Вот интересно: православие определяет особенности русского национального самосознания и характера или, наоборот, является их наиболее полным и внутренне непротиворечивым выражением?

Мысль эта посетила меня на церемонии подписания договора между российским Министерством культуры, государственным музеем-заповедником "Царское Село" (что под Петербургом) и знаменитым немецким газовым гигантом "Рургаз" о предоставлении последним $3,5 млн. на завершение восстановления Янтарной комнаты, каковое подписание имело быть 6 сентября в царскосельском Екатерининском дворце.

Янтарная комната имеет чрезвычайное символическое значение как раз для национального самосознания значительного числа россиян. Это произведение декоративно-прикладного искусства в 1716 году подарено прусским королем Фридрихом-Вильгельмом I Петру I, после некоторых блужданий по Петербургу в середине XVIII века водворилось в Екатерининском дворце (постройки Растрелли), в 1941 году специальное подразделение немецкой армии демонтирует его, вывозит в Кенигсберг, откуда в начале 45-го комната бесследно исчезает.

И начинает свое виртуальное существование, смущает умы, волнует сердца, превращается... За 54 года рефлексии по поводу Янтарной комнаты этот отделанный янтарем интерьер из редкого и дорогого произведения немецких, итальянских и русских мастеров превращается в символ чего-то невыразимо прекрасного, которое мы потеряли, - Китеж, Грааль и Вишневый сад в одном лице (в одной комнате). "Замечательного в этом саду только то, что он очень большой. - Милый мой, простите, вы ничего не понимаете".

Двадцать лет назад правительство (не больше - не меньше) принимает решение о восстановлении Комнаты. С тех пор не стало не только того правительства, но и еще нескольких, самого государства. Калининград, где добывают янтарь, превратился в анклав, однако все это нисколько не отразилось на сакральном значении Янтарного кабинета - оно только усилилось, поскольку теперь это символ не советского, а российского величия, что куда мистичнее. Величие, как и положено, трудное - поскольку сама государственность все время колеблется, денег на Янтарный Китеж вечно не хватает, два года назад они и вовсе иссякли. Тем не менее сейчас готово около половины всех собственно янтарных деталей, если же считать весь объем работ (включая проектирование, разработку новых технологий, поскольку старые утрачены, остальное, неянтарное, убранство) - работа готова процентов на семьдесят.

Оставшиеся тридцать будут доделаны к 2003 году, к 300-летию Петербурга - как раз благодаря "Рургазу". Если бы меня попросили привести образец политкорректности, я бы назвал именно этот проект немецких газовиков. До этого "Рургаз" спонсировал разные затеи, которые, во-первых, как-то объединяли Россию и Германию, а во-вторых, были связаны с фигурами экстравертными, открытыми и всеохватными - например, выставка "Щукин и Морозов" в 93-м или нынешний фестиваль "Гете и Пушкин". В этом ряду Янтарная комната выглядит ступенью вверх по имиджевой лестнице: частная компания берется буквально своими деньгами склеить двух столетий позвонки. Как сказал на пресс-конференции председатель правления "Рургаза" Фридрих Шпэт, "Янтарная комната - выдающийся символ времени, когда отношения России и Германии были образцом для всего мира".

На той же пресс-конференции возникла легкая полемика. Директор "Царского Села", один из самых известных и уважаемых петербургских музейщиков Иван Саутов рассказал, что за последние десять лет многие немцы, которые когда-то утащили из дворца какие-то вещи, или их дети возвращали награбленное. Вообще надо сказать, что за несколько послевоенных поколений у немцев воспитали такое глубокое и острое чувство вины (чему я не раз был свидетелем в Германии), что попытки усугублять его по любому поводу (то есть когда речь идет все-таки не о Холокосте, а о мародерстве, в котором во все времена преуспевала любая армия) выглядят бестактно. Г-н Шпэт ответствовал: "Г-н Саутов видит в нашем шаге попытку загладить историческую вину немцев перед Россией. Однако наши эмоции направлены не в прошлое. Подписание договора - повод испытать радость, нужно делать что-то, что улучшает наше будущее". Этот проект действительно является существенным шагом в будущее - к цивилизованным отношениям культуры и бизнеса. Договор стал возможен в том числе и благодаря подписанному в марте президентом Ельциным закону, по которому такого рода спонсорская помощь освобождается от налогов и таможенных платежей. Каковой факт сам по себе глубоко отраден, тем более что благородная инициатива частной иностранной компании поддержана в высшей степени разумным поведением нашего государства (обычно неповоротливого, жадного и глупого). Однако шагов этих потребуется еще много - пока у нас европейское и цивилизованное слишком близко соседствует с азиатским.

Покажи мне свою презентацию, и я скажу, кто ты. На церемонии подписания договора вместе с министром культуры, губернатором, послом и прочими VIPs присутствовало и духовенство в лице митрополита Петербургского и Ладожского Владимира в сопровождении санитарно сомнительных молодых людей в рясах. Присутствием духовенства не ограничилось - договор подписали и, натурально, направились в большой бальный зал, где в последние годы накрывают столы по особо торжественным случаям. Только было гости собрались отметить это дело выпивкой и закуской, как митрополит, взяв в десницу свою радиомикрофон, возгласил речь о том, как в Царском Селе возрождается духовность под надзором и при благорасположении "господа нашего Иисуса Христа" и непосредственным тщанием И.П.Саутова. Каковому рабу Божию тут же было пропето "многая лета", а затем молодые люди и вовсе принялись отправлять православные религиозные обряды (пение молитв и т. п.).

Если бы меня попросили привести пример образцовой политнекорректности - вот он. В самом деле, мероприятие абсолютно светское - почему же совершенно хамски игнорируются чувства и интересы людей иного, нежели православное, вероисповедания или не исповедующих никакой религии вообще? Разумеется, входя в молельный дом, следует соблюдать установленные там правила поведения (скажем, покрывать голову или разуваться), и если бы речь шла, например, о восстановлении домовой церкви в том же Екатерининском дворце, все было бы в порядке. Но возрождается совершенно никакая не духовность, а Янтарная комната, произведение декоративно-прикладного искусства. Она, конечно, Китеж, но все-таки не Небесный Иерусалим. Собственно, чему удивляться? Конфессия, которая главным предметом своей гордости почитает то, что несколько веков в богослужебном чине не менялось ни слова, хоть этих слов сейчас уже никто и не понимает - обстоятельство, которого стыдиться бы следовало, - разумеется, органически невосприимчива к каким бы то ни было либеральным ценностям. Как и подведомственный ей народ. Что бы вы сказали, если бы у вас взяли в долг, после чего принялись бы вам же рассказывать, какой вы мерзавец? А в стране это просто принято - с изумительным бесстыдством люди умудряются жить на внешние займы и угрожать заимодавцам за то, что те смеют недоучитывать роль и интересы великой России. Точно так же решается проблема реституции: нехай сгниют их книги и документы (которые у нас за полвека не удосужились разобрать), но ни пяди бумажной не отдадим. Что уж тут говорить о религиозной и прочей деликатности - такие вещи просто ум не вмещает: хозяин - барин, а гость потерпит. За свои $3,5 млн.

Кстати сказать, первоначально немецкая сторона вела разговор о сумме на миллион меньше, однако газовикам объяснили, что честь быть эксклюзивными спонсорами стоит именно три с половиной. Немецкие журналисты на пресс-конференции спрашивали: что будет, если через год окажется, что денег не хватает? "Этого не может быть, потому что нас уверили, что этой суммы хватит", - отвечал г-н Шпэт. "А ввиду вновь открывшихся обстоятельств о российских финансовых злоупотреблениях, есть ли у вас гарантии, что деньги не пропадут?" - не унималась дама из "Шпигеля", кажется. "Я считаю, что этот вопрос здесь сегодня вообще не следует обсуждать", - глава "Рургаза" стоял, как стойкий оловянный солдатик.

Ну что ж... Как говорится, помогай Бог (имя не подскажу).

• Дискуссия