Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Быков-quickly | Режим | Столпник | Не в фокусе | Идея фикс | Злые улицы | Всё ок | Понедельник | Всюду жизнь | Из Рима в Рим
/ Колонки / Всюду жизнь < Вы здесь
Стерня
Дата публикации:  8 Декабря 2004

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

В воскресенье Россия в последний раз отметит день своей конституции. Вы знаете, мне и этого праздника жалко. Одиннадцать лет - тоже срок; и скажите еще, что вы не привыкли к тому, что 12 декабря - выходной, и скажите еще, что вам не было приятно в этот день высыпаться по-человечески, заниматься домашними делами, выпивать, может быть, с кем-нибудь - в общем, проводить этот день так, как и полагается проводить праздники. Привыкли, чего уж там, и правильно, что привыкли; к хорошему (а праздник - это хорошо) и надо быстро привыкать. А теперь отвыкать придется, потому что его отменяют, и это последний раз, когда мы его отмечаем. Кстати, как и в первый раз - воскресенье.

Думаю, после его отмены недолго протянет и второй праздник ельцинской России - 12 июня. Эти два праздника, разделенные точным полугодовым промежутком, друг без друга не воспринимаются - они одинаково нелепы, одинаково неожиданны, одинаково непонятны и в этой своей нелепости и непонятности дополняют друг друга, как головы двуглавого орла. Собственно, и сейчас никто не может толком объяснить, почему 12 июня заслуживает того, чтобы остаться праздником, а 12 декабря - нет.

Конечно, с этим праздником прощаться рано. Хоть и в последний раз, но он все-таки отмечается. Висят по такому поводу растяжки "Слава России!". Думаю, не я один помню главный слоган Русского национального единства и не я один вздрагиваю, когда вижу этот, в общем-то, хороший и правильный лозунг не на стикере в метро и не на листовке со стилизованной свастикой, а на развешанных по городу властями в рамках социальной рекламы транспарантах.

Интересно, сейчас существует газета "Русский порядок"? В школьные годы я любил ее читать (наверное, в чем-то ужасном сознаюсь, да?) и на каком-то городском конкурсе художественной самодеятельности однажды даже получил грамоту за выразительное чтение со сцены стихов, вычитанных в этой газете, в них были такие слова: "Чтоб миллионы этих грязных пугал, бросавших вызов нам и там, и тут, оставив спесь, забившись жалко в угол, дрожали в страхе: Русские идут". В жюри сидели какие-то старички отставники, читатели "Советской России", и они с удовольствием дали мне грамоту не за то, что я так уж хорошо прочитал стихотворение, а вот за эту оппозиционную фронду, потому что когда на местном пивзаводе вместо "Жигулевского" по той же рецептуре начинают выпускать "Кенигсберг", а министром иностранных дел страны и вовсе еще работает Андрей Владимирович Козырев, то "Русские идут" (теперь песню с таким названием и рефреном поет продюсируемая околокремлевскими структурами группа "Русские", и две версии клипа - одну с Ярцевым, вторую с Тягачевым - крутили по телеканалам соответственно в дни футбольного чемпионата Европы и Олимпиады, убедительно продемонстрировавших, куда на самом деле идут русские) и "Слава России" - это как оранжевый шарф на Панюшкине. Такой вызов - безобидный, но приятный.

Но вызов - он, наверное, потому и вызов, что исходит от тебя одного, ну и еще от десятка или сотни таких же отморозков (или романтиков, нужное подчеркнуть). Это как ехать по встречной: едешь один - нарушаешь, начинают ехать все - получается левостороннее движение. Знаете, как неприятно? Так Шарапов в "Месте встречи" ностальгировал по фронту - помните? - мол, там-то понятно было, где враг, а где нет, а сейчас непонятно.

Единственный раз на моей памяти ельцинский праздник отмечался честно - 12 июня 1992 года. По телевизору транслировали концерт "Тень буревестника" из "Олимпийского", это был самый идеологически выдержанный концерт, какой я только видел в жизни. Вика Цыганова, размахивая бело-сине-красным флагом, пела белогвардейскую песню со словами "Сколько нас полегло на Дону, под Царицыном и под Симбирском", еще какая-то певица исполняла хулиганскую и, в принципе, антисоветскую песню про коричневую пуговку, певица, которую ждали, - Валерия пела что-то томное на английском языке, а главные поп-звезды того года - Сергей Лемох и Богдан Титомир, к тому времени уже переставшие петь вместе, исполняли нечто хоть и на русском языке, но про Америку. Заканчивался концерт не Кобзоном, как мы уже снова успели привыкнуть, а Газмановым, исполнившим сразу две свои новые песни - одну про буревестника со словами "Ложная правда, правдивая ложь в лицах безликих солдат", вторую - и вовсе антиармейскую, про "тех, кто выжил в Афгане, свою честь не изгадив, кто карьеры не делал от солдатских кровей". Через пару лет, когда времена начнут меняться в сторону нынешней шизофреничности, эту песню будет петь упомянутый Кобзон в сопровождении военного хора, а генералы, сидящие в зале, будут слушать стоя и плакать (похожий эпизод у меня был несколько лет назад в каком-то маргинальном караоке-баре - я пел песню Михаила Круга "Светочка" о том, как "кошачий март разбудит всех блядей", одну из которых, как выясняется по ходу песни, зовут Светлана, - и ко мне подошла взрослая супружеская пара, муж сказал, что Светланой зовут его жену, и я уже приготовился к тому, что меня будут бить, но оба супруга, наоборот, сказали, что им понравилась песня, и муж благодарно пожал мне руку. Наверное, люди просто не всегда прислушиваются к текстам песен). Но в девяносто втором времена были какие угодно, только не шизофренические. Не было радиостанций с девизом "Наша родина - СССР", не было модных маек с этими же четырьмя буквами, не отмечался день чекиста, и маршалу Язову не давали орден Почета, более того - маршал сидел в тюрьме и на допросах у следователя записывал видеообращения к Горбачеву с просьбой простить его, "старого дурака". И, по-моему, это было честнее, чем сейчас, когда политика, что бы там ни говорилось об "имперских амбициях", не сильно отличается от политики ельцинско-козыревских времен, а маршал получает ордена, наглядно демонстрируя справедливость своей давней самокритики.

Я вспомнил о том концерте, когда увидел по телевизору, как певец Расторгуев из группы "Любэ" поет песню "По высокой траве" вместе с офицерами группы "Альфа" - мрачноватыми мужчинами, безголосо подтягивающими в микрофон проникновенную строчку "Меж высоких стогов золотая стерня", - я не знаю, что такое стерня, и не думаю, что большинство из вас, читающих эту колонку, знает, но вот люди, у которых в бюджетах есть строчка "Патриотическое воспитание населения" или что-то в этом роде, уверены, что с народом нужно разговаривать именно такими словами - "стерня", "гумно", "супостат", "убивец" и "окромя". Десять-пятнадцать лет назад об этом - как говорить с народом - вообще не задумывались, и, похоже, при всех минусах такого положения вещей один несомненный плюс был: никто не лицемерил.

Я пишу эту колонку не во вторник, как обычно, а в понедельник, потому что вторник я проведу в 44 километрах от Москвы, на Алабинском полигоне, где Иосиф Давыдович Кобзон устраивает патриотическое шоу "На главном рубеже" в честь годовщины битвы за Москву. Ряженые будут изображать русских и немцев, стрелять друг в друга холостыми, гостей будут угощать наркомовскими ста граммами и даже - так написано в пресс-релизе, - если позволит погода, будет показан настоящий воздушный бой с участием "Юнкерса" и "Яка". Говорят, сам президент заедет (update: действительно заехал) посмотреть на эту феерию - несомненно патриотическую и идеологически выдержанную.

А через месяц слетает в Японию и отдаст острова.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Олег Кашин, Генеральная репетиция /01.12/
Даже появление Явлинского, который говорил "Не треба нас дурити", не придало митингу осмысленности. Было неловко перед украинскими дипломатами: происходящее не тянуло не только на оранжевую революцию, но и на пикет 1968-го на Красной площади.
Олег Кашин, Баба Катя /24.11/
Следы Екатерины Тихоновны Шкребневой в Москве затерялись. Тот мой приятель, который нашел ее в 2000 году на калининградской улице Лермонтова, поделился со мной сокровенной догадкой: теща Путина работает продавщицей свечек в одном из храмов Кремля.
Олег Кашин, Свидетель обвинения /17.11/
Меня спросили, кто эти люди, которые сидят в клетке. Я сказал, что это мои ньюсмейкеры, молодые политики. Личной неприязни к ним у меня нет. Потом спросили, что делали эти люди в Минздраве. Я ответил, что они высовывались из окон и кричали, что отрежут уши за стариков.
Олег Кашин, Спасение красного флага /10.11/
Ненавижу репортеров Первого канала и "России". Да и как любить эти органчики, позирующие на фоне нанятой "Идущими вместе" пенсионерской клаки, взволнованно произносящие в камеру: "Люди все прибывают и прибывают... Такого Москва не видела очень давно".
Олег Кашин, Землянка писателей-патриотов /03.11/
У литературной премии, учреждаемой партией "Родина", три номинации: "Стих и штык", "Записки на погонах" и "Искра правды".
предыдущая в начало следующая
Олег Кашин
Олег
КАШИН
ИД "Коммерсантъ"
okashin@kommersant.ru
URL

Поиск
 
 искать:

архив колонки: