В Нижнем Новгороде случилась выставка под названием "Модерн". С чего вдруг?

Атташе по культуре посольства Австрии в России Вероника Сейр стала инициатором показа фотографий Вальтера Зедничка, который специализируется на съемке архитектуры конца XIX - начала XX века. Экспозиция уже пять лет путешествует по миру, была в Москве и в Питере, но только нижегородцы показали, что за словом в карман не лезут: черно-белый венский "сецессион" дополнили местным пестрым материалом.

Причем очень похоже, в Нижнем выставка возникла внезапно, как незапланированный экзамен на мобильность и сообразительность.

Благо есть в городе историки архитектуры и фотограф, начавший специализироваться на съемке домов. Случайно совпало, что историк архитектуры Ольга Орельская уже подготовила к печати рукопись книги о нижегородском модерне, потому пафос ее слов в статье для буклета выставки понятен: "Нижегородский провинциальный модерн оставался практически неизвестным даже в России. Сегодня архитектура модерна в Нижнем Новгороде впервые стала предметом внимания".

Правда, сама Ольга Владимировна к концепции выставки непричастна. На пресс-конференции она была представлена в качестве эксперта, первоначально ее роль в организации выставки сводилась к выдаче фотографу списка объектов. Потом в суете про эксперта забыли, но опять вспомнили, когда потребовалось написать аннотацию и сделать развеску фотографий.

Авторы концепции - художник Ася Феоктистова и искусствовед Нижегородского художественного музея Ирина Маршева - выразили ее в дизайне того самого буклета: во весь лист - две створки раковины (крылья бабочки) из их "Отто Вагнера" и местного "Покровского" (который вовсе не "Покровский"!).

Такое заявление может быть спровоцировано только отчаянным цейтнотом или чрезмерной самоуверенностью. Видно же, что даже цветной Нижний, даже с Шехтелем в двух экземплярах не дотягивает до элегантной Вены. Так что "раковина" не сомкнется, а "бабочка" не полетит, что, по утверждению фантастов, вообще может привнести неожиданные последствия в развитие цивилизации. Но развитие, как известно, происходило, значит - бабочка не та! И "второе крыло" для нижегородского модерна лучше бы поискать где-нибудь поближе, на Волге. Быть может, в Самаре - там, говорят, модерн не штучный, а поквартальный. Хотя самарский - тоже "практически неизвестен даже в России", и широкую публику им так просто не искусишь. Подобная выставка могла бы со временем иметь место - в Доме архитектора, где допустимы всякие изыски. Но "Модерн" не терпел отсрочки, и для него был выбран Межвузовский центр - сравнительно новый для города зал, открытый в конюшне бывшей усадьбы Башкировых-Рукавишниковых, где в советское время размещалось троллейбусное депо, а теперь рекламируют свои товары и продукцию фирмы, фирмочки, народные умельцы и местные живописцы.

Место еще не совсем "раскрученное", но пригодное для экспериментов самого разного рода. И "эксперимент" с модерном был рассчитан на публику, вполне определенную. Ту, которой настолько приятно думать, что "модерн", "сецессион", "ар нуво", "югендстиль", "либерти" - это одно и тоже, что даже не хочется вникать, почему, например, в некоторых иностранных словарях по искусству никакого "модерна" вообще нет.

Столичные амбиции нижегородцев подпитываются как раз вот такими концепциями: Нижний - где-то рядом с Веной. А случай вышел такой, что эти самые амбиции жаждали утоления. Ведь еще одна счастливая случайность заключается в том, что как раз на презентации этой выставки ее организаторы заявили о себе как о новом "творческом течении (а в буклете представились "профессиональным течением") "Любимое время"" (количество кавычек - мое). Оно, это "Время", "среди нижегородских художественных проектов представляется сейчас единственным поступательным движением городской культурной среды. Неуклонно и последовательно его представители реализуют свою творческую миссию: овеществлять в предметах искусства эстетическую концепцию настоящего времени", - заявила "теоретик проекта" Ирина Маршева.

Придумали все это, конечно, женщины. Им, как известно, что прическу сменить, что течение организовать... Ведь тот же круг авторов, представленных теперь во "Времени", еще недавно назывался "Мастерской изобразительного труда", а прежде - "Фондом Бордея" (по имени нижегородского художника).

Но против миссии трудно возразить. Даже неловко за себя: вопреки концепции на нижегородской цветной фотографии (первой в экспозиции!) приглушенного временем и обстоятельствами модерновского интерьера взгляд упорно цепляется за огромную оранжевую надпись "регулакс"... И развешаны фотографии не в изящных рамках - под стать сецессиону, - а скромно и неприхотливо, как это делают бедные студенты на просмотрах, наклеивая работы на рулоны бумаги. Конечно, бедность - не порок, организаторы выставки в ней честно признавались на пресс- конференции. Ее можно было бы и не заметить, если бы не знать, что несколькими днями ранее "Любимое время" (сравните смысл названия с "сецессионом"!) презентовало самое себя мэру города, потчуя званного гостя перепелами, молочным поросенком и осетриной, приготовленными одним из лучших поваров. Так что австрийский сецессион - всего лишь десерт.

Кто уж действительно бедный - так это нижегородский модерн. Специалисты про него говорят: не откровение, а то что называется - отдали дань... Обшарпанный, как полагается, перекрашенный. Но ведь и он сыграл свою роль! Главное - был утешением в застойные годы, когда город интенсивно застраивался панельными коробками. Да и сейчас - ничего. На открытии выставки многие посетители склонялись к мысли, что несмотря и вопреки наш-то покрасивше будет. Родненький ты наш, модернчик!

Фотограф Илья Бубис признался, что модерн надо снимать в веселом настроении, добиваясь этой веселости самыми доступными способами. И правильно. Если в следующий раз привезут нам хоть Гауди, хоть Райта с Корбюзье, мы и их переварим. А портзампарков у нас и своих хватает.