Новому главному редактору газеты "Известия" Владимиру Бородину - двадцать шесть лет.

Я с тех пор как о его назначении и возрасте узнал, так о нем постоянно (с перерывами) и думаю. Двадцать шесть лет пацану. Мне двадцать четыре, но, прямо скажем, очень невелики шансы на то, что через два года я буду главным редактором газеты "Известия". Да и что такое два года? Статистическая погрешность. Мы ровесники, только я не главный редактор "Известий", а он - наоборот.

Мы оба родились при Брежневе. Оба если и помним что-то о его похоронах, то очень смутно. Гудело там что-то - и все. Оба пошли в школу при Горбачеве. Оба радовались импортной жевательной резинке, которую доставали наши родители. Оба брали у одноклассников переписывать кассеты с группой "Модерн токинг" или там "Наутилус Помпилиус". Оба были октябрятами, оба успели побыть пионерами, а в комсомол уже не успели. Когда началась война в Чечне, у обоих родители нервничали, но не сильно, потому что до призывного возраста нам обоим в девяносто четвертом году оставалось по нескольку лет. Еще - после школьного выпускного он наверняка, как и я, пил водку, купленную в коммерческом ларьке за несколько тысяч рублей. Мы из одного поколения - не совсем советские, но и не совсем постсоветские. Болтаемся где-то между.

Я забыл уточнить: можете, конечно, не верить, но я не так чтобы очень ему завидую. И это совсем не тот случай, который был в романе Трифонова, где какой-то персонаж веселил приятелей стенаниями по поводу того, что его ровесник Кеннеди - уже президент, а он - всего лишь советский литератор. Главных редакторов на свете больше, чем президентов, да и меняются они чаще. В конце концов и я наверняка стану главным редактором чего-нибудь - хороших газет на свете много. Тут не в этом дело.

Просто до сих пор наше поколение не было представлено на таком высоком уровне (из моих сокурсников, оставшихся моряками, тоже пока никто не стал капитаном - лет через пять только станет), а теперь представлено вот этим парнем.

Это важно. Бородин сейчас самый молодой из тех, кто уже не студент, но уже большой начальник (а главред "Известий" - несомненно, большой начальник). Через год-другой таких бородиных станет много. А еще через пару лет в начальники выйдет поколение, следующее за нами.

Совсем другое.

Те, кто не были пионерами, не пили водку из ларька, Горбачева видели только в документальных фильмах о новейшей истории. Те, в конце концов, кто родился не в СССР, а в Российской Федерации - которая, как известно, совсем новое государство.

На Кавказе раньше взрослеют, поэтому уже несколько лет прошло с тех пор, как утихли разговоры на такую тему: мол, Дудаев был советским генералом, Масхадов - советским полковником, Закаев - советским актером, но сейчас воюют уже те, кто не помнит ничего кроме войны, а это совсем-совсем другие люди. Это правильно. Сейчас мы, в принципе, переживаем то же самое.

Я смотрю по телевизору церемонию вручения премий MTV, и эта церемония кажется мне препаршивейшей. Человек, который моложе меня лет на десять и для которого MTV значит больше, чем для меня, потому что сколько он себя помнит, этот канал всегда был, - для него эта церемония эталон. Я вздрагиваю, когда слышу песенку о том, что "MTV проходит как хозяин необъятной родины моей", - потому что мне как-то не по себе оттого, что американский телеканал ощущает себя хозяином моей родины. Человеку из следующего поколения это уже кажется нормальным - ну, хозяин. Ну и что?

Впрочем, с телеканалом - ладно. Может быть, это просто мое впечатление, случайное. А что - общее?

Наше с Бородиным поколение росло в ельцинские времена, видело, что в стране творится черт знает что и президент ездит кланяться в вашингтонский обком, отчитывается о том, что идол коммунизма рухнул навсегда, а слово "патриот" - это ругательство. Естественно, в нашем сознании сами собой связывались воедино эти картинки - условно говоря, старушка копается в мусорном контейнере и по Красной площади девятого мая идет колонна барабанщиц с американским флагом (парады Ельцин возродил только в девяносто пятом году). В итоге из нас выросли вполне патриотически настроенные люди, и мы верили (ладно, тут уж за Бородина говорить не буду - я верил), что когда придет новая власть, для которой слово "патриот" не будет ругательством, бабушки в мусорных контейнерах копаться не будут.

Те, кто моложе нас с Бородиным, не застали Богдана Титомира и Андрея Козырева. Те, кто моложе нас, видят и слышат по телевизору патриотическую риторику и, наверное, думают уже наоборот: оттого-де и роется пенсионерка в мусоре, что по телевизору говорят про патриотизм. Вас тошнит от совка? Но СССР - это, по большому счету, не более чем аббревиатура из четырех согласных букв. Через два-три года, когда российский певец в очередной раз проиграет на "Евровидении", а национальные сборные - на чемпионате по футболу и Олимпийских играх, и все это под аккомпанемент телевизора с каким-нибудь ужасным Малаховым, который будет кричать о национальной гордости, - тогда людей начнет тошнить от слова "Россия", а это гораздо хуже, чем тошнота от совка. Вы крутили ручку приемника, чтобы услышать "Голос Америки" или "Свободу"? Сейчас, чтобы узнать точку зрения, отличную от официальной, люди заходят на какой-нибудь "Кавказ-центр", а это, что ни говори, гораздо хуже, чем "Свобода".

Конечно, можно было бы успокоиться тем, что поколению "Кавказ-центра" Россия достанется еще не скоро - в самом деле, мы с Бородиным пока молоды, и менять нас рано. Но есть такое чувство, что и нам Россия не достанется - не успеет.

О том, что Путин отдал китайцам часть Хабаровского края, написали только в "Комсомолке" (то ли по недосмотру, то ли потому, что главный редактор этой газеты Владимир Сунгоркин сам из Хабаровска; может, у его родственников на тех островах дача) и немножко порефлексировали в ЖЖ - и все. Даже то, что у людей на островах картошка не выкопана, никого не смущает, и это, может быть, самое неприятное - ладно там загадочные Лурдес или Камрань, но картошка! Не успели проглотить это, как на очереди немцы со своей областью Кенигсберг; понятно, запрос в бундестаге - еще не самое страшное, но главное начать. Вы сомневаетесь, что Калининград отдадут им? Я - уже почти нет. А у меня там родители.

Не знаю, что обо всем этом думает Бородин. Надеюсь, думает хотя бы примерно так, как я: в конце концов, мы с ним - одно поколение. Ни для тех, кто старше нас, ни для тех, кто моложе, Россия, судя по всему, ничего не значит. Бородин, давай спасем ее, а?