Власть России на эти территории не распространяется. Не распространяется она также и на окрашенный в желтый цвет район Южной Сибири".

Ну, и прочие ужасти в этом духе: дни России сочтены и надо срочно придумывать свой "проект". С "проектом" Столяров носится уже несколько лет, - это "Русский мир", то есть некое странное ("государство нового типа") объединение метрополии и русской диаспоры, которая почему-то кажется автору "великой и ужасной", потенциально влиятельной. В качестве образца поминаются, разумеется, Израиль и Китай, которые и впрямь многим обязаны диаспорам, но при чем здесь Россия? Совершенно другой менталитет. Ностальгировать - пожалуйста, но объединяться и организованно лоббировать интересы родины - это как-то не по-русски. Да и трудно принимать всерьез построения Столярова, прочитавши вот такое:

"Метрополия должна взять на себя задачу правовой, административной и информационной поддержки диаспор, с тем чтобы упростить процесс вживания эмигранта в чужую для него среду страны пребывания. Общая цель политики метрополии на данном этапе - повышение статусности и благосостояния российских граждан за рубежом. Здесь должна реализовываться простая формула: "Запад есть естественная среда обитания российских специалистов". Или даже: "Российские интеллектуалы - правящая элита Запада". Поэтому необходима целенаправленная подготовка будущих эмигрантов к жизни и деятельности, в том числе политической, в западных странах".

То есть это что же, - метрополия должна на раннем этапе выявлять потенциальных эмигрантов, а потом готовить их к жизни за рубежом, как готовят разведчиков? И наивный Запад будет это смиренно кушать?

Совсем уже смешно становится, когда Столяров - должно быть, патриот Петербурга, - пишет:

"И еще одно буквально напрашивающееся решение. Столицей нового государственного образования может стать Санкт-Петербург".

Впрочем, в мартовской "Неве" очень даже недурной рассказ Павла Мейлахса "Шлюха"...


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв ( )


Предыдущие публикации:
Александр Агеев, Голод 101 /06.04/
Мне не нравятся Улицкая, Токарева и Донцова, и потому я читаю "Новый мир" - апрельский номер, где Алла Латынина с совершенно неожиданной и очень свежей яростью расправляется с Дмитрием Галковским.
Александр Агеев, Голод 100 /26.03/
Левина должно быть столько же, сколько Гарри Поттера, рассыльные мальчики и девочки должны кидаться ко мне в подземных переходах с кличем: "Последний диск Левина!".
Александр Агеев, Голод 99 /19.03/
Теперь вот еще и "Известия" - пришла новая команда, началась революция. По сети гуляет сейчас обращенное "урби эт орби" письмо Юрия Гладильщикова. Он хлопнул известинской дверью публично, - стало быть, имею право его текстом воспользоваться.
Александр Агеев, Голод 98 /05.03/
Надвигается болезнь Альцгеймера, бессмысленное растительное существование. Картинки прошлого, всплывающие в памяти, никаких эмоций не возбуждают. Было ли в жизни что-то такое, что жалко забыть?
Александр Агеев, Голод 97 /27.02/
В наших "жанровых" премиях (Букер - за роман, имени Казакова - за рассказ, имени Белкина - за повесть) есть что-то бюрократическое. Иногда они ощущаются как инструмент литературного администрирования. И своеобразная "коррупция" параллельно имеет место быть.
предыдущая в начало следующая
Александр Агеев
Александр
АГЕЕВ
agius@mail.ru

Поиск
 
 искать:

архив колонки:





Рассылка раздела 'Голод' на Subscribe.ru