Событие недели - "Без лица" (Face/Off) (1997) (26 ноября, ОРТ, 19.55 ****), первый серьезный голливудский опыт гонконговца Джона Ву (John Woo) (дурацкая "Трудная мишень" (Hard Target) не в счет). Хотя он и не может сравниться с фильмами, поставленными им на родине, сценарий кажется самым безумным и изобретательным из всего, что создано за последние годы в жанре триллера. Агент ФБР Шон Арчер и супертеррорист Кастор Трой в буквальном смысле слова меняются лицами, а значит и социальными ролями. Зрителями овладевает легкая шизофрения. Привыкнуть к тому, что после пластической операции Траволта (Travolta) стал Николасом Кейджем (Nicolas Cage) и наоборот, непросто. Оба они играют, как танцуют, получая от этого явное удовольствие. Злокозненное влияние Америки налицо. Крови в фильме гораздо меньше, чем позволял себе Ву в Гонконге. Физическую ярость потеснили действительно замечательные спецэффекты типа погони вертолета за самолетом. Фирменные приметы стиля Ву, например финальная перестрелка в католическом храме под шелест крыл белых голубиц или иератически замершие персонажи с нацеленными друг на друга пистолетами, кажутся механическими цитатами из самого себя. Обратите внимание на бритоголового обаяшку - дилера Дитриха. Его сыграл сын великого Джона Касаветиса (John Cassavetes) и сам хороший режиссер Ник Касаветис (Nick Cassavetes), словно передающий привет от независимого американского кино низким жанрам, которые очень любил его отец.

А в целом репертуар теленедели напоминает расписание фильмов из дачного кинотеатра 1970-х - начала 1980-х годов, куда ходили семьей, лениво, твердо уверенные в том, что увидят. Взять хотя бы чешскую комедию "Призрак замка Моррисвиль" (Fantom Morrisvillu) (1966) (25 ноября, ОРТ, 11.10 **). Настоящих, современных фильмов ужасов, равно как и вестернов, и шпионских триллеров, советские люди видеть тогда не могли. Недоступные эмоции компенсировали чешские пародийные комедии. Вместо Джеймса Бонда зрителей услаждал какой-нибудь "Конец агента", вместо вестернов Серджо Леоне (Sergio Leone) - "Лимонадный Джо", а Поланского и Фридкина заменял "Призрак". В наши дни, когда чистым жанром зритель "наелся" досыта, чешские поделки способны по-прежнему доставить удовольствие благодаря симпатичному, "пивному" юмору и хорошему знанию того, что пародируется.

В отсутствие на советских экранах фильмов о Джеймсе Бонде и бесконечном упоминании в прессе Шона Коннери (Sean Connery) в исключительно негативном контексте сенсацией стал его приезд в СССР на съемки "Красной палатки" Михаила Калатозова (1969), фильма о спасении арктической экспедиции Нобиле советскими летчиками и моряками ледокола "Красин" (24 ноября, "Культура", 8.40 и 22.10 ***). Владимир Высоцкий написал о приезде супершпиона ерническую песню, а ленинградцы дивились тому, что Северный полюс снимают на Дворцовой площади, посреди которой возвышалась палатка, давшая название фильму. Романтический, патетический отлично сыгранный фильм, напоминающий, как ни странно, больше всего юношескую балладу Константина Симонова "Старик" - об Амундсене, срывающемся из уютного дома в ночь при известии о беде, приключившейся с итальянской экспедицией.

На западные образцы ориентировался Михаил Туманишвили, когда снимал "Одиночное плаванье" (1985) (28 ноября, ОРТ, 22.00 **) - фильм, который может с полным правом считаться последним фильмом холодной войны. Если кто забыл, то к середине 1980-х годов мир находился - без шуток - на грани вооруженного столкновения сверхдержав. Президент США позволял себе шутить при невыключенном микрофоне о том, что минуту назад якобы отдал приказ бомбить СССР, а советские геронтократы, в свою очередь, судя по всему, подумывали о маленькой победоносной ядерной войне. Вооруженные столкновения шли вовсю: в Центральной Америке, Африке, на Ближнем и Дальнем Востоке азартно резали друг друга советские и американские спецназовцы, иностранными советниками кишел штаб любого национально-освободительного или, напротив, контрреволюционного движения. В такой-то обстановке и родились самые злобные антиамериканские или антисоветские опусы. "Одиночное плаванье" было нашим ответом на подвиги Рэмбо во Вьетнаме и Афганистане. В фильме несомненного мастера жанра Туманишвили советские спецназовцы предотвращали задуманную ЦРУ провокацию, обезвредив готовую к удару по нашей эскадре крылатую ракету большой дальности, спрятанную на тихоокеанском острове. Жители Балаклавы до сих пор не могут без смеха вспоминать об этом фильме. Дело в том, что съемки происходили под Севастополем, в местах, названия которых переделаны аборигенами на не совсем печатный лад по причине их соседства с канализационными стоками. Но шутки шутками, а "Одиночное плаванье" было единственным советским фильмом, в котором американские и советские военнослужащие убивали друг друга. И создание такого фильма является, на мой взгляд, одним из самых серьезных доказательств того, что к началу перестройки мир во всем мире подвергался реальной опасности.

В такой идеологической глуши настоящей отдушиной для советских людей была несколько вульгарная и шумная, но раскованная и привольная комедия Карена Шахназарова "Мы из джаза" (1983) (29 ноября, ОРТ, 22.00 ***) о первых советских джазменах, азартно сыгранных такими молодыми Игорем Скляром, Александром Панкратовым-Черным и Еленой Цыплаковой.

Единственная же жанровая кинематография, которая была ведома советским зрителям тех лет, - французская. На НТВ - фильм одного из лучших мастеров гангстерского и авантюрного фильма Жозе Джованни (Jose Giovanni) "Приносящий беду" (La Scoumoune) (1972) (26 ноября, 22.25 ***). Преступник, ставший писателем во время или после отсидки, - характерная фигура французской культуры. Джованни хлебнул и войны, и послевоенного бандитизма, сидел в тюрьме и прославился в одночасье в 1958 году как автор сценария фильма Жака Беккера (Jacques Becker) "Дыра" (Le Trou), повествующего о неудавшемся побеге заключенных. Написав еще несколько сценариев, в частности, "Искателей приключений" (Les Avanturiers) Робера Энрико (Robert Enrico) (1965), он сам обратился к режиссуре и поставил такие знаменитые фильмы, как "Последнее место жительства" (Dernier Domicile Connu) и "Двое в городе" (Deux Hommes dans la Ville). Джованни - один из тех, кто оформил миф преступника во французском кино до совершенного состояния. Французы вообще очень любят и ценят своих преступников. Они никогда не забывают, что рядом с Жанной д'Арк скакал маршал Жиль де Ре, ставший прототипом Синей Бороды, а символом социального протеста начала века для них является не только пацифист Жорес, но и налетчик Бонно. Преступник для французов - прежде всего стихийный анархист, бунтарь, противостоящий в равной степени и бездушной государственной системе, и расположенной в зазеркалье системе гангстерского подполья. Герой Бельмондо (Belmondo) в "Приносящем несчастье" - жертва обеих систем, свободолюбивый марсельский бандит 1930-х годов, вставший на пути организованной преступности.

К тому времени, когда Джованни и Бельмондо пришли в кино, их духовный отец Жан Габен (Jean Gabin) уже образумился и стал играть кряжистых защитников всех существующих порядков. В "Тайне фермы Мессе" (La Horse) (1969) (24 ноября, РТР, 1.35 **) Пьера Гранье-Деферра (Pierre Granier-Deferre) он сыграл фермера, взявшегося за двустволку при известии о том, что его внук вляпался в торговлю наркотиками и рискует своей жизнью.

╘ Михаил Трофименков, 2000

╘ ИД "Коммерсантъ", 2000