На Страстной остаешься сам с собой - особенно сильно чувствуешь свое одиночество при ответе на самые главные вопросы. Никого нет - только ты и Он. И все наблюдения над происходящим становятся такими простыми, ясными, на уровне "хорошо - плохо". Без углублений в тонкости типа: "с одной стороны, черт, а с другой стороны, и у черта своя правда".

Так вот, нет у черта никакой правды, а в стране - судебной системы. Есть басманный суд и пятнадцать лет строгого режима за общение с иностранцами и стремление самому распоряжаться своим интеллектом. И еще есть стремление власти повязать нас всех не кровью, а дерьмом. Криков "распни его!", как было при Советах, пока не требуется. Вполне достаточно какой-нибудь академической мерзости вроде той, что озвучил директор института, где работал Игорь Сутягин. "Сам виноват", "связался не с теми людьми", "за моей спиной". И потрясающая логика: допуска к гостайне не имел, но "приговор... несоразмерен". Так если допуска не имел - за что пятнадцать лет? Может, достаточно было пяти за то, что с начальством не посоветовался?

В общем, директор умыл руки, что и всем рекомендуется. Да-да, вот такие ассоциации возникают на Страстной неделе. Уже слышу: да разве можно! Какой-то Сутягин! Действительно сам виноват и фамилия некрасивая: нечего было сутяжничать, надо было покаяться. Вот Ходорковский же покаялся...

Ну и что, кстати? Государь за покаяние пожаловал его генералом? В камере, как у супругов Розенберг, установили прямой телефон, чтобы можно было позвонить в высшие сферы и услышать оттуда нечто вроде "Бухарчик, мы с тобой - Гималаи"? Да нет. Более того, судя по многим признакам, теперь его точно упекут.

Один будет сидеть за то, что не покаялся, а другой - за прямо противоположное. Логики никакой. Лишь качественный рост... Нет, не абсурда, не маразма, а именно дерьма. Назовем вещи своими именами. Можно, конечно, посмеяться над "Госкомдурью", арестовывающей тиражи книг Фредерика Бегбедера, но смешного-то мало. Есть по меньшей мере две причины воздержаться от смеха.

Вот, например, интервью одного из руководителей наркослужбы. Из его слов можно заключить только одно: человек вообще не понимает, где находится и чем занимается. Критика, анализ, эмоции (в том числе и смех) неуместны. Это по ту сторону добра и зла, здравого смысла и государственной целесообразности. Как и вообще создание специальной службы для трудоустройства человека из ближнего круга. Того самого, который отнекивается от своего участия в травле диссидентов, хотя на него собрано впечатляющее досье. И при этом считает нормой (с оговорками, конечно) травлю ветеринаров. Которая, как и травля книгоиздателей, объяснима, ожидаема и естественна - чекисты больше ничего не умеют. У них, как следует из упомянутого досье, двадцать лет назад подсудимые на суде отказывались от показаний на следствии, и телевидение уезжало ни с чем. Но даже такая халтура сходила с рук - лишь бы человеку судьбу испортить.

Собственно, все они однажды доказали свою полную несостоятельность - советскую власть не уберегли. Сейчас у них не то реванш, не то вторая попытка, однако знаний, умений и навыков не прибавилось. В стране вроде как жизнь налаживается, а они научены только мешать людям жить. Вот в таком парадоксе и пребывает Россия, с трудом, но все-таки продвигаясь. И те, кто путается у нее в ногах, всегда готовы выдать достижения страны, то есть людей, в ней живущих, за свои.

Только чего эти достижения будут стоить, если условием нормальной жизни станет согласие с тем, что людей сажают ни за что? Или с отказом от независимого расследования обстоятельств терактов 1999 года, "Норд-Оста"? О таких мелочах, как бессудные расправы над Березовским и Гусинским (а это именно так называется), передел собственности с помощью басманного правосудия, открытая борьба со свободной адвокатурой в деле Ходорковского, и говорить нечего. Да, конечно, это все - на периферии общественного сознания. Но с каких пор то или иное историческое или политическое явление оценивается голосованием или соцопросом?

Видимо, с тех пор, как мерзкий совок стали называть красным проектом, выискивать в нем позитивное содержание. То есть подводить псевдонаучную базу под вполне обыденное суждение: "И тогда были достижения, не только ГУЛАГ". Но достижения на фоне ГУЛАГа именуются по-другому. Да и сомнительны они, как и нынешний рост ВВП, которым так гордится ВВП. Уничтожение десятков миллионов людей, разрушение сельского хозяйства, чудовищные диспропорции в размещении производительных сил, деградация языка, коммуникаций, трудовых стереотипов - все это нельзя назвать модернизацией. Так и сейчас - грош цена всем реформам и всей стабилизации на фоне дела Сутягина. Да, вот так - судьба одного человека куда более значима для оценки государства, общества, нации. Как две тысячи лет назад в Иудее, так и в наши дни в России.

Да и где они, реформы? Военную просто объявили законченной, но я как давал изможденному курсанту (заметьте - не солдату-срочнику!) на углу Садового и Тверской червонец в день, так и даю. Солдаты с оружием как бежали, так и бегут. Я про людей, а не про ракеты. Налоговую и пенсионную реформу независимые эксперты открыто называют не состоявшимися. Правда, появляются утечки и сливы о грандиозном плане, который будет изложен в Послании президента Федеральному Собранию. Однако там, кроме вполне либерального сокращения социалки, предполагается еще и отмена студенческих льгот по призыву. То есть человека оставляют один на один с проблемами экономическими - что, в общем-то, перспективно для личности и страны, - но при этом лишают права распоряжаться самим собой в самом начале жизни, объявляют должником государственной машины. Армия превращается не просто в силовое ведомство, а в репрессивное, возрождается ее важнейшая тоталитарная функция - воспитательно-унифицирующая.

Но это то ли будет, то ли нет, хотя и соответствует логике нынешнего правления, лишенного каких-либо ценностных начал. Так бывало. Однако никогда в России расчеловечивание власти не сопровождалось расчеловечиванием общества - дегуманизацией общественной мысли. Так не было даже в подцензурной сталинской стране. Такие категории, как человеческое достоинство, права человека, первичность человеческой свободы и гражданского сообщества по отношению к государству, ныне являются признаками маргинальности и занимают разве что лузеров.

Русская общественная мысль отказывается от дальнейшего развития. Человеческий интеллект может совершенствоваться лишь разрешая ценностные противоречия, вырабатывая стратегию достижения высших целей, а не измышляя схемы извлечения выгод. В цивилизованном мире сначала определяется миссия проекта, а потом строится бизнес-план. В России же не до жиру. Но в таком случае, как правило, и живу не быть.

Фарисеи тоже думали, как бы "разрулить ситуацию". И Пилат действовал политтехнологически грамотно. В общем, всем было выгодно сдать Одного Человека, чтобы потом зажить мирно и счастливо. Ведь не принципы же они предавали, а просто единицу, мелочь. И надеялись, что все очень скоро будет забыто.

Однако почему-то в определенный момент все вспоминается. Так произошло во второй половине восьмидесятых с русской историей предыдущих лет. Так происходит нынче с эпизодами биографий людей "ближнего круга". Так будет с событиями последних пяти лет - и с теми, что разворачиваются здесь и сейчас.