Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Быков-quickly | Режим | Столпник | Не в фокусе | Идея фикс | Злые улицы | Всё ок | Понедельник | Всюду жизнь
/ Колонки / Новый синкретизм < Вы здесь
Тины и либертины
Дата публикации:  31 Марта 2004

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Самое забавное мнение, услышанное мною о "Мечтателях", было таково: трогательный фильм, с правильной музыкой, но, ах, если бы его сделали не эти размазни-европейцы, а нормальный американский режиссер с крепким американским продюсером, какие-нибудь Скорсезе с Вайнштейном! Какая бы шикарная love story у них получилась - после того, разумеется, как они выкинули бы все эти нудные рассуждежи и смешную политику!

Мнение это не то чтобы вовсе лишено основания, но явно неправомочно. Во-первых, пусть все-таки Скорсезе с Вайнштейном прославляют своих нью-йоркских бандюков и верных рабовладелиц и представят европейцам самим хоронить своих прекрасных мертвецов. А во-вторых, американизировать "Мечтателей" совершенно излишне. Они и так уже американизированы по самое некуда.

Как? Очень просто. Это описано еще у Тэффи. "Разбуженная этим шепотом, я выбежала в сад в капоте из серебряной парчи, закрытая, как плащом, моими распущенными волосами (у меня коса очень отросла за это время, ей-Богу), и граф заключил меня в свои объятия...", - пишет у нее 15-летняя гимназистка письмо с дачи приятельнице в город.

Мэтью, герой Майкла Питта - это такая же конденсированная мечта о себе самом - романически прекрасном, только не русской гимназистки, а паренька из американского захолустья: Париж, мифический май 68-го, старая квартира с огромной библиотекой, косяк марихуаны в чугунной ванне под Джоплин, Моррисона и прочих старых добрых американцев (ни битлов, ни роллингов словно не существует), насыщенные интеллектуальные разговоры (я по-французски очень хорошо научился говорить, ей-Богу), а главное, конечно, - ослепительная красавица-интеллектуалка, которая сама берет тебя за руку и сама начинает с тобой страстный роман.

Смеяться над тинейджерскими мечтами, конечно, грех, но уж больно напоминает это "Сибирского цирюльника", где стареющая московская актриса и тюремный надзиратель в Бутырке одинаково легко чешут по-английски - чтобы все тому же американскому тинейджеру удобнее было прочувствовать и перенестись. Отсюда и такая топорная "Non, je ne regrette rien" в конце.

Кстати, забавный парадокс: американский тин в фильме оказывается более рассудителен, политически и психоаналитически подкован и даже, если угодно, более циничен, чем его французские друзья - патентованные парижские либертины. Мэтью безумствует - но ровно в той степени, чтобы потом, дома, не совестно было рассказывать о "французских безумствах" изнывающим от зависти друзьям и компаньонам.

И здесь начинает приоткрываться второе дно бертолуччиева фильма-мечтания. Не издевается ли режиссер над своим американским зрителем, мечтающим перенестись в Париж 68-го года? Не странновато ли становится, когда выясняется, что американский паренек (несколько похожий поначалу на героя "Кабаре" - наивного американца в берлинском содоме 30-х), явно уже имеет сексуальный опыт, а его парижская "соблазнительница" - теряет с ним девственность? Кто, собственно, кого "учит плохому"?

Самую большую тонкость Бертолуччи приберег почти под самый конец. Герои без конца играют в цитаты из старых американских фильмов и не замечают, как сами почти точь-в-точь разыгрывают самую драматическую цитату: из как нельзя больше пришедшейся к месту "Теоремы" - ошеломляющего шедевра Пьера Паоло Пазолини (наставника Бертолуччи. "Теорема" вышла на экраны как раз в том самом 68-м году. (Я не говорю, что это за сцена и что эта за цитата - чтобы не портить возможного удовольствия еще не смотревшим).

Киноцитаты - только одна из двух важных составляющих фильма. Вторая составляющая - цитаты музыкальные. В фильме действительно звучит исключительнo правильная музыка. Бертолуччи - ровесник Леннона. Немудрено, что он смог передать, на каких двух китах стояло некогда мироощущение нескольких поколений европейской молодежи. Причем первым из них было как раз то поколение, что выведено в "Мечтателях". Да и само это название - не аллюзия ли на самую известную ленноновскую песню? (You may say I'm a dreamer, but I'm not the only one...)

Впрочем, этот "распад атома" можно продолжать долго. Потому что, слава Богу, фильм все-таки остался европейский. И практически невозможно отличить, где в нем действительно цитаты, аллюзии и подведение итогов, а где - просто мечта, которая только на миг предстала глазам, утружденным долгим рассматриванием старинных картин.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Михаил Визель, "Вымыслы" и реальность /18.03/
"Цыганщина", сносившая крышу нескольким поколениям русского "среднего и выше-среднего класса", от героев Пушкина до героев Чехова, вполне могла бы оказаться той реальной альтернативой блюзу, из которой вырос бы потом "альтернативный рок-н-ролл".
Михаил Визель, Пробуждение Финнегана /01.03/
Переводчик прозы, в силу самого своего положения, должен быть крайне консервативен, находиться не в авангарде, а в арьергарде языка и литературы этого языка.
предыдущая в начало следующая
Михаил Визель
Михаил
ВИЗЕЛЬ
viesel @ lenta.ru
URL

Поиск
 
 искать:

архив колонки:





Рассылка раздела 'Новый синкретизм' на Subscribe.ru