Курсив не мой

"Главная новость нынешней "Золотой маски", - как ее видит Ярослав Седов ("Итоги"), - состоит в том, что ее устроители наконец-то вняли многочисленным, из года в год повторявшимся просьбам и выделили экспериментальные пластические опыты в самостоятельную номинацию "Современный танец".

Анна Галайда ("Ведомости") испытывала по этому поводу противоречивые чувства:

"Включение в программу "Золотой маски" номинации современного танца не столько вдохновляло, сколько настораживало. Однако собранные в четыре вечера семь выдвинутых на соискание премии спектаклей выстроились в стройный дайджест "Этапы большого пути". Зрителям было где поскучать, посмеяться и даже покричать "браво". Как выяснилось на "Маске", современные танцевальные группы уже выбрались из дебрей, где не отличают джаз-танца от модерна, а модерна - от contemporary dance".

Сколько же номинаций нужно заводить в конкурсе? Неужели еще больше? Члену жюри Людмиле Семеняке такая идея тоже пришла в голову:

"Маска" впервые развела балет и современный танец, а уже хочется и этот последний тоже поделить на две части: танец как таковой и движенческий театр. Впрочем, деления не получилось бы, поскольку танец как таковой практически отсутствовал. Потрясающий непрофессионализм и удручающая скудость языка - вот главные впечатления, вынесенные после просмотра спектаклей почти всех прочих танцевальных трупп" ("Культура").

"Эксперты, конечно, прокололись, заставив неискушенных профессоров и народных артистов отсматривать такую уймищу неравноценных спектаклей" (Татьяна Кузнецова, "КоммерсантЪ").

Двум спектаклям, оказавшимся у критиков в чести, сразу прочили серьезное соперничество:

"Шансы на успех примерно равны у "Кровати" Геннадия Абрамова и "Свадебки" Татьяны Багановой. Скорее победит последняя - несмотря на то что хореограф из Екатеринбурга подпортила спектакль к фестивалю (ну зачем надо было одевать на головы исполнителям белые чулки!), ее постмодернистские танцы все же скорее вдохновят членов жюри, чем точнейшая выверенная и тончайше напряженная, но все же "движенческая" постановка Абрамова" (Анна Гордеева, "Независимая газета").

Чулки, вдруг появившиеся на лицах танцовщиков Багановой, заметил не один рецензент:

"Возможно, для того чтобы избежать "актерства" и сконцентрировать внимание на хореографии, Татьяна Баганова закрыла лица своих танцовщиков прозрачной тканью. "Свадебка" Стравинского, исполненная "обезличенными" "Провинциальными танцами", в выразительности нисколько не потеряла. На мой взгляд, пока это высшее достижение молодого отечественного авангарда. Хотя хореограф, изменившая облик спектакля и украсившая программку букетом восторженных цитат из рецензий ("Свадебку" в Москве уже видели на Первом международном фестивале современного танца), сыграла не по правилам. За что и рискует поплатиться" (Татьяна Кузнецова, "КоммерсантЪ").

Большинство же критиков, не ведая беды, продолжало нахваливать спектакль:

"Свадебка" Игоря Стравинского ("Провинциальные танцы", Екатеринбург, хореограф Татьяна Баганова) - спектакль редкой силы и эмоциональной глубины. Утробный вопль смутного времени в почти безнадежном стремлении через ритуал, через вековой обряд вернуться к истокам, подлинности, в них обретя утраченный рай" (Наталия Звенигородская, "Независимая газета").

"Баганова, покусившись на один из культовых спектаклей ХХ в., сумела прорвать идеально заполненное пространство легендарной дягилевской постановки Брониславы Нижинской. Но эта "Свадебка", отсылающая одновременно еще к одному балету Стравинского - "Весне священной" в хореографии Вацлава Нижинского, - разряжает легким юмором ужас перед неумолимостью обряда и неумолимостью жизненного потока" (Анна Галайда, "Ведомости").

Внимание к творчеству Нижинского, однако, не все поставили Багановой только в заслугу:

"Екатеринбургский хореограф Татьяна Баганова воспользовалась в "Свадебке" Стравинского элементами угловатой пластики, придуманной Вацлавом Нижинским для "Весны священной". Получилась грамотная ученическая композиция, обнаруживающая знакомство хореографа с историей своего жанра, однако не предлагающая нового взгляда на произведение Стравинского" (Ярослав Седов, "Итоги").

И все же от большинства возможных конкурентов опус Багановой был счастливым образом избавлен:

"В отсутствие на фестивале полунемецкого спектакля "На земле" и полуяпонской "Весны священной" безусловным лидером стала "Свадебка" екатеринбурженки Татьяны Багановой - стильный спектакль, скрывающий под минималистской хореографией ярость лирического высказывания" (Татьяна Кузнецова, "КоммерсантЪ").

Основной соперник "Свадебки" едва ли боролся с ней на одном и том же поле. О нем критики писали так:

"Особняком стоит движенческий спектакль "Кровать" - последний опус "Класса экспрессивной пластики". Здесь формальные эксперименты с пространством дополнены энергетикой опытных абрамовцев, умеющих держать многозначительные паузы и придавать простейшим движениям некий сакральный смысл. Эти два спектакля явные фавориты. Но реакция жюри, состоящего из маститых академиков, непредсказуема" (Татьяна Кузнецова, "КоммерсантЪ").

"Определение "современный танец" условно. Оно, не подходит, например, спектаклю "Кровать" Геннадия Абрамова - одному из самых изобретательных и цельных в этой номинации, но не имеющему никакого отношения к танцу" (Ярослав Седов, "Итоги").

"В программе современной хореографии серьезную конкуренцию "Свадебке" составила лишь "Кровать" (московский "Класс экспрессивной пластики" Геннадия Абрамова) - изобретательный спектакль, основанный на свободной импровизации" (Елена Губайдуллина, "Известия"). "Кровать - модель межчеловечьего и одновременно внутридушевного пространства. Здесь ясность замысла, эмоциональная многослойность, пластическая и мимическая сверхточность, актеры-виртуозы (Евгения Козлова, Ирина Гонтовая, Дмитрий Неживой)" (Наталия Звенигородская, "Независимая газета").

А что думает о спектакле Геннадия Абрамова член жюри Людмила Семеняка? Если открыть газету "Культура", то там приведены ее следующие слова:

"Кровать" - опасное для жизни произведение. Актеры должны были очень хорошо поработать, чтобы усвоить все технические сложности. Но им не нужно было делать много движений, чтобы "остаться в живых" на сцене. И это меня насторожило. То есть изначально не было намерения вложить в движения больше смысла и поставить перед актерами какие-то более конкретные актерские задачи. Мол, я и так свою идею выражу. Абрамов - первопроходец, пионер нашего движенческого театра. Он тащит за собой это направление, он даже пытается делать свое дело так, чтобы не ощущалось некоторого подражания Западу. И в принципе, ему хватает собственной фантазии. Хотя мышление его, на мой взгляд, тяжеловато. Он очень трогателен в своей метафоричности, трогателен и противоречив - смелый и в то же время робкий, навязывающий и боящийся произнести. Время идет - и сейчас он уже имеет смелость мыслить себя так, как... например, Бежар. На таком уровне хочет говорить. И пусть говорит. Где же еще и высказываться, как не на этом пятачке. Раз Большой театр занимается реставрацией "Дочери фараона" и только осваивает Баланчина! Мы все, балетные, словно сидим каждый на своем этаже в высоком здании, которое строили с начала века. Смотрим в окна - а там, с той стороны, будто мойщик стекол, упорно карабкается туда-сюда Абрамов, пытаясь все здание заключить в какую-то свою конструкцию. Он не задается экзерсисами и вообще хочет произносить не слова, а сразу фразы. Артисты его выглядят полудилетантами, но все-таки он "собирает" их, соединяет несколько внутренних "творческих мастерских" и что-то создает. Чашку, например. Абрамов - чашку, Большой театр - сервиз, и это тоже нелегко дается: не все чашки получаются из одного сервиза".

Жюри решило так:

"Лучшим спектаклем названа "Кровать" Геннадия Абрамова - квинтэссенция стиля основоположника contemporary dance в России. Но и Татьяна Баганова не обижена - она получила "Маску" за лучшую работу хореографа, и таким образом награждена и ее "Свадебка" (Анна Гордеева, "Независимая газета").

Между тем, Татьяна Кузнецова ("КоммерсантЪ") настроена далеко не так мирно:

"По мнению жюри, у лучшего постановщика оказалась далеко не лучшая постановка: в разделе "Современный танец" победила "Кровать" московского "Класса экспрессивной пластики" Геннадия Абрамова. Конечно, старейшина московских авангардистов заслужил награду за долголетний неустанный поиск, но сама "Кровать" - всего лишь домашний образчик движенческого театра. А вот забаллотированная "Свадебка" отобрана международным экспертным советом на фестиваль в Сен-Дени в числе десяти лучших современных спектаклей мира".

Косвенный ответ, почему так вышло, можно найти в словах Людмилы Семеняки, сказанных ею газете "Культура":

"Татьяна Баганова - очень зрелый мастер, идущий собственным путем и не опасающийся возможных превратностей судьбы. Спектакль - единственный из всех представленных на "Маску" "современных танцев" - имеет единое, цельное решение. Идея выражена ясно, четко и лаконично, тщательно отобранными и убедительными художественными средствами. Совершенно очевидно, что Баганова хорошо изучила "Свадебку", много читала об этом произведении и вообще знает о нем все или почти все. Наконец, она чувствует музыку, что в современном танце подкупает не меньше, чем в балете. Единственное, что мне не показалось удачным, - это идея упрятать головы, лица в белые чулки. Понимаю, что это идет от самого Стравинского, от его указания сделать ритуал неличным, но вышло уж очень обезличенно и обобщенно до предела".

Итак, роковую роль белых чулок критики все-таки недооценили.

Общий приговор, вынесенный критиками судьям, может звучать с вариациями:

"Жюри сыграло в дипломатические игры так, как будто в нем заседали не актеры, постановщики и критики, а квалифицированные выпускники МГИМО" (Анна Гордеева, "Независимая газета").

А если более конкретно, то так:

"В этом году среди 15 членов жюри лишь пятеро специалистов по балету и лишь один - по современному танцу. К тому же представителей новой генерации судили преимущественно кабинетные ученые, чей средний возраст приближается к 60. Похоже, именно конфликт поколений стал основной причиной противоречивых решений жюри", - заключает Татьяна Кузнецова ("КоммерсантЪ") и делает вывод:

"Все - неправильно".

• Драма
• Опера и оперетта
• Балет