Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Быков-quickly | Режим | Столпник | Не в фокусе | Идея фикс | Злые улицы | Всё ок | Понедельник | Всюду жизнь | Московские странности
/ Колонки / Московские странности < Вы здесь
Бруньки и холодный рай
Дата публикации:  6 Апреля 2005

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Я не очень показательный россиянин. В том смысле, что пью водку очень редко, раза три в год. Предпочитаю вино и пиво. Так что разбираюсь я в ней плоховато и не претендую на способность к экспертным суждениям по поводу разных сортов нашего национального напитка. Мои размышления, скорее, о контрапункте водки и современного состояния российской культуры в ее широком смысле.

Сколько можно рассуждать о водке? Долго. Потому что даже покойный Вильям Похлебкин про водку не все рассказал. Например.

В начале 80-х моего друга Витю дернули на допрос в КГБ. Он имел боком отношение к диссидентству, и позвали его в "голубой домик" на Лубянке (где сейчас вроде какой-то банк) "побеседовать", как это тогда называлось. А "беседовать" надо было про кого-то арестованного по статье 90-прим, то есть за распространение чего-то заведомо ложного о советской власти. Как-никак, а до пяти лет заключения ему светило.

Проблема была в том, что Витя этого человека в силу неких причин сильно не любил.

Следователь спросил: "Что думаете о таком-то, что за человек?"

Витя поперхнулся и почувствовал себя не в своей тарелке. Потому что предполагал: курочить будут насчет его собственной заведомой ложности по отношению к власти.

А тут - про другого человека. И что сказать? Какой он человек, особенно когда его сильно не любишь? Скажешь плохой - начнется долгий разговор, почему он плох. Если хороший - еще хуже. А вредить-то нельзя ни ему, ни себе.

И тут у Вити случилось просветление.

Он сказал: "Говно человек. Водку пьет, а в бога не верит".

Что было истинной правдой.

Гэбешник задумался. Переспросил.

Витя повторяет: "Говно человек. Водку пьет, в бога же не верит".

Комитетчик побледнел, покраснел, понял, что от разговора с этим гадом толку не будет, и выставил его чуть не силой за дверь.

Ну пьет этот диссидент водку, так кто ее в СССР не пьет? В бога не верит? Это, может, и хорошо, потому что, как известно, в бога верят только неграмотные бабки, но к делу это какое касательство имеет?

Боюсь, что у теперешнего следователя из ФСБ случился бы тот же мыслительный затык. В бога сейчас, в отличие от брежневских времен, верить положено. Но неверие еще не квалифицируется как уголовное преступление. А водка... Как было, так есть. Это дистиллят нашей национальной идеи.

А я, повторяю, водку не пью. Про веру - считаю этот вопрос личным. Я исследую бутылки и этикетки, выставленные в магазинах.

Как обстояло с водкой во времена, когда Витю дернули в "голубой домик" и он ошарашил кагэбешника своим коаном? Водочная вселенная тогда была весьма ограниченной. Была водка, запечатанная нашлепкой из толстой фольги, с язычком. Когда, потянув за язычок, нашлепку сдирали с горлышка, из нее получался так называемый журавлик. Была изуверская водка без "журавлика", то есть с нашлепкой без язычка, раскупорить такую без ножа или хотя бы вилки было очень трудно. Видимо, ее выпускали для того, чтобы не распивали неположенным образом, без закуски. Была водка с "винтом" - то есть такая, каковой является вся современная водка, с закручивающейся крышечкой. Водка с "винтом" очень ценилась, поскольку была дефицитной. Была, наконец, "экспортная" водка, которую пили привилегированные лица, клиенты спецраспределителей и валютных магазинов "Березка".

Что же касается марок, то их было совсем немного - по сравнению с нынешним изобилием.

Была "Московская" и "Столичная". Была водка, называвшаяся "коленвал". Кажется, у нее было какое-то официальное название, а "коленвалом" ее прозвал народ потому, что буквы на этикетке были расположены ступенчато, на манер коленчатого вала. Была "Старка", "Кубанская", и была "Перцовка". Была чудовищная "Имбирная", были "Ерофеич" и "Зубровка". Изредка попадалась "Пшеничная", "Лимонная", "Посольская", "Петровская" и "Сибирская". Была "Крепкая", 56, кажется, градусов. Было "Золотое кольцо". Совсем редко в магазинах появлялась польская "Житна", "Выборова" и "Жубрувка". Вот, кажется, и все; возможно, за давностью лет что-то из памяти выпало.

Зайдите сегодня в любой, самый захудалый, московский магазин - там море водочных марок. Количество почти такое же, как вин в хорошем французском винном магазине. Это водки, видимо, на любой вкус (хотя, повторяю, я не эксперт по части органолептических и прочих свойств этих напитков). И уж точно это водки для любого кошелька, стоимостью от почти нуля до нескольких тысяч рублей.

Впрочем, у меня вызывает сомнение, что бутылка водки может стоить 300 долларов, как "Кауфман". Такая цена якобы объясняется тем, что она "винтажная", то есть делается раз в год из какого-то особенного "винтажного" зерна. Я понимаю, что может быть винтажный порто: он делается из винограда, собранного в год, признанный особенно удачным, и в очень ограниченном количестве. Мне понятно, почему очень дорого может стоить коньяк: там смешивают драгоценные спирты, возраст которых более пятидесяти лет. Даже с солодовым виски ясно: это штучный продукт, приготовленный на маленькой винокурне из местного зерна, на местной воде, с применением старинных технологий и выдержанный многие годы в бочках. Но винтажная водка?!

Впрочем, если кому-то хочется покупать водку по цене очень хорошего коньяка - ради бога, у нас демократия.

Но я не про качество водки, а про ее названия.

Вспомним Библию: в раю, до грехопадения, Адам дал имена всем животным, и это имянаречение было важнейшим событием после акта творения, потому что безымянная тварь еще как бы не существует полностью.

Материальное бытие у нее, возможно, есть, но нет словесного, то есть культурного, бытия.

То же с водкой.

Теперь вспомним названия водок брежневского времени. Они были очень неизобретательными и основывались либо на топонимах, либо отсылали к истории, либо указывали на то, какие содержатся ингредиенты. Из конфигурации этих названий выстраивался скучноватый, зарегулированный мир, каким и было социалистическое общество. Если на основе этой конфигурации попробовать создать некоторый интертекст, он будет похож на тусклое повествование соцреалистического писателя на производственную или историческую тему.

Не то сейчас. Безудержный полет фантазии нынешних нарицателей водки плетет невероятно изобильную постмодернистскую психолингвистическую ткань. Постмодернизм, разумеется, порядком надоел, но ментальное состояние нашего общества иначе как постмодернистским не назовешь, и названия водок полностью соответствуют этому состоянию.

Я не претендую на то, чтобы объять необъятное, то есть хотя бы назвать и отчасти прокомментировать все названия продаваемых только в Москве водок. Тем более не замахиваюсь на то, чтобы каталогизировать водки, производимые в стране и мире. Это попросту невозможно.

Вот только некоторые сорта (не все), увиденные и запомненные мной в один день, в заурядном магазинчике рядом со станцией метро.

"Самогон #8". Неряшливая этикетка, как бы сделанная вручную. Бутылка из тусклого стекла. Горлышко запечатано сургучом. Интересно, этот напиток произведен по народной технологии, из сахара, при помощи кустарного перегонного аппарата? И существуют ли самогоны под другими номерами? Но ясно, что происходит апелляция к ностальгическим чувствам, возбуждается сладкая дрожь, связанная с потреблением чего-то нелегального.

"Беспохмельная". Цена - 42 рубля. Думаю, полное надувательство, и опасаюсь, что тяжелое похмелье может наступить даже от небольшой дозы этого продукта. Но кто-то же ее покупает, притом что имеются другие такие же дешевые водки! Значит, кто-то столь нищ духом, блажен и непременно войдет в Царство Божие?

"Столичный доктор". Здесь расчет на более рационально мыслящих покупателей, тех, кому надо подлечиться, и кто знает, что если болен - пора к врачу.

"Завалинка". Понятно, это неспешный разговор по душам, обращение к деревенской, почвеннической традиции, без которой нынешняя постмодернистская Россия не совсем Россия.

Противоположная, западническая тенденция - "Парламент". Выпил - и приступаешь к свободному, демократическому волеизъявлению и обсуждению, учитывающему ценность мнений разных сторон. Из той же части водочного спектра - "Дипломат". Видимо, его потребление способствует очень аккуратному разговору в пределах "искусства возможного".

Минуем всевозможные "Гжелки" и традиционные "Московскую" и "Столичную". Вот - "Белое золото". Как известно, это одно из названий кокаина, другие - "ангельская пыль", "снег", "кокос". Соответственно должны были бы быть, например, водки "Ангельский дождь", "Снежная" и "Кокосовая". Возможно, они и есть.

"На березовых бруньках". Ни в словаре Фасмера, ни в историко-этимологическом словаре современного русского языка П.Я.Черных слово "бруньки" не содержится, так что я не знаю, мужского оно или женского рода и где надо ставить ударение (мне больше нравится на первом слоге). Судя по всему, "бруньки" - это березовые "сережки". Что бруньки придают водке, не имею понятия, но название соблазняет очаровательным пассеизмом, напоминает о березовом соке со всеми сопутствующими коннотатами, да и вообще отличное слово, звонкое и одновременно ласковое.

Снова про ударение: "Путинка". Ударение на втором слоге или на первом? Если на втором, то речь идет о тяжелом, почти героическом рыбачьем труде, но с умилением. Мол, рисковали, сопротивлялись штормам, в лица нам несся соленый студеный шквал, но мы вернулись на берег с полными трюмами, сидим в тепле и добром поминаем нашу путинку. А если ударение на первом - то совсем другое дело. Когда в конце 20-х в СССР снова разрешили производство и продажу водки, а указ об этом подписал впоследствии расстрелянный Рыков, в народе водку прозвали "рыковкой". В основном по причине ее низкого качества (вспомним профессора Преображенского, считавшего, что внутрь советскую водку употреблять ни в коем случае нельзя), а уж "сталинкой" никто бы водку назвать не рискнул. Про качество "Путинки" мне ничего не известно, но ее существование указывает на то, что мы живем в условиях хотя несколько ограниченной, но все же свободы слова. Потому что совсем непонятно, является ли такое название дифирамбом президенту РФ, иронией или порицанием.

Вообще же на нашем рынке на редкость мало водок, названных по чьим-то именам. Есть несколько сортов, именованных по их производителям, но и они в меньшинстве по отношению к водкам, имеющим символические названия. Из водок, названных в честь знаменитых лиц, я обнаружил только "Юрий Долгорукий" и "Чайковский". С Долгоруким - ясно, он основатель Москвы, а с Чайковским - не совсем. Петр Ильич, насколько мне известно, водку почти не пил, да и музыка у него не водочная, слишком сладостная. Если уж водку называть в честь какого-нибудь великого русского композитора, то, конечно, первый кандидат - алкоголик Мусоргский. Но, с другой стороны, "Чайковский" звучит явно благозвучнее, чем "Мусоргский".

Далее. "Голубой топаз". Почему именно этот драгоценный камень, а не алмаз либо опал, не знаю, но уже есть дорогой английский джин "Blue Sapphire", и вообще, в контексте прочих названий ювелирная тематика необходима. На драгоценное качество водочной продукции указывает (но в патриотическом аспекте) и "Русский стандарт" - тем более что у этой марки имеются платиновый, золотой и серебряный варианты.

Теперь о водках, чьи названия подразумевают перемещение, некую "нуль-транспортацию" по свернутому времени-пространству.

Например, "Бостон". Полагаю, речь идет не о маленьком английском городишке, славным разве тем, что оттуда происходила часть отцов-основателей Америки, высадившихся на восточном берегу в XVII столетии. Наверняка эта водка связывает ее потребителя с большим городом Бостон, штат Массачусетс, твердыней американской аристократии и интеллектуального снобизма.

Сомневаюсь, что некто, совершивший нуль-транспортацию при помощи водки "Бостон", будет по достоинству оценен хозяевами бостонских гостиных, тайком друг от друга пьющими "Stoly on the rocks" и заедающими ее транквилизаторами последнего поколения.

Занимательнее водка "Окно в Европу". В блажные ельцинские времена был снят довольно забавный, хотя ужасно сделанный фильм "Окно в Париж". Там совершенно неподготовленные к визиту в Город Света "совки" вываливались сквозь пространственную дыру в объятия полностью неготовых к таким визитерам парижан.

"Окно в Европу" обещает намного более увлекательный trip. Париж, разумеется, город преизобильный многим, но Европа в целом - еще интереснее. Можно оказаться в Стамбуле, ночью на Галатском мосту; или угодить на святую гору Афон (еще более трогательно, если вы женщина). Окоченеть на ветру в горной Шотландии; попасть на чинную reception в лондонской Белгравии. Изумиться в арабском квартале Марселя, где пьяному русскому ничего хорошего не светит, а то и переночевать в гамбургской кутузке. Если учесть, что проваливание в spaceholes рискованно их родством с chronoholes (см. последние произведения Акунина), то риск повышается. Вам хочется не совсем в трезвом состоянии оказаться в Берлине в начале мая 1945 года, в Париже во время Варфоломеевской ночи или в Риме в 475 году, когда готы под руководством Одоакра взяли город? Интересно, конечно, но...

Написано же: "Министерство здравоохранения предупреждает...". Так что не увлекайтесь.

Я начал с водки "Беспохмельная", выгнанной для нищих духом, иже блаженны, чье есть Царство Небесное. Закончу обзор современного российского водочного номинализма другими двумя водками, сулящими вознесение в горние.

"Золотой рай". Отлично, поскольку осмыслено в традиции от бл. Августина до Анри Волохонского и Алексея Хвостенко. Однако есть в этом названии нечто чудовищно материалистическое, косное и безнадежное. Ведь если есть золотой рай, то должны быть серебряные, бронзовые, медные, каменные и так далее, до полной потери прямохождения, раи, не так ли? Это угнетает, это заставляет стремиться не в небеса, а долу. Или стать буддистом.

Другое дело - "Холодный рай". Отставив в сторону трюизм, что водку положено пить холодной, чтобы не пахла, задумаемся, что предложенный рай - холодный, а не ледяной. И не станем пытаться привести этот оксюморон к рациональному решению. Это было бы совершенно абсурдно.

Понять, что такое есть холодный рай, способны только люди, мистически прозревшие, способные составить многослойную и свернутую баранкой топографию жарких, студеных, теплохладных и вовсе лишенных температуры раев.

Это, например, знаменитый московский пустосвят XIX столетия Иван Яковлевич Корейша, называвший себя "студентом холодных вод" и прославившийся звонкой глоссолалией "Без працы не бендзе кололацы" - чем не бруньки?

Или некто, скрывшийся за именем св. Дионисия Ареопагита, неоплатоник, написавший чудную книгу "Об ангельских чинах".

Можно, конечно, про холодный рай было бы спросить Эммануила Сведенборга, автора "О небесах, о мире духов и об аде", прозревшего, что блаженные души и в раю сохраняют свои пристрастия. То есть кто привык пить "Беспохмельную", тот и в пакибытии ее будет глотать, но без гадких последствий, а кто по части винтажной водки - тому она на небесах обеспечена.

Но Сведенборг был шведом и, хотя там делают считающуюся очень неплохой водку "Absolut", что он может знать о русской душе?

Нет, в водке я совсем не разбираюсь, да и до Корейши, не говоря уж о Псевдодионисии, мне далеко, как от земной юдоли до рая, хоть бы и холодного. Но если этот обзор в мизерной степени поспособствует постижению даже не действительности, но одного из ее акцидентальных отражений, я считаю: недаром смотрел на водочные полки в московской лавке.

Главное же - помните о моем покойном друге Вите и об идеальном соответствии его слов c верой, водкой и человеческими обязательствами.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв ( )


Предыдущие публикации:
Никита Алексеев, Живот жирного мертвого москаля, польская закваска и мистер Таттл /30.03/
Полякам с нами тягаться тяжело. Что они могут противопоставить Муравьеву, а тем более Сусанину? Они все по мелочи. То пустят шутку, что Дзержинский - это месть польского народа русскому. То начнут требовать какие-то документы про Катынь. Но иногда полячишки и москали все же встречаются. Вполне плодотворно.
Никита Алексеев, Вобла, семечки, веники /23.03/
Для режима, в котором мы живем, собирающегося управлять страной еще долгое время, рынок - враг, а супермаркет - друг. Система мерчандайзинга и франчайзинга, практикуемая в супермаркетах, как нельзя лучше соответствует идее "вертикали власти" и "управляемой демократии".
Никита Алексеев, Шник, блин, это этично и дорого /16.03/
ФСБ - интересная профессия. Секретные службы необходимы государству. Но я никогда не мог понять, как подросток может мечтать о карьере шпиона и дезинформатора.
Никита Алексеев, Жареные курицы и "Воздвигнул монумент" /10.03/
Я нередко прохожу по Цветному бульвару, замедляю шаг, слушаю голос, доносящийся из кафе "Аннушка". И если мне грустно - становится как-то прозрачнее на душе. Если весело - радость тоже становится умиротворенной.
Никита Алексеев, Армянские мореманы и порт пяти морей /02.03/
Когда в детстве я грезил морскими походами, мой ум и душу грела фраза сталинских времен: "Москва - порт пяти морей". Сейчас понятно - идея кретинская, фараонская, убившая миллионы человек и функционально никчемная, поскольку водные перевозки внутри континента оказались нерентабельными.
предыдущая в начало следующая
Никита Алексеев
Никита
АЛЕКСЕЕВ

Поиск
 
 искать:

архив колонки: