Последовавшие после падения режима Хусейна события подтвердили высказывавшиеся перед войной предположения о том, что американцы гораздо лучше готовы к войне, чем к миру. Возможно, сыграла роль особенность американского менталитета: уникальное сочетание жесткого прагматизма, порой переходящего в цинизм, с идеализмом, порой переходящим в наивность. Не только большая часть населения, но и значительная часть руководства США искренне уверены в том, что все человечество считает американскую модель безусловным идеалом и мечтает немедленно приступить к ее строительству у себя дома. Мешают этому лишь злобные диктаторы типа Хусейна. Соответственно, после его свержения иракский народ, по мнению американцев, должен был с энтузиазмом начать строить общество по образцу США при некотором содействии со стороны оккупационных властей.

Подобные предположения не были полностью безосновательны. Ирак (в отличие, например, от Афганистана) был достаточно развитой, европеизированной, светской страной. Его население в целом не любило Хусейна, и возможность формирования устойчивых государственных структур по западным канонам была. Для этого США и их союзники должны были сразу по окончании активной фазы войны действовать так же, как в Германии и Японии в 1945 г. √ осуществлять жесткую оккупацию с полным контролем над территорией и с созданием серьезной гражданской администрации (сначала чисто американской, затем американо-иракской) с всеобъемлющими полномочиями. Однако вся деятельность американских войск свелась к охране самих себя и нефтяных объектов и организации повальной ⌠дебаасизации■, приведшей к полной дезорганизации административных и силовых структур. В результате вместо демократии и процветания в Ирак пришли хаос и анархия.

Более того, придя в Ирак под лозунгом борьбы с терроризмом, американцы сделали страну полигоном для террористов. Для Хусейна исламские террористы были врагами, поскольку он видел в них конкурентов в борьбе за умы иракцев. Саддам был светским диктатором, правившим под националистическими, а не религиозными лозунгами. Это было неизбежно в стране, где больше половины населения составляли шииты, хотя сам Хусейн и его клан относились к суннитам. Во время войны Ирака против шиитского Ирана подавляющее большинство иракских шиитов сохранили верность своей стране, а не религии. Лозунги суннитского интегризма, под которыми выступают нынешние террористы, подрывали идейную основу диктатуры Хусейна. Падение его режима привело к тому, что было немыслимо еще год назад √ к объединению сторонников Саддама, включая бывших военнослужащих ВС Ирака, с исламскими террористами на почве борьбы с общим противником. Именно этот союз стал основой для расширяющейся партизанской войны. Ее ведение значительно облегчается тем фактом, что границы Ирака теперь практически открыты, поэтому людские и материальные ресурсы для ведения войны поступают в страну беспрепятственно в неограниченных количествах.

Целью антиамериканских сил в Ираке является максимальная дестабилизация обстановки в стране, причем задача эта в нынешних условиях решается очень легко. Процесс ухудшения ситуации в Ираке принял сейчас самоподдерживающийся характер. Под ударами террористов оказались международные организации, выполнявшие чисто гуманитарные миссии (ООН, Красный крест и др.), причем делавшие это еще до войны, в период действия антииракских санкций. Теперь эти организации сворачивают свое присутствие в стране, что автоматически ведет к серьезному ухудшению положения в социальной сфере. В ситуации партизанской войны невозможны сколько-нибудь серьезные финансовые вложения в экономику Ирака, в том числе в нефтяную отрасль, которую США планировали сделать основой функционирования проамериканского режима в Багдаде и за счет которой надеялись компенсировать расходы на иракскую войну. Долгосрочными нефтяными проектами в нынешнем Ираке не готовы заниматься даже американские компании, получившие абсолютный приоритет в освоении месторождений этой страны.

В результате положение населения продолжает ухудшаться, что отталкивает от американцев даже тех иракцев, которые изначально были готовы к сотрудничеству с ними, зато увеличивает социальную базу антиамериканских сил. Подобная ситуация чрезвычайно выгодна для лидеров и идеологов исламского терроризма. Если американцы уйдут из Ирака, страна оказывается в полном и безраздельном распоряжении террористов, причем вместе с достаточно развитой промышленностью и огромными запасами нефти. Если американцы остаются, их можно продолжать убивать, что гораздо удобнее делать в Ираке, чем в США.

Сначала основным районом партизанской войны были центральные районы Ирака (Багдад - Тикрит - Эль-Фаллуджа), где преобладает суннитское население, наиболее восприимчивое к лозунгам террористов, а также проживает большая часть сторонников Хусейна (уроженца Тикрита). Теперь к активным действиям против американцев присоединились шииты. Они ждали, что США проведут в Ираке демократические выборы, на которых они смогут прийти к власти благодаря своему численному большинству. После этого шиитское духовенство смогло бы установить в стране режим, далекий от демократических норм, но близкий к иранскому. Это, естественно, не устраивало ни американцев, ни суннитов, ни курдов. Навязываемая американская структура будущих органов власти Ирака с обязательными квотами для суннитов и курдов не устроила шиитов, которые перешли к активным действиям. Нынешнее восстание вряд ли станет всеобъемлющим, поскольку Муктада Садр представляет незначительную часть шиитов, но тенденция налицо: если американцы не уйдут в сроки, которые они сами для себя определили (1 июля этого года), восстание станет по-настоящему всеобщим.

Очевидно, что американцам необходимо кардинально изменить ситуацию в сфере административного руководства в Ираке, вложить в эту страну очень существенные финансовые средства без надежды на компенсацию даже в отдаленной перспективе и значительно увеличить воинский контингент. Похоже, что решать первую из этих задач уже поздно, а для решения последней существует практически непреодолимое препятствие √ отсутствие в стране подготовленного резерва. Мобилизационные ресурсы (с учетом личного состава действующих ВС) составляют менее 3 млн. человек, в том числе в наземных компонентах (сухопутные войска, включая национальную гвардию, и морская пехота) √ менее 1,5 млн. Если война ведется с ограниченными целями (противник должен согласиться на мир на американских условиях), как это было в Ираке в 1991 г. или в Югославии в 1999 г., численность ВС не имеет принципиального значения, исход войны решается воздушной операцией. Если же целью войны является свержение противостоящего режима и оккупация страны, то главную роль начинают играть наземные силы, причем их численность остается одним из важнейших факторов успеха кампании.

Для США ситуация усугубляется глобальными амбициями и необходимостью осуществлять ротацию военнослужащих в зоне боевых действий каждые полгода. Сухопутные войска США на сегодняшний день включают 10 дивизий (2 бронетанковые, 4 механизированные, 2 легкие пехотные, 1 воздушно-десантную, 1 воздушно-штурмовую), морская пехота √ 3 дивизии. Почти половина уже находится в Ираке, часть занята в Афганистане, не менее 3 дивизий требуется для сдерживания Ким Чен Ира. В США уже начата мобилизация и переброска в Ирак частей и соединений национальной гвардии, которая выполняет там примерно такую же роль, как в России √ внутренние войска.

Выходом для Америки было бы возвращение к призывному принципу комплектования ВС (тем более, что формально призыв не отменен, а просто сведен к нулю). Ни из чего не следует, что это привело бы к снижению боеспособности при условии сохранения нынешнего высочайшего уровня финансирования ВС и организации боевой подготовки. Уже в краткосрочной перспективе призывники могли бы приступить к несению службы в частях в континентальной части США и в Европе, высвобождая подготовленных контрактников для выполнения оккупационных функций в Ираке. Однако американцы превратили ⌠профессиональную армию■ в ⌠священную корову■, покушение на которую немыслимо по политическим мотивам.

Однако немыслим и уход американских и союзных им войск из Ирака без полной стабилизации ситуации там, поскольку он будет означать полное политическое и военное поражение США. Режим Хусейна в последние годы не представлял ни малейшей угрозы не только для самой Америки, но и для ее союзников в регионе. Ирак, перешедший под контроль исламских экстремистов (не имеет значения √ суннитских или шиитских), либо развалившийся на несколько частей, каждая из которых контролируется экстремистами, будет представлять серьезную угрозу не только для Ближнего Востока, но и для всего мира. Возможность замены американских частей в Ираке контингентами других стран сейчас отсутствует. Как показали последние события, боеспособность американских союзников отрицательна, то есть американцам было бы проще, если бы они не мешали им воевать.

Критерием победы для участников любой войны является установление мира √ лучшего, чем довоенная ситуация. На сегодняшний день совершенно очевидно, что иракскую войну проиграли и Ирак, и США. Америка взяла на себя роль мирового гегемона отчасти по собственному желанию, отчасти вынужденно (из-за отсутствия реальных конкурентов). В случае провала иракской операции США произойдет дестабилизация ситуации во всем мире. На сегодняшний день эвакуация американских войск из Ирака представляется маловероятной даже в случае дальнейшего обострения ситуации. Скорее всего, Ирак надолго ⌠привяжет■ к себе Америку, лишив ее возможности проводить крупномасштабные силовые операции не только в прилегающих районах Ближнего Востока, но и в мире в целом.