Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
/ Обзоры / < Вы здесь
Па-де-де с отечеством
Майя Плисецкая отметила свой юбилей в Большом театре

Дата публикации:  22 Ноября 2000

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Еще у метро потенциальных зрителей ловили продавцы билетов, увещевая: "Покупайте здесь, у театра спекулянтов нет". Билеты за 30 рублей на места, с которых видна только люстра, предлагали по $70.

Юбилей начался почти вовремя и почти неформально. Фанфарный женский голос возвестил: "Майя Плисецкая и президент России Владимир Путин!" Аплодисменты сменились паузой: объявленные лица на сцене не появились. Паузу заполнили Иосиф Кобзон и Андрей Вознесенский, в лучах телепрожекторов крадущиеся к своим местам в партере. С повторным кличем закулисного герольда на рампе появилась героиня вечера в сопровождении президента. Героиня была лучезарна и царственна, президент взволнован и сосредоточен. Зал встал. Овация длилась минут пять. Президент заговорил. Вместе с домашними заготовками типа "у нас у всех большой общенациональный праздник" и "мы гордимся тем, что такого выдающегося артиста можем назвать русской балериной" прозвучало явно импровизационное: "Мы побеседовали тут недолго, и даже в короткой беседе я почувствовал характер". За спиной президента обладательница характера улыбалась залу. Орденом "За заслуги перед Отечеством" II степени (I степень - только у Бориса Ельцина) Владимир Путин не без трепета проколол карденовское платье в районе балеринской груди. Майя Плисецкая обошлась без благодарственных речей: милостивым кивком отпустила президента со сцены, помахала рукой аплодирующему залу и удалилась за кулисы.

Первое отделение было отдано лауреатам конкурса "Майя", и, учитывая, что вечер в итоге растянулся на пять часов, без него вполне можно было обойтись. Нет, лауреаты танцевали хорошо, некоторые - даже с блеском. Но в этом отделении достойной юбилея выглядела лишь сама Майя Плисецкая, исполнившая фрагмент из "Айседоры". Тот самый эпизод на музыку Франца Шуберта, где Майя, сидя на полу, по-детски играет с воображаемыми камешками. Туника Айседоры сменилась "партикулярным" брючным костюмом, сандалии - туфлями на шпильках. Но остались неправдоподобно гибкие руки, осталась удивительная пластика и бешеная энергетика балерины. И зал взорвался овацией после этой бежаровской шутки.

Буколический репертуар первого отделения заставил дезертировать самых нетерпеливых: исчез президент Путин, растворился в ночи Александр Починок. А зря: второе отделение, не показанное по TV из-за соблюдения авторских прав, стало главным художественным событием вечера.

Варшавский Большой театр показал "Кармен" Бизе-Щедрина в постановке знаменитого шведа Матса Эка (Mats Ek). Этот яростный спектакль, где кричат голосами, хриплыми от страсти, где сексуальная одержимость равнозначна судьбе, где к смерти относятся с покровительственной фамильярностью, ничуть не похож на модернистскую "Кармен" Альберто Алонсо (Alberto Alonso), подарившую Майе Плисецкой вторую балетную жизнь.

Но именно Плисецкая, некогда увидев вживую постановку Эка, настояла на этом царском подарке москвичам. Поляки танцевали по-европейски точно и по-эковски одержимо. В антракте от первых восторгов осталось горькое послевкусие: российский балет в отличие от бывшего социалистического собрата до репертуара великого шведа не дозреет никогда.

Министр культуры Михаил Швыдкой чуть позже озвучил тезис о мировом превосходстве отечественной хореографии, изыскав для этого более чем странный повод - массовую эмиграцию российских артистов. Половина выступавших в концерте русских работают за рубежом. Из этого Швыдкой сделал гордый вывод: "Когда говорят, что танцовщик Сидоров - из Нидерландов, душа поет: мы отдали миру больше, чем получили".

Третье отделение перегруженная публика оценить по достоинству не смогла. Ни пронзительную боль женского одиночества ("Соло для двоих" Матса Эка), потрясающе сыгранную Аной Лагуной (Ana Laguna), последней великой трагической актрисой балетной сцены. Ни нежную изощренность килиановских "Облаков" в исполнении точеных итальянцев Лауры Контарди (Laura Contardi) и Роберто Болле (Roberto Bolle). Проходили только простые и сильные раздражители вроде невиданных пируэтов (на согнутой ноге) виртуоза из Американского балетного театра Анхеля Корейи (Angel Corella), или скульптурных остановок в воздухе его коллеги Хосе Мануэля Кареньо (Jose Manuel Careno), или вихря вращений Галины Степаненко в немыслимом попурри из "Дон Кихота", представленном Большим театром.

Все ждали второго выступления Майи Плисецкой - мировой премьеры "Ave Майя", созданной Морисом Бежаром (Maurice Bejart) специально для юбилея. На музыку Гуно-Баха была представлена стилизованная миниатюра, построенная на любимых хореографом и балериной японских мотивах - игре красно-белыми веерами, мелких шажках и скупых многозначных жестах. Промелькнули и фирменные плывущие волнами руки, и финальный всплеск кисти Умирающего лебедя. Поредевший зал взвился в предсказуемой овации. Балерина бисировала. Мне этот бежаровский подарок не очень понравился: японскую сдержанность лучше играть в экзотических костюмах театра но. Маэстро впервые создал неточный портрет своей любимой героини.

Финал на музыку увертюры Чайковского "1812 год" был выдержан в духе "православия, самодержавия и народности" с отчетливым привкусом советского патриотизма: задник заполыхал алым пламенем, из-за кулис повалил балетный народ, под "Боже, царя храни" вышла юбилярша, ряженые герои первой Отечественной войны салютовали ей саблями, овации потонули в колокольном звоне. Оставим этот кич на совести режиссера. Сама Майя Плисецкая, расхаживающая по авансцене хозяйским балеринским шагом, непринужденно удаляющая за кулисы министра культуры и благодарящая публику вольной игрой неповторимых рук, нарисовала автопортрет не в пример достовернее, чем ее соавторы.

(c) Татьяна Кузнецова, 2000

(c) ИД "Коммерсантъ", 2000


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Михаил Трофименков, Телекино с 17 по 23 ноября /17.11/
"Рукопись, найденная в Сарагосе" Войцеха Хаса, "Красавец Париж" Пьера Превера, "По направлению к Лазурному берегу" Аньес Варда, "Марафонец" Джона Шлезингера, "Экзистенция" Дэвида Кроненберга, "Американка" Дмитрия Месхиева, "Женщина в море" Вячеслава Криштофовича. "Коммерсантъ": избранное.
Григорий Ревзин, Куратор изменил биеннале /15.11/
"Коммерсантъ": избранное. Поспешное бегство Массимилиано Фуксаса из Венеции в Рим, а потом в Париж предстало типичной итальянской историей вроде бегства Данте из Флоренции в Равенну.
Лейла Гучмазова, Во славу большевиков /25.10/
Что произошло в Большом? А ничего. Тот самый фарс после трагедии, торжественный марш по граблям под музыку сусанинского "Сла-авься, славься!..", громко исполненный сводным оркестром СМИ.
Евгения Викентьева, Подарок ребенку /30.06/
Уголок Дурова, цирк, дельфинарий, планетарий, зоопарк и многое другое! Полный комментированный список сайтов, посвященных интересным местам, куда вы можете сходить со своим ребенком в выходные.
Ксения Зорина, "Борис Годунов" Доннеллана: народа нет, безмолвствовать некому /24.06/
Доннеллан предлагает очень профессиональный, в меру развлекательный и чуть холодный образец западного театра. Это придворная драма, откровенно шекспировская. В спектакле нет трагедийности. Некому оплакивать и безмолвствовать √ народа в спектакле нет. И это очень многое определяет.


предыдущая в начало следующая
Татьяна Кузнецова
Татьяна
КУЗНЕЦОВА
обозреватель "Коммерсанта-Daily"

Поиск
 
 искать:

архив колонки: