Деньги за мастерскую были, понятно, тысячные. Художник человек вообще-то был вполне порядочный, и деньги вскоре все отдал, злостно не задерживал. Но он был художник, скромный артист в своем роде. По натуре. И натура его была сильнее его.

Вот и в "Записках" натура, похоже, то и дело пересиливает. И преобладает. Но так, что одолеваемый этой натурой автор И.И.Кабаков оказывается почему-то в выигрыше. Опять и опять. Хотя и это - опять же. Опять же в смысле: как посмотреть.

Что счесть выигрышем. В игре, где другие - так, а Кабаков - с приличной командой...

"Существовали еще две проблемы, которые, как занозы, мучили меня в это же время. Это "рисование с натуры" и" шедевр". Опишу и то, и другое последовательно. <...> С этим последним портретом как-то и погас интерес к живописи с натуры. Как говорит Эрик в таких случаях: "Не мое, постороннее это дело". (стр. 10 - 14)

(Не мешало бы уточнить: добавить, что Эрик так говорит как раз в других случаях, не в этом: натуру-то Эрик (Булатов) пишет всю жизнь - и большинство его картин - назовет ли их И.И. шедевры или как-то еще - как раз обрабатывают и подают мотив того или иного этюда с натуры, только опосредованный, конструктивно отрефлектированный - и иногда многократно: многократно вспомненный - ради большей остроты, яркости, обобщенности образа этой самой натуры.)

(Уж так старается И.И., так расписывает... И все-таки неудача И.И. с шедевром - это неудача Ильи Иосифовича лично, и совершенно необязательно - неудача искусства в целом. Как тут ни старайся, шедевры - когда они шедевры - шедеврами норовят так и оставаться. Иначе же они иначе и называются...Определенно - впечатление, что это Илья Иосифович из виду упускает. Ненамеренно, будем думать.)

(А то еще график страха (стр. 63) и "алгоритм Баха" (78). Алгоритм Баха-Пригова.

("Нечто подобное случилось, когда был применен сходный код в химии полимеров. Выявили "алгоритм Баха" - и тотчас было создано несколько небывших сочинений, и специалисты терялись в названии(?) - подлинность была почти абсолютной".)

Записки неудачника - выигрышная, просто убойная, эффектнейшая для преуспевшего автора поза, но мы видели, как не любит этот автор знать меру, и в итоге выходит почти апология неудачи, пропаганда неудачи - пожалуйста, еще одна "смерть искусства"... И опять И.И., глядь - попал в струю, опять он молодец-любимец искусствознания, которому не всегда охота и выгодно знать-помнить простые вещи: что за радость и что за ценность такая - смерть? Жизнь жить надо, а о смерти что беспокоиться... Жизнь одна, а у смерти масса, масса возможностей... Удача в творчестве - одна, она единственна; а неудача - считай, все остальное.

Как любезные - чрезвычайно - манеры дают печальный, увы, результат. Автор желает подавать свой опыт исключительно как отрицательный, и кокетливая манера перестает быть манерой, переходя во что-то вроде вишь-бесовского обморачивания.

Тут же, сходу; и уже это не так Кабаков, как орава кабачков, кабаковина, Кабаков-холдинг и Гройс-Бакштейн центр на бывшем кабаковском чердаке интернейшнл.

Уже это соросенки, делишки. И воровство чужого места. То самое.

"Искусство", N1, 1990. Беседа художника Соболева с искусствоведом Ерофеевым.

"Ведь предельная серьезность в отношении к искусству присуща большинству художников старшего поколения - не только, скажем, Неизвестному или Шварцману, у которых она проявилась в формах, близких к гротеску, но и Звереву, и Плавинскому - людям куда более раскованным, богемным и даже единомышленникам Кабакова - Булатову и Васильеву. Все они боготворили искусство и требовали того же от зрителей. Пиетет был необходимым условием воздействия на вкус, ум и душу воспринимающего. Воображаемому зрителю предписывалось отдаться во власть произведения искусства, а не пускаться в оценки его достоинств и недостатков. Кабаковская ирония обнажила претенциозность и дидактизм этой позиции, а ее носителей выставила в забавном свете. <...>Читая его писания, невольно начинаешь улыбаться, и сразу пропадает - не желание, нет - сама способность бесконтрольно погружаться в художественную иллюзию... Кабаков низвел художников с их самодельных пьедесталов и одновременно поднял достоинство зрителей, вытравил из них низкопоклонство перед чудом искусства.

(Т.е. и невдомек искусствоведу, что чудо искусства - не Чудо Св. Иоргена, а хотя бы технически удобное выражение для необъясненности - будем так говорить. Как чудо жизни или чудо сознания - пожалуйста, кому надо, пользуется и такими словами, отнюдь не пытаясь вербовать себе паству. Просто отсылая к общеизвестному.

И обхаживая Кабакова, искусствовед в простоте так охаживает Кабакова, что хоть в полицию не веди, как Тургенев писал. Действительно, если б вытравил-таки Кабаков из зрителей низкопоклонство перед чудом искусства, а выражаясь не празднично, выморил и вправду зрителей как зрителей, впервой с позднеледниковой эпохи убил бы в них таки всякий интерес - интерес к тому самому необъясненному, к хорошо/плохо, к лучше/хуже, чем искусство и живо - так и покончил бы с искусством наш Кабаков. Враз, без фраз. Не лямордарт или как там, а: вот было тут оно - и нету его...)

И подумать - в голову же не приходило до Кабакова как-то пускаться в оценки его (произведения; нет, не Кабакова) достоинств и недостатков. Никому, и Ерофееву, очевидно, подавно... Любопытно, что кончал ученый искусствовед Ерофеев, где учен ученый и как именно? Каким, собственно, способом?.. Если пускаться в оценки стал учиться уже у Кабакова, и только у Кабакова, и начиная с Кабакова? Нет, правда?..

И трудно, по-моему, согласиться с Ю.Соболевым, которой в этой беседе говорит о "Желании расправиться с собственной "духовкой", которым отмечены все его (Кабакова) произведения". Все, стало быть, отмечены и "духовкой"? Ну... Не знаю. По-моему, все проще, и желание, которым отмечены все работы - первым делом желание обеспечить отход. На всякий случай. Собственно, метод Кабакова можно понять так: автор отмечается. Без нажима. Отмечает присутствие. Тут, тут... А автор-то - уже и не тут... Поймай-кось его... Позиция перманентной эвакуации: художник Кабаков всегда уже не тут... Ну - немножко не тут... Как бы из деликатности. Хотите - имейте в виду. Не хотите - как хотите. И все бы было бы, наверно, чудесно, если бы не легкое подозрение: что именно такая позиция, верней, ее принципиальная шаткость и сбивает, ведет к сбоям - и тоже, бывает, достаточно принципиальным.

Действуя вот по тому самому принципу: чтоб до конца-упора и даже чуть-чуть дальше; чуть дальше - а дальше уже и не чуть-чуть - растаскивая упоры и опоры и на радость дурням конструируя так что-то типа технологии гениальности.

Кабаков, дай Бог ему здоровья, более или менее систематически зарывается, увлекается. Увлекает, видимо, видимая беспрепятственность и полновластие всякий раз, когда кажется, что теперь попал куда-то, где законы (искусства) наконец-то не про него. В рай попал, твори что попало. И что всякий раз опять ошибся, и что попало творить почему-то опять не надо бы - это всякий такой раз выясняется уже задним числом. Торжествующая лопата на обложке N1 "Искусства"-90 с диспутом о Кабакове Соболева и Ерофеева, мне кажется, как раз из подобных случаев - по крайней мере, на "Русском Искусстве около 90 года" лопата эта (такая?), ей-богу, никуда не годилась.

Раз был у Кабакова гвоздь - и не раз - чего ж не быть и лопате?.. Что помешает, кто запретит?.. Та же, похоже, логика была и у автора, и у искусствоведа Ерофеева, и у Дойче Банка, и Гете-центра... И куда, бывает, проваливается опыт и контроль у бесспорно умнейшего, практикованнейшего Кабакова - действительно ведь загадка...

Похоже, не проходит сигнал, нет контакта с чем-то, чем-то из собственного этого опыта - нет потому, что контактики заботится отгибать сам автор - а то опыт этот, эти контакты... Контакт - это тут; а вот будет и он сам т у т - и тут-то вот его и застукают... Кто-то... Нет уж, лучше - так. От Кабакова же уже все все и так скушают...

(А вот насчет "духовки" и "расправы над духовкой" - не понимаю. Признаюсь, что просто не понимаю - о чем это Юрий Соболев? Во-первых, если рассуждать попросту, "духовка" эта бывает исчезающе мала, чуть ли не случайна и как бы теряется в огромных кабаковских папках. А во-вторых, поэтому-то она - как раз из сильнейших сторон Кабакова. И ни в жизнь она не исчезнет, и черта два потеряется - что и показала нам коллекция Тайсмана этим летом. "Крылья закрывают" - уж самая-самая духовка, но при чем тут "расправа", и в чем "расправа"?

Как бы "детским" способом, но со взрослой уверенностью - а, в общем, в той самой "букварной" технике: контур в рамке - изображены закрывающие от рисунка к рисунку поле рамки крылья. Вертикально сложенные - как у ангелов... И - все. Не уверен, что это лучшая работа Кабакова, но, думаю, это лучший... Скажем так - лучший номер, лучшее авторское выступление в коллекции Тайсмана - и ведь отличной, вообще говоря, очень сильной коллекции - в целом, по-моему, поубедительней коллекции того же ерофеевского "центра русского искусства", показанной до того - пусть не прогневается наш самый-самый центр русского искусства, но эта подбиралась попросту со вкусом. Вот то, что нравилось. Смотреть, а не писать-выступать. Для глаза, а не для языка подбиралась...

Вот где сработала кабаковская метода - "отметиться" - как бы между прочим. Да, и тут он был. Что-то такое с ним было. Среди прочего. А с вами что - никогда-никогда? И ничего-ничего такого? Ни в детстве... А вы уверены? Ручаетесь, точно?.. Вот оно где в точку пришлись первейшие, как приходилось уже писать, параметры этой искусности - уместность, точность. В высшей степени уместное чудо - местное, совершенно ведь не вызывающее вопросов. Само собой разумеющееся. Как искусство - не сделанное как бы никак. Искусство - не в рисунке; рисунок - в искусстве; а точней, в каком-то ряду, контексте, где и искусство возможно, но вряд ли обязательно - и точно на своем месте. Так, что картинка жива этим рядом, а ряд жив этой картинкой... И что интересно - оказалось, длительной солидной буквальной подготовки всей серией эти картинки не просят - все и так видно, просто и понятней некуда. Не просят, хоть и подразумевают. Не просят, но и не отменяют. А так - отмечено, обозначено, и достаточно. Обиходно и не обидно. Нормально.)

(Собственно говоря, обиходная духовка духовкой разве называется? И что, собственно, будет тогда не духовка?.. Как будто художник Соболев в ходе беседы подцепил невзначай от искусствоведа Ерофеева некоторую инфекцию - инфекцию, скажем вежливо, тотальной решительности, определенности... ):

"То есть ставшая банальностью в постмодернизме критика традиционных изобразительных средств в данном случае не сопровождается постулированием нового, формального набора традиционных приемов. Кабаков с некоторой брезгливостью взирает на весь имеющийся в наличии и воображаемый профессиональный багаж. И не предлагает никакого достойного выхода из положения".

Да-а... Работа, даже и не скажешь топорная, - лопатная. Что ж: Кабакову - кабаковское, и такие же ему похвалы. Тоже ведь Кабаков: не отопрешься.

...Все эти картины, скульптуры...

...Новый стиль, отменивший и во многом обесценивший прошлые концепции...

Нет, от такого выражения: русское искусство - уши вздрогнут у многих, хоть и по-разному. У меня, например, скорей настороженно. Я понимаю. Но само выражение очевидно необходимо, раз имеется означаемое им явление. Отличаемое - так, пожалуй, точнее. Все-таки отличаемое - хотя бы потому, что очень отличались все-таки история, условия, в которых жило это русское искусство последних поколений. Отличались - от чего? Да от людей. Обыкновенных, нормальных условий. От нормы.

И если героического долголетнего сопротивления диктату системы не было и быть не могло, то обиходного, достаточно долгого, упорного и не единичного неприятия диктата системы в искусстве, наоборот, не могло не быть, поскольку принимавшее диктат искусство делалось искусством специфическим, советским; становилось неискусством. В общем, выбывало. По сути - в глубине - так было с самого начала режима, а последние три-четыре десятилетия, когда страна, уже все про себя зная, пыталась все еще не признавать этого, в искусстве это выходило наружу как раз таким образом. Похоже, особенно в искусстве, которое называют изобразительным.

И именно в искусстве, остававшемся искусством ценой тех или иных неизбежных неладов с властями, очевидно, и есть смысл искать особенности русского искусства - а в каком еще искусстве эти особенности были так выражены?

Минусы такого особенного положения очевидны: и пресловутая отсталость, традиционная, да еще и помноженная на искусственную изоляцию - 1/4 века тотальной тюремной + 1/2 века соцлагерной, и не менее традиционное неряшество, неаккуратность, хронический дефицит чистоты языка и метода. И т.д. и т.п. Да еще, наверно, комплексы, неминуемо наживаемые на таком особенном положении...

А плюсами приходится признать оборотные стороны тех же бед - понятия типа информация как таковая или прогресс в искусстве, в принципе, не бесспорны, и относительная все-таки - после Сталина - изоляция не всегда будет только во вред. Оплаченные же честно комплексы - амбиции и претензии - вообще могут работать и как доброкачественное тонизирующее средство, и в чем-то оправдаться.

Особенно же мудреная история будет с традиционной неаккуратностью. Да нет, что есть, то есть, к сожалению. Разумеется, имеется; кто не знает - хоть и по себе. Речь именно что о мудрености истории. Перелом, отрыв современного искусства от русского искусства обозначился, как известно, к концу прошлого века. И быстро стал осознаваться как проблема, требующая решения.

Решение и пришло, да какое... Опять же известно: русский авангард начала века на мировом рынке котируется не ниже никакого другого. Но вот вопрос: в каком-то смысле проблема и решение - не стоили ли они друг дружки? В чем-то...

Косность - и форсированное, насильственное из нее выскакивание. Хапком. Косность музея Александра III конца XIX - начала ХХ в.в. и издержки Малевича - неминуемо революционерские. Косность Государственного Русского музея конца XX и победные невероятные рожи, которые г-н министр культуры Швыдкой строит в телевизоре на выставке Кабакова и Пригова в этом самом музее непонятно кому, в каком смысле, а, главное, непонятно, с какой бы стати такие рожи?.. От то ж дуже, дуже Швыдкой...

Неряшество - зато банька: разок в век, зато в усмерть...

Осердясь на воши, да шубу в печь - особенности национальной гигиены...

Решение проблемы разом, разом и родившее проблемы того проблемистее.

Кучу проблем. И в этой куче-каше существуем чуть не сто лет, - чего уж там про "неряшество"!.. - да мало не полста из них к тому же та самая первая, первичная проблема отсталости, воскреснув, оставалась при нас живехонька бодрей прежнего...

Понятно же, что мировой рынок искусства - рынком, Малевич - Малевичем, а Сезанн - Сезанном, и его-то - в отличие от Малевича - тут нет и вряд ли предвидится.

Хоть потому, что перед ним были импрессионисты. Чистоту языка и дисциплину мышления нажить надо, а радикализм - чистота и дисциплина со взломом, и пример, заразительный еще и тем, что может быть плодотворен как частный случай.

Такая плодотворность, очень похоже, норовит больше и больше боком выходить на следующих этапах. Когда рынок - ценитель чистоты идеи в искусстве - больше и больше обертывается ценителем очищенности идеи от самого искусства, идеи в удобно пересказуемом виде - когда рынок искусства обертывается, замещается базаром искусствознания как такового, искусствознания как искусства..

"К важнейшим и значительным знакомствам этих лет я отношу дружбу с Борей и Наташей Гройс, которые переехали в Москву, по-моему, с 85 года и которая так много значила для меня... Из близких, непрерываемых и важных общений в эти же годы - постоянные общения с В.Янкилевским, Э.Штейнбергом, А.Монастырским, позднее с Д.Приговым. М.Эпштейном, И.Бакштейном: вот, собственно, тот тесный круг, который составлял для меня, и, могу добавить, для всех нас ту среду, в которой мы постоянно жили, общались и работали". (стр.85)

/Еще бы не много значила - выставкой "РУССКОЕ ИСКУССТВО ОКОЛО 90 ГОДА" с Кабаковым и Приговым в центре (далеко, кстати, не лучшим Кабаковым и совсем плохим Приговым - "сантехником"), но без Олега Васильева - выставкой, сделанной Дойче Банком, Гете-Центром и т.д. в московском ЦДХ и задававшей немецко-русскую погоду на всю нашу эту коротенькую эпоху - ей мы и обязаны здесь первым делом чете Гройсов и И.Бакштейну - не считая, понятно, самого Д.Пригова... И любопытно: для кого же это "всех нас" Эпштейн, Бакштейн составляли ту среду? Действительно, среда та еще.../

"С чувством неловкости я прочел... дешифровку этого текста с диктофона".

(Ну так и поправил бы. Вместо этого: "Тут я хочу сказать, что не только эта фраза, но вся эта "рукопись" напичкана, изобилует бредом - и в области фактов, и в биографиях и т.д. Это не только вольное, а беспардонное обращение с известными событиями, именами уважаемых людей, с целыми направлениями, датами, местами действия и т.д."

"Но...<...> я хочу оправдаться, тем, что это типичная наша болтовня за чаем".

(Ах, если бы. Если бы так, если бы за чаем. За чаем, так, ни за чем. А не зачем-то. В.Н.)

"<...> Мое мнение, как и любого другого, есть заведомая фантазия, разогретая эмоцией, чаем или чем-то еще более горячим ...<...> Считается, что если человек что-то написал, то это действительно ТАК. Но ведь известно, что написанное - такой же субъективный бред, который говорит больше о том, кто писал..." (стр.140)

Какому медведю известно? Спросил однажды в подобном случае Ф.М.Достоевский. Ф.М.Достоевский был просто не в курсе. И.И.Кабаков же, напротив, и тут, как видно, как всегда. Весь в курсе веяний. Последних веяний исторического релятивизма. Хотя, опять же, похоже, в курсе, но не во всем.

(Ну неправда же, будто Илья Иосифович уж так страшился, страшится. Ну, будто как никто. Неправда это. А правда то, что Илья Иосифович страхуется. Страхуется-страхуется-страхуется и пере-пере-пере-перестраховывается. Вот это как никто, наверно, действительно. Нет, но как же И.И. клеплет-то на себя - нещадно - как труслив будто бы был И.И. Да нет же, не был же. Не был И.И. трусливей соседей. Это И.И. для смеху и не для того ли еще, чтоб отвлечь от другого: как бывает И.И., действительно, пластичен-протеистичен. Гибок. Бывает, каким надо. Как им надо. Кому - им? Ну... Какие-нибудь они да найдутся. Да и нашлись же они - вот - как мы и видим. Слышим. Хотя бы четкий молчок.)

Это все как бы подражая, следуя капризам искусства. Которое ведь тоже - поди поймай: оп - и нету его, оно везде и нигде. Как известно. Однако Господь Бог - искусство то бишь - как опять же известно, изощрен(о), но не злонамерен(о).

И как автор Кабаков - Кабаковым, но кабаковина - она ведь на такие нелепости и рассчитана - такие вот и провоцирует, и попросту создает. Искушает, пробует на дурь и дурости, резвится и веселится.

И характерная шатучесть, оказывается, способна быть полезной повадкой: искусство как искусство проворства передвижений и манипуляций концепциями. Как искусство ловкости рук. Искусство по ту сторону "хорошо" и "плохо" просто и естественно оказывается по ту сторону всякого к себе интереса. Естественно самоаннулируется - вот по этой самой модели - с отвращением отбросив... С отвращением отбросив... и оставив так.

А видно, трудно. Нелегко ребятам и при всех достижениях. Ну что, действительно, тут поделаешь, когда "хорошо"/"плохо" - попросту и есть то самое, чем искусство занято. По крайней мере было занято до Кабакова, Гройса, Бакштейна и Ерофеева.

И раньше-позже возвращаешься к началу - да может ли автор с такой железной, основательной выучкой работы "для них" и только "для них", какую расписывает И.И., - ну чисто Ванька Жуков, - забыть совсем свою основу, свою такую выучку? Бывает так?

Дело в том, что "для них" - это именно то слово для осадка, послевкусия, которое таки явно ощущаешь от "Записок о неофициальной жизни в Москве" И.И.Кабакова - при всем, правда, значении Кабакова-художника и всем ценном, что налицо в этих "Записках". Но "для них" - вот это налицо тоже... Не в смысле для "мировой закулисы" (хотя как понимать эти все мировые "закулисы" и "заговоры": "заговор" бездари, норовящей прибрать искусство к рукам, всегда-везде в мире был, есть и будет - на то, в конце концов, и щука в мире, чтоб карась не дремал), а в смысле именно написанного как надо, как в лучших домах... Как от тебя ждут. Написанного для них кого-то удобно, кому-то там, кому надо, в жилу, на нужном языке. Илья Иосифович потакает болтовне со знанием дела, подает мячики достаточно грамотно - и болтовня отблагодарила нашего Илью Иосифовича почти что мировым признанием: возможности болтовни безграничны... Отнюдь, отнюдь не какая-то безобидная болтовня за чаем, а та, которая прибирает к рукам. Бешеная марксистская болтовня хозяйничала тут 3/4 века - так она и убралась вдруг и без наследников - как же... Болтовня - это страшная сила. И куда какая реальная.

А что - ведь принято уже как будто считать, что именно И.И.Кабаков первым представляет в мировом искусстве наше, здешнее - во всяком случае наше "Другое искусство"... Как любили говорить при руководстве Партии: есть такое мнение.

Лично я с таким мнением погодил бы. По крайней мере, до рассмотрения и других мнений на этот счет. Порядком-толком. А так нет все-таки полной уверенности. При отчетливой десятилетней - по меньшей мере - политике воровства чужого места.

(Что характерно - куда Кабаков с "Лопатой", туда и Пригов с "Сантехником" на "Русском искусстве около 90 года", и много чем... Много чем: висячим чучелом на ерофеевской выставке 99 или хоть книжечками стихов Wiener Slawistisher Almanach (Sonderband 42). "Вышел из печати первый том "Собрания стихов" знаменитого московского поэта-концептуалиста Д.А.Пригова", - возвещает та же солидненькая кабаковская брошюра SAGNER, - на ее последних, рекламных страничках книжечки Пригова и спортретированы. Это как бы факсимиле самиздатских сшивок половинок А-4. Этот Пригов, оказывается, из печати вышел уже в 96 году. Кабаков - в 99...

Вообще-то Пригов-литератор, на мой взгляд, все-таки получше будет Пригова-изобразителя. Одна-две такие книжечки когда-то были и у меня - и я был рад отдать их не почему-нибудь, а потому что отдал бОльшим, чем я, почитателям приговского дара - и отдал не без пользы для Пригова, как я понимаю. И все бы ничего, но книжечки эти -"СОБРАНИЕ СТИХОВ" - на рекламке издательства SAGNER еще и с датировкой. На фото этого "самиздата" ясно читаем: 1963 - 1974. Что-то я на своей книжечке такого не помню. По крайней мере цифры 63: тогда бы все бы рты бы поразевали - в семьдесят-то восьмом - в году явления Пригова здешнему народу...

Надо ли понимать так, что у Wiener Slawistisher Almanach и у издательства SAGNER в Вене имеются надежные сведения, что да. Да, Д.А.Пригов выступает как автор самиздата с 63 (шестьдесят третьего) года? Так? Но тогда в Москве, где жил и творил Пригов, это поистине сенсация. Тут пока еще порядком людей, кто помнит, как и когда на свет явился Пригов как сочинитель: после "Аполлона 77", в котором были Холин, Сапгир, тогдашний Лимонов, Бахчанян и еще кое-кто из "группы Конкрет", составленной из нашего брата австрийской слависткой Лизл Уйвари еще в 73, 75 годах (журнал "PESTSAUELE" и сборник "СВОБОДА ЕСТЬ СВОБОДА" ) со стихами, в том числе написанными и еще в 50-е годы, из которых было можно извлечь некоторый алгоритм. Хотя бы тот самый алгоритм повтора. С помощью которого и принялся тогда Пригов производить собственные тексты в бешеном темпе и невероятных количествах. И пригота и натиск - неистовый, и как текстовый, так и внетекстовый натиск - эти приговские способности, действительно, многим, кто испытывал их на себе или хоть наблюдал, могли казаться поистине сверхъестественным чем-то, но чтоб уж до такой степени сверх - до избирательного - для Д.И.Пригова исключительно - скачка времени вспять годков на 15...

Я-то, собственно, не впервой сталкиваюсь с этим феноменом. Так, года три назад пришлось раззнакомиться с одной дамой, с гордостью предъявившей мне любимое детище - здоровенный альбом польского производства с Приговым как автором-шестидесятником... Шестидесятником будущий член скульптурной секции МОСХа Д.А.Пригов лепил, что положено, и не рыпался. Понятно же, как охота Пригову, с его приготой спешно двинутому Евг.Поповым, "Литературной газетой", "Альманахом" и многими и многими и ведомо и неведомо кем около 90 года на роль лидера авангарда (см. мои "Справку", "Пакет", "Дойче Бух", "Лианозово" и т.п.), заиметь стаж посолиднее; понятно и как удобно - по крайней мере удобно было тогда - иметь таким лидером именно Пригова (см. все там же). Но надо же сохранять и остатки - не совести, так хоть правдоподобия.

Кто видел Пригова здесь лет 20 назад - рвущегося на все поезда разом, мечущегося от Кабакова до органов ССП, от Булатова с Васильевым и Вс.Некрасова до Беллы Ахмадулиной - лишь бы все-все было в курсе приговского творчества - оценит всю вероятность того, чтоб тот же Пригов да все предыдущее время с 63 года провести мог безмолвным и бесконтактным автором-схимником - так, что лишь аж в 96 решился миру во всем сознаться... А даже если бы и так - кто бы намекнул издательству Загнер, Винеру Славистишеру Альманаху и всем этим достопочтенным славистишерам, раз Пригова уже никакой резон не берет, что неудобно получается? Все равно. "Вторая", "Другая", "Неофициальная", "Альтернативная", "Подпольная", и т.п. наша эта здешняя культура-литература вообще, в принципе с сомнением относится к загерметизировавшемуся автору. Конкретней говоря, такая литература называлась и была литературой самиздата. Самиздата, а не самоманускрипта. И создавай и вправду Пригов смиренно-тайно-неведомо никому некое келейное рукоделие 15 лет, как принцесса в немецких сказках, такое рукоделие остается сугубо домашним делом Пригова - если только не поразит всех само, помимо всей авторской активности, красой необычайной. Опять же, как в сказке. Чего до сих пор с приговским рукоделием как будто все же не случалось.

Не совсем та специфика. Таки не Бах.

А так - чего ж мелочиться, 63 год. Мало. Почему не 43? Пригов уже был? Был. Аж два года как. Чего еще надо? Возраст самый тот - от двух до пяти. О, сколько нам открытий чудных готовить может по такой технологии издательство ЗАГНЕР, ВИНЕР СЛАВИСТИШЕР АЛЬМАНАХ Зондербанда какого надо - да и кто угодно... А что - запросто. По крайней мере, сколько атрибуций... Пример:

Сидит Гитлер на горшке,
Делает какашки.
И кричит на весь Берлин -
Дайте мне бумажки!

Когда-то это многие знали, а вот кто это сочинил? А?.. Представляете, а тут как тут и напечатано. Черным по белому. И мы читаем: экстренный очередной Зондербанд, хоть и 142; знаменитый Вундер Пригов 2 лет. В помощь антигитлеровской коалиции.

Так что вот так.

Так тому и быть.

Зехс-зибен -

ах

альзо шпрах

хундерт-фирциг зондербанд

унд дер вундерпригов...)