"Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. И приступил к Нему искуситель, и сказал": участвуй в конкурсе, и дам Тебе премию первую, и поклонятся народы Тебе, и будешь Ты возвеличен пред ними. А то хрена ли сидеть так всю жизнь, поститься да поститься, делать свое дело, испытывать иногда кое-какие творческие удовольствия и даже восторги (или муки, что, как известно, одно и то же) - должна ведь когда-нибудь награда найти героя... И что тут плохого - все будут поздравлять, приятно, денег опять же получишь - тебе что, деньги не нужны? Или так и будешь до старости коснеть в своей гордыне? Ну не глупо ли... - и т.д.

Будь проклята минута, когда в чьей-то (подозреваю, что именно в его изощренной в пакостях) голове зародилась мысль о наградах, присуждаемых по конкурсу. Потому что - поглядите на поэта, пока никакое жюри не требует его к жертве: он, будучи томим обывательской пошлостью, тоскует в забавах мира и, разумеется, глубоко чужд людской молвы, а также к ногам народного кумира не клонит гордой головы, бежит он, дикий и суровый... Но лишь премиальный глагол до слуха чуткого коснется - душа практически каждого поэта (исключения лишь подтверждают правило) немедленно оказывается продана диаволу.

Вот, например, в Петербурге несколько лет назад по лукавому наущению создался журналистский конкурс "Золотое перо". Учредили его дурно воспитанные люди (поскольку хорошо воспитанные люди, как правило, не идут в журналистику - и здесь исключения выполняют ту же функцию укреплять правило в его правоте). Изъяны воспитания яснее всего выразились непосредственно в условиях конкурса: согласно им, печатные и электронные городские СМИ, а также фрилансы должны присылать заявки с приложением соищущих "Пера" работ. Что это значит? А то, собственно, что я, скажем, должен вырезать из газеты свои статейки или перегнать передачу на VHS-ку, собрать их в папочку или, там, в пакетик и отправить в оргкомитет с пометкой "Лучшая статья" или "Лучшее фото", или "Лучшая информационно-публицистическая программа". Да хоть бы даже и без такой пометки - все одно подразумевается, что "На конкурс" в номинации "Лучшее то-то и то-то". И в ум никому не вошло за все эти годы, что подобная самопрезентация интеллигентному человеку не приличествует. Кто-нибудь смутился? Ничуть! Все преотлично вырезали, собирали и приносили.

С каждым годом становилось все очевиднее, что за морок, это "Золотое перо", какая там правит копеечная жалкая конъюнктура, насколько оно (как, впрочем, и подавляющее большинство всех на свете конкурсов) погрязло в ничтожных интригах и коммунальных амбициях. Профессионально состоятельные, талантливые, способные к адекватной самооценке люди смотрели на это "профессиональное соревнование" как на оксюморон: в самом деле, то, что члены жюри лучше, чем они - настоящие золотые перья, понимают, что хорошо и что дурно, и потому наделены правом судить коллег, - решительно не из чего не следовало. Не говоря уж о, повторю, неприемлемом для щепетильного человека условии самовыдвижения (когда сотрудника выдвигает его компания - это, в сущности, то же самое, поскольку в таком контексте корпорация не отделима от любого из ее членов).

Профессионально состоятельные и талантливые естественным образом это самое "ЗП" и игнорировали. Но не таков лукавый, чтобы легко согласиться с упущением добычи. Надо заметить, что в Петербурге так исторически сложилось за последние годы, что талантливые пишущие люди находились в политической или хотя бы эстетической оппозиции губернатору В.А.Яковлеву, а перья медные, оловянные и те, кто просто для письма пользуется ковыряльными палочками, состояли его сторонниками. Поскольку "Золотое перо", как участок идеологического фронта, непосредственно патронируется градоначальством, то, разумеется, отсутствие журналистских звезд создавало непорядок: мол, эти-то нами что, брезгуют? А вот мы их наградим, посмотрим, что тогда запоют!

Timeo Danaos et dona ferentes. Как же надо не знать его повадки, чтобы клюнуть на такое предложение. И лучшим они позвонили, и те сказали, что, мол, не хотят себя никуда выдвигать, а им в ответ: "Что вы, что вы, это мы сами вас выдвигаем", - и лучшие вырезали и собрали в папочку и отнесли, и пришли, и дали им приз губернатора, и были там смех великий, и мрак, и скрежет зубовный...

"Неужели и вы прельстились?" (Ин. 7, 47)

Единственный способ обращения со злом - игнорировать его и над ним смеяться. Как только мы вступаем со злом в какие бы то ни было взаимоотношения (хоть бы и идем с ним на бой) - оно победило, поскольку отняло у нас энергию. Единственная реакция, не отнимающая энергию, а дающая ее, - юмор. Все остальное - путь в погибель, слово за слово, то-се, и вот ты уже сам не заметишь, как принял награду из рук того, кого доселе обвинял в низостях, столь гадких, что они сделали его чуть ли не руконеподаваемым. А ведь принятие награды есть высшая степень рукоподавания. И сколько бы затем либеральная журналистика ни трубила про то, что это она-де так искусно уконтрапупила противника, что ему теперь ничего другого не остается, как ее, либеральную журналистику, награждать, - хочется немедленно ответить: "Простите, а кто-нибудь еще так же думает?"

У Островского некий мужчина, которого едва не оженили, приговаривает, спасаясь бегством: "Слаб человек, долго ли до греха". Это ведь так естественно: всем хочется стоять на свету, и на возвышении, и в лучах, и чтобы телекамеры, и чтобы твое имя громко, и чтобы хлопали, - и тут ничего не поделаешь... Право, никому я не судья - вот ведь не берусь судить, потому ли Солженицын публично отверг ельцинский орден, что мерзок тот ему, или оттого, что всех возможных орденов, премий, наград, телекамер, аплодисментов etc. было в его жизни столько, что - уже не принципиально. И будь эта награда первой на старости лет, проявил бы он такую же несгибаемость принципов...

Не станем недооценивать искусности диавола - все конкурсы снаружи имеют вид пышного и яркого цветка гуманизма: мол, путем справедливого отбора и голосования сыщем на свете лучшего и дадим ему мешок матерьяльных и метафизических ценностей. Но как только возникает... - нет, не возможность справедливости, а хотя бы - тень такой возможности, в людях - даже в лучших, умнейших - вскрываются потаенные гнойники, глубоко скрытые источники говна, и все это выбрасывается в ноосферу, тем самым отравляя ее, увеличивая в мире количество зла. Ибо даже если участник конкурса ведет себя в высшей степени достойно и безупречно, все равно эмоции, которые он испытывает (в том числе скрытые от посторонних глаз), - нетворческие, неблагородные, низкие, стыдные. Увы.

Разумеется, нужно оговориться: речь идет о конкурсах типа вышеописанного или, скажем, "Золотой маски", или "Оскара", или Госпремии - то есть тех, где заранее объявлены претенденты и представлены работы. Конкурсы молодых исполнителей - вещь разумная (хоть и там внутри сколько угодно гнили), поскольку все-таки это соревнование, во-первых, так сказать, интерактивное, а во-вторых, там соперничают начинающие, и потому не возможны хамские ситуации, когда человека оргкомитет выдвигает на премию в области публичной деятельности и сам же просит представить работы, тем самым обнаруживая свое с ними незнакомство. Честен (тоже до известной степени) спорт: будь ты хоть трижды чемпионом, но прыгать все равно придется, а там уж - возьмешь высоту или нет, как получится. Или вот еще хорошая система оценки сервиса: в неведомый день, в неведомый час под видом обыкновенного посетителя приходит инспектор и ставит баллы не за специально помытые шеи персонала, а за такие, как всегда.

Но всем остальным премиальным мероприятиям следует либо немедленно отсечь голову с попутным забиванием в сердце осинового кола, дабы не вводили они род человеческий в соблазн, либо законодательно установить тиранию и произвол. Пусть государь награждает кого хочет личным своим соизволением, пусть будет изгнана даже тень справедливости - так, чтоб все знали: это не закономерность, а прихоть, потому оспаривать ее бессмысленно. Пусть за государем это делают остальные: Березовский, Сорос, Гугенхайм, тетя Маша из второго подъезда. Пусть они извещают поэта фельдъегерской или хоть даже электронной почтой, что он стал лауреатом их награды и - не соблаговолит ли ее принять? А уж поэт будет, по примеру Александра Исаевича, решать, счесть ли возможным изъявить согласие или отвергнуть оказанную честь по причине ее сомнительности.

Демократия и вообще-то нехороша, а уж в премиальной области губительна. Потому покамест не наступят произвол и тирания - отойди от меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи.