|
||
/ |
Они устали Дата публикации: 20 Апреля 2000 Какая-то ерунда творится в Европе. Хочется бежать туда и всех спасать. Раздуть пожар мировой революции, что ли. Иль "землю в Гранаде крестьянам отдать". А то, глядишь, и богом спасаемое население стран Бенилюкса, а также большой семерки вымрет от невыносимой усталости, навалившейся на Европу в конце века. На такие озабоченные мысли наводит В самой организации этой панорамы чудилась меланхолическая гримаса агонизирующего века. Лучшие фильмы Европы последних лет, среди которых была и знаменитая А ведь фильмы показывали хорошие. Та же "Розетта" братьев Дарденнов оказалась сделана весьма добротно, в лучших традициях натуральной школы. Но общее впечатление от Панорамы все равно оставалось безысходным. В европейском авторском кино сегодня принято страдать. Причем не навзрыд, со всхлипами "нате!" и эффектной истерикой, а тихо и занудно. Герои Панорамы терзаются примерно так же, как интеллигент Достоевского, мающийся зубной болью: на третий, примерно, день своих страданий он начинает стонать уже не так, как раньше - просто от боли, - а с вывертом. Мол, чувствуйте, окружающие, как мне плохо. И подвывает противно. А-а, тошно слушать? Ну так я еще руладу пущу. Очень характерный фильм в этом смысле - В "Розетте" мучения героини хоть как-то обоснованы житейски. Ну не везет девушке по жизни - ни работы, ни семьи, ни романа завалящего. Куда ни сунется - везде получит по шее. Живет в трейлере. Электричество отключают за неуплату. Захочет газом отравиться - газ перекрыли. Жизнь, полная лишений и гонений, вполне оправдывает пессимистический колорит "Розетты" и затравленный взгляд каннской победительницы Эмиль Декенн. Но чего надо героиням тех же "Моделей", я в толк не возьму. Каждое утро они тревожно глядят в зеркало, прикидывая, что бы еще сделать с этим носом, с этой грудью, с этими ногами. До седьмого пота вкалывают на тренажерах, подвергают себя эпиляции, шейпингу, подтяжкам, усушке, утруске и каким-то еще неведомым процедурам. Заигрывают с фотографами: авось, те сделают их суперзвездами. В кратком перерыве между кастингами нюхают кокаин и напиваются до блева. При этом испытывают вечный стресс. То прыщ вскочит, то случайный знакомый трахнет без презерватива, то мамаша позвонит и гадостей наговорит. Ужас. У этих хорошеньких девушек на физиономиях написан такой страх бытия, что просто мороз по коже подирает. Да расслабьтесь вы, милые, - хочется им сказать. Кажется, в Панораме был только один фильм, автор которого искренне любит жизнь с ее маленькими радостями. Это Панорама же толкала к более угрюмым думам. Чем пить вино и ухаживать за девушками, ее герои предпочитали надрывно рефлектировать. Подтекст этих переживаний, наверное, очень внятен в Европе, но совершенно не проходит в московском Доме кино. Подтекст этот - усталость от нажитого, и в материальном, и в культурном, и в психологическом смысле. Европейские киношники всерьез полагают, что вся более или менее интересная жизнь протекает на обочине общества, среди диких сердцем маргиналов. Туда они и отправляют за правдой своих чистеньких героев. Так сделал, например, Мигель Хермозо, автор фильма Самым унылым свойством Панорамы оказалось полное отсутствие куража. Хоть бы эти режиссеры-шопенгауэры возмущались общим порядком дел, хоть бы выкрикивали какие-нибудь глупости. Так ведь нет. На баррикады не лезут, партий не сколачивают. Так, посиживают себе перед камином и вздыхают о том, куда катится век. Впрочем, может, оно и к лучшему. Как ни странно, насмотревшись этого упаднического кино, чувствуешь приятную меланхолию. Постаревшая десятая муза даже не пытается замазать морщины. Что ж, так и должен уходить век кино, так и должны выглядеть фильмы сегодня. Люблю я медленное киношки умиранье...
|
|
|
||