12 марта в Москве открылся очередной фестиваль "Золотая маска". Удивительно, но, как и в прошлом году, "Золотая маска" начинается со спектакля о старости. И так же, как и в прошлом году, возникает неожиданное столкновение реальной московской театральной афиши и фестивальной программы. Тогда первой в серии гастрольных спектаклей была "Русская народная почта" О.Богаева, поставленная Николаем Колядой в Екатеринбургском театре, а в Москве перед этим прошла премьера спектакля Камы Гинкаса "Комната смеха", по той же пьесе. (Коляда, сделавший, по мнению многих, плохой, а по моему мнению, замечательный спектакль, теперь член жюри, и будет оценивать работу Гинкаса, попавшую в программу этого года). Сегодня же столкнулись две интерпретации "Старосветских помещиков" Гоголя - антрепризная постановка Б.Фокина, "Старосветская любовь (по пьесе Коляды же!), с Богданом Ступкой и Лией Ахеджаковой, показанная в феврале, - и номинант "Золотой Маски" "Старосветская история" омского "Пятого театра". Омский спектакль поставлен ученицей Петра Фоменко Мариной Глуховской в сценографии Ольги Веревкиной. В роли Пульхерии Ивановны - Вера Канунникова, Афанасия Ивановича - Владимир Кокин. Инсценировка сделана, видимо, самим режиссером - и сделана, кажется, очень хорошо, с деликатными добавлениями отрывков из других повестей того же цикла. В довершение всех совпадений играли спектакль на сцене театра "Эрмитаж", в зале, где, кажется, до сих пор еще слышно, как "кохаются" по-украински мучающие Гоголя влюбленные парочки из левитинской "Женитьбы". Малороссийский рай вновь вернулся сюда - из Сибири.

Первое, что бросается в глаза, когда начинаешь сопоставлять "Старосветскую историю" со "Старосветской любовью" - здесь, в омском спектакле, Пульхерия Ивановна и Афанасий Иванович не одиноки. У Фокина на двух старых людей со всех сторон наступало чудовищное одиночество, одиночество, полное нечистой силы, жутких призраков - изломанного Гоголя, прыгающих корзин, полудетей-полукарликов, полное смерти, которой старики безуспешно сопротивляются. Даже певшие и плясавшие вокруг них артисты ансамбля Покровского одиночество это не уничтожали, а лишь подчеркивали. Такова была воля режиссера. Здесь же режиссерская воля действует в совершенно ином направлении. Старики окружены жизнью, и сами неотъемлемой частью этой жизни являются. Вокруг них вьется жизнь, жизнь прямо-таки стелется к их ногам - девки и солохи, парни в свитках, приказчик, тайно мечтающий о приезде Чичикова за душами, "господин N", то есть тот же Гоголь, ничего не жгущий, а напротив, набивающий себе шишки в погоне за старосветскими красавицами. Даже кошка - и то живая, серая, мягкая и пушистая, принесенная в корзине прямо в руки Пульхерии Ивановне, уложенная к ней на колени, где всякой желающий мог ее потрогать и потискать (как и куда растворилась эта кошка, заметить не успеваешь - но спектакль она совершенно точно не испортила). Все это поет песни, устраивает игры и пляски (в меру), и главное, любит, любит безостановочно. В этой всеобщей любви главные герои участвуют на равных, как будто поженились они совсем недавно - кокетничают, ревнуют, выпендриваются друг перед другом, отыгрывают каждое слово. Ничего похожего на монотонный рассказ об умирании. Даже фразу об их бездетности малахольный Гоголь(Н.Пушкарев), подряд выпаливающий куски своих и чужих текстов, опустил. Может быть, от всего этого веселья и страдает трагедия, может быть, смерть не производит столь сильного впечатления, может быть, даже готовность Пульхерии Ивановы умереть не кажется достаточно убедительной - как-то она совершенно необоснованно умирает. (Вероятно, так и бывает в жизни). Финальное судорожное разграбление дворней супружеского добра выглядит как необходимость добавить все-таки полагающуюся ложку дегтя. Но поскольку парни и молодухи заводят детей и новые романы - все правильно, жизнь продолжается.

Если опять-таки вернуться к "Русской народной почте", московской и провинциальной, получается определенная закономерность: провинция, в отличие от Москвы, не интересуется смертью. Она не может себе позволить смаковать смерть. И спектакль Гинкаса, и спектакль Фокина, что называется, "давят на психику": смерть, смерть, смерть. "Жизнь!" - твердит провинция как заклинание, Коляда и Глуховская с равным упорством ищут в смерти проявления жизни, а не наоборот. Провинция знает - никто тебе не поможет, кроме тебя самого. Пой, пляши, люби, двигайся - иначе умрешь. На смертном одре сочини себе сказку - только так можно победить смерть.

В Москве, в мегаполисе, смерть - одна из тысячи возможностей: выйдя из театра, можно броситься под машину, а можно долго идти по ярко освещенной улице, а потом зайти в клуб, или, на худой конец, в магазин. Поневоле задумаешься, куда выходит после спектакля провинциальный зритель?

Вряд ли "Старосветская история" получит на фестивале какую-нибудь премию - важно, что она номинирована, что ее можно было увидеть. В этом году нет предварительных номинаций за лучшую роль или сценографию - жюри само будет решать, кто с кем борется. В разделе "драма" Москва представлена всего четырьмя спектаклями - "Мистификацией" Марка Захарова, пьесой Островского "Трудовой хлеб" (Малый театр), спектаклями "Комната смеха" и "Пушкин. Дуэль. Смерть" Камы Гинкаса. Но для московской публики все московские переживания должны сейчас отойти на второй план, "Золотая Маска" - это прежде всего гастроли. Уже показаны "Р.S" капельмейстера Иоганнеса Крейслера, его автора и их возлюбленной Юлии" петербургского режиссера Григория Козлова и "Сказки Гофмана" петербургского театра "Зазеркалье", попавшего на сей раз в раздел "опера" (того самого театра, который привозил в прошлом году прекрасную, недооцененную "Каштанку"). 17 марта в ТЮЗе дважды покажут "Циников" Мариенгофа минусинского театра драмы - этот спектакль интересен еще и тем, что несколько лет назад Минусинск привозил на "Золотую Маску" "Чайку" (для тех, кто в свое время старался не пропускать даже самые неразрекламированные постановки!). 19 и 20 там же покажут "Кто боится Вирджинии Вулф?" из Магнитогорска. Спектакль Евгения Гришковца пройдет 20-го (дважды) и 21-го в "Эрмитаже" - для тех, кто еще не видел, 20-го и 21-го (днем) на новой сцене МХАТа им. Чехова покажут "Отца" А.Стриндберга (БДТ) - те, кому удастся попасть, смогут сравнит его с прошлогодней премьерой в театре п/р О.Табакова, 21-го же - петербургская "Буря" в театре Маяковского. Завершают фестиваль, как и в прошлом году, три вечера Малого драматического театра - платоновский "Чевенгур" в постановке Льва Додина. Этот спектакль будет сыгран в выставочном центре "Сокольники", в специально построенном для него павильоне - 24, 25 и 26 марта.

Конечно, главное событие "Золотой Маски" - "Макбет" Някрешюса. "Макбет" будет показан дважды, 20-го и 21-го марта, и, к счастью, в большом зале, на сцене театра им Моссовета. Может быть, вы еще успеете.