Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
/ Обзоры / < Вы здесь
Похвала глупости
Дата публикации:  15 Мая 2000

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Старинный балет "Дочь фараона" стал премьерой сезона в Большом.

Для пущей важности опус великого русского француза Мариуса Петипа восстанавливал варяг, мистификатор, реставратор, стилист и прочая Пьер Лякотт. Он не пренебрег пиаром, охотно давая интервью и "разогревая" публику таинственными рассказами: в питерском архиве вдруг пропали клавир и досье балета, старинные па ему передали умирающая Любовь Егорова, сошедшая с ума Ольга Спесивцева и другие небожители императорского балета в эмиграции. Балетные критики втихомолку развлекаются тем, что ищут неувязки в рассказах. Но надо отдать Лякотту должное: при моде на балет с благородной патиной степень приблизительности бывает и большей. В "Дочери фараона", как в некогда прославившей его "Сильфиде", он выглядит удачливым стилистом. В хореографических конструкциях "позы и группы должны ласкать глаз", что есть иллюстрация французского, вполне "петиповского" подхода к делу. А аутентичность хореографии, да и сама методика восстановления эфемерного искусства, которое до торжества видео передавалось только прикладным путем, всегда вызывала вопросы. "Рассказанные" из рук в руки вариации, к которым апеллирует Лякотт, он называть не стал, провоцируя на игру в догадайку. Впрочем, морфологический разбор вариаций новой "Дочери..." - дело увлекательное. Вот вместо Петипа - чуть-чуть Бурнонвиль, вот - размытый русский Бурнонвиль, а это - Бурнонвиль в героической стилистике "Спартака", что вошел в плоть и кровь Большого. Жанровая сцена у рыбаков, эдаких веселых околонильских пейзан, клонирована из "Фестиваля цветов в Дженцано". А женские вариации в па д'аксьоне и танец Рамзеи с арапчатами сделаны "человеком, похожим на Петипа", как сказал бы сегодня иезуит-юрист. О, французы умеют лукавить! В русском балете Мариус Иванович Петипа и в этом был первоисточником.

Честная служба диктует обязательный просмотр двух составов балета. Для спектакля исполнителей, какими по большому счету давно стали классические балеты и в полной мере "Дочь фараона", это правило особо ценно, ведь помпезные творенья императорского театра были специально рассчитаны на то, чтобы работы хватало всем - и критикам, и живым статуям миманса. Согласно канону жанра, на вершине пирамиды - прима-балерина, далее - сложная иерархическая конструкция: балерины, солистки, танцовщицы, кордебалет, миманс. Вечно актуальная проблема востребованности артистов решена блестяще, распределена даже ничтожная роль Обезьяны. Так создаются условия для проявления критической разборчивости. Дочерей фараона - две. В создающих вкус роли пантомимных сценах одна немного переусердствовала (здесь применимо "мимические рассказы очень трогательны", как писали в рецензиях век назад), другая не "хлопотала лицом" вообще. Одной очень пригодилась манера царствовать безмятежно и почти доверчиво, другой - умение безупречно выписывать ногами хореографические тексты. В результате законы старого балета, где все хитросплетения сюжета могут быть объяснены только стильной пантомимой, входят в противоречие с реалиями Большого театра. Выплывает наружу честное неумение постсоветского танцовщика мимировать. Ох, эти дуэты из "Коппелии" и "Сильфиды" в исполнении датчан и прочих шведов! Свежесть и юмор в подаче роли - от широты профессионального кругозора: сегодня у тебя изысканные завитушки в национальном Королевском театре, а на следующий сезон - контракт в корявой "Жизели" Куллберг-балета.

Научишься работать.

Страсть к колониальному восточному колориту в прошлом веке была повальной. Но не экзотизмом единым привлекала "Дочь фараона". Старый балетоман - гурман не чета нынешнему, которому нездоровый социальный статус не дает вести спокойное наблюдение за сценой из башни слоновой кости. В 1896 году, например, рецензент осмеял приправленную японским флером "Дочь Микадо", внятно объяснив, почему "египщину" "Дочери фараона" предпочитает столь же ходульной "японщине". Правда, пальма первенства, и не им одним, отдана псевдоиндийской "Баядерке", где есть алиби глупости - акт Теней.

Роскошь балетной графомании радует око. Восстают из земли саркофаги, пляшут мумии. Танцуют на полупальцах кариатиды под зычное соло духовых, обречены на напряженную жизнерадостность детки, непременный бонтон опуса "под старину". Музыка смягчает нравы: тирьям-пам-пам, трям-там-там - как помянутые в ремарках у классиков присвистывания из "Робера-дьявола". Умерщвляют Черного невольника, притягивая бедолагу к корзине с бутафорской змеей. Фараонов договор скрепляют обменом папирусов - и опять дансантные синкопы. Правда, ко второму акту появляется стойкий иммунитет. В сцене охоты на льва смотришь не на льва, а на рисунки хореографической композиции лучниц и лучников. Когда временно утонувшая Аспиччия объясняется с царем Нила, любуешься вариациями Конго и Невы. Кстати, что может танцевать Испанская река в царстве Нила? Качучу под кастаньеты. А костюмированная масса египетских воинов ближе к happy end? Правильно, полонез и тарантеллу. Лепота экзотик.

Обаяние роскоши и наива балетной галиматьи проступает даже в такой густой эссенции. Разве новость, что неизбежный спутник райской услады глаз - отдохновение ума? Снова уверуешь в прелесть красивой глупости вообще и большой балетной глупости в частности. Снова вспомнишь "прелестно глупые цветы театральных училищ", что-то ностальгическое и безумно нужное сердцу. Правда, с антресолей.

После полновесного - дважды - всматривания в как бы старинный балет тянет покопаться в формалистах. "Сюжет как явление стиля" и "пауза как смысловая цезура" - формальная школа изрядной стопкой идей словно объясняет существование искусства-инфантильчика. В извечном contra форма-содержание балет изначально был жив первым. Второе - атрибутика критики: если смысл балета не высматривается, то его надо всмотреть. Приговаривая "Сделайте мне красиво!".

Некогда высокий ориентальный романтизм разродился балетным барокко, запестрел танцевальными финтифлюшками. Антиквариат или новодел, подлинник или фальшак - кто же сегодня станет пристально приглядываться? Узок круг этих эстетов, страшно далеки они от народа. До нас докатилась мода на новую жанровую серьезность и изживание деконструкции и иронии. Печально, что минувшая мода на балетный постмодернизм в российских пределах не случилась. Даже на уровне гастролей. Британский совет хотел было привезти эпатажное "Лебединое озеро" Мэттью Борна, да не стал - то ли из финансовых, то ли из других соображений. Но в любом случае, незашоренной части российской публики сегодня даже "Жизель" Матса Эка, показанная в Большом, уже кажется нафталинной. А полнометражный балет полуторовековой давности - это уже новая реальность, игра всерьез. Балет так балет, так сказать... В конце концов, слабость к самому инфантильному из искусств - не худший вид эскапизма.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Дмитрий Циликин, Прощай, политкорректность /12.05/
Как я горжусь нашими легионерами, которые совершили огромный прорыв в сфере духа. Их беспардонный циничный проигрыш - великий удар по мировой глупости.
Ольга Кабанова, Без курсива /05.05/
Курсив не мой. Вместо обзора газет - обзор критиков. Размышления у газетного киоска. Что делать, если нет одного идеального отдела культуры, зато газет множество. Нет ответа.
Борис Филановский, Кремер и Десятников сочиняют метамузыку /04.05/
Учитывая тот факт, что "Времена года" Вивальди и "Времена года в Буэнос-Айресе" Пиаццолы протекали в разных полушариях, мы действительно услышали произведение под названием "Восемь сезонов".
Ширли МакМырли, Шекспир хай-тек /04.05/
Шейлок живет так, словно никаких холокостов не было и в помине. Калягину удается придать нормальный масштаб страстям своего героя. Жестокость, нетерпимость - это нормальные человеческие свойства, констатирует Стуруа. И с ним невозможно не согласиться.
Михаил Сидлин, Московский дневник /26.04/
Выдержки. Туалет в галерее Гельмана подкачал; к одному фотографу из "Плейбоя" (плохому, но модному) приехала моделька из Африки-Америки - жаловалась. "Изба" - выставка Кошлякова: русская духовность - это "украденный унитаз".


предыдущая в начало следующая
Лейла Гучмазова
Лейла
ГУЧМАЗОВА

Поиск
 
 искать:

архив колонки: