Завершился траурный марафон по президенту Рейгану, ехидно названный критиканствующими журналистами "траурной оргией". Церемония оказалась вполне достойна главного, так сказать, участника. Ведь Рональд Рейган как историческая фигура важен не тем, о чем вспоминали в эти дни прощания, затянувшегося по воле администрации. Победа США в холодной войне была предопределена внутренней слабостью советской системы, слабостью, ставшей к тому времени очевидной всем, кто был в состоянии это увидеть, как внутри, так и за пределами советского блока. И титанические усилия президента (см. их изображение на картине Комара & Меламида, где он представлен в виде героического мифологического персонажа) не имели того решающего значения, которое им приписывают. Дело в другом.

Рейган был первой крупной политической фигурой, наглядно продемонстрировавшей, что большая политика вступила в новую фазу своего исторического движения, фазу лицедейства. Тот факт, что Рейган и был по происхождению профессиональным лицедеем, следует скорее списать на случай: вряд ли кто искал на эту должность именно актера. Но определенный талант такого рода все же нужен, поскольку без него в наше время политику большого масштаба уже трудно.

Изменения в области политики вполне укладываются в общую тенденцию разделения труда, благодаря медийному бизнесу уже хорошо проверенную в общественной жизни. В медиа-бизнесе давно работают командами: кто-то завивает героям ресницы, кто-то ставит свет, кто-то собирает сплетни, кто-то заготавливает шутки на случай. Поэтому "авторская программа", как правило, - достаточно условное обозначение, имеющее мало общего с классическим понятием авторства. То же и в политике, где и слова, и дела того, кто формально выступает в роли действующего лица, написаны, намечены, обоснованы множеством разных людей. И о "политике Рейгана" говорить трудно (так же, как и о политике других действующих в наше время лиц), потому что командный характер этой деятельности таков, что сказать, кто это сделал, бывает порой просто невозможно. Образ мудрого отца народов, который силой своего ума и эрудиции решает все насущные задачи, стал уже навсегда химерой (правда, химеры могут жить долго и способны многое натворить).

Но вот что интересно: медийный политик скорее всего не должен быть выше этой самой медийной сферы, не должен быть таким хитрецом, с холодным цинизмом прикидывающим, какими приемами обольстить доверчивых граждан. На то есть режиссеры и продюсеры. Нет, он должен быть вдохновенным, самозабвенным участником действа, он должен быть живой частицей медийного мира, полностью, всей душой в него погруженной. Он даже чем-то должен быть похож и на зрителя, торопящегося домой, чтобы не опоздать к началу 235-й серии любимого сериала. Именно таким был Рональд Рейган, в этом и был секрет его успеха. Прямо по евангельскому завету, его постоянно выручало безграничное простодушие и вера в то, что на любой вопрос есть простой ответ. Поэтому он мог спокойно поручить решение множества проблем команде экспертов: все это была, по его мнению, мелочь, выходившая за рамки "простых ответов", а потому не касавшаяся сути дела. Бывший госсекретарь Джеймс Бейкер вспомнил, как Рейган перед важной встречей по экономическим вопросам даже не раскрывал приготовленных для него материалов. Утром на вопрос, почему это произошло, Рейган ответил: "Слушай, Джеймс, вчера вечером показывали "Звуки музыки". Это ровно то, что надо: президент, который ни при каких обстоятельствах не может отказать себе в удовольствии посмотреть такой шедевр киноиндустрии, - настоящий политик медийного общества.

Поэтому вполне логично, что Рейган и своей смертью оказался частью медийной политики: его отлетающая душа была призвана встать на защиту своего младшего собрата - Буша-младшего - и поддержать его в нелегкой борьбе за президентское кресло. Но душа сработала как-то не очень сильно (это лишнее подтверждение земного характера медийного общества) и популярности нынешнему президенту не прибавила. Телекомпании, ревниво следящие за количеством зрителей, были вынуждены констатировать: эфир, посвященный долгому прощанию с Рональдом Рейганом, хотя и "привлек значительное внимание" публики, однако не стал "ошеломляющим событием".

Да я, собственно, собирался написать о другом. О том, где похоронили Рейгана. На территории созданной им в Калифорнии огромной библиотеки. Трудно даже сказать, насколько она была им создана, учитывая плачевное состояние, в котором бывший президент пребывал под конец жизни. Во всяком случае, торжественное открытие этой библиотеки, транслировавшееся всеми основными американскими телекомпаниями, проходило без его участия. Больше того: трудно сказать, насколько Рейган был другом книги. Подозреваю, что скорее ему по душе было бы открыть гигантский видеосалон своего имени. Так что это не случай Помпиду, который создал центр современного искусства как раз потому, что был знатоком и большим любителем искусства. И все же: такова традиция, таково общественное мнение, таковы давно укоренившиеся стереотипы. И в этом несомненная сила современного западного общества. А нам этого не хватает отчаянно. Поэтому там есть библиотека Конгресса, Бобур, новая Национальная библиотека в Париже, созданная Миттераном, вот и библиотека Рейгана, наконец. А у нас нет. Зато есть музей подарков вождям, а бывшие президенты рекламируют пиццу и отдыхают на даче. Бог им в помощь.