"Нарушитель правил игры разрушает самое культуру".
Йохан Хейзинга

Еще до начала эпохи "застеколья" я посмотрела "Королевскую битву" - разрекламированный японский триллер на сюжет компьютерной игры - страшилки, только с актерами. Даже сам Такеши Китано сыграл там два эпизода. В игре участвуют школьники, все из одного класса. Смысл в том, что победитель - единственный, кто останется живым в этой передряге и вернется домой к маме. Не все дети сразу врубились, какие правила поведения им навязаны. А когда до них дошло, многих уже не было в живых. Потому что и твой лучший друг, и девчонка, в которую ты тайно влюблен, да любой и каждый из твоего окружения автоматически становился твоим врагом. Все против всех! Если не ты его, так он тебя - вот и вся философия. Кровища, как водится, хлобыстнула через край, японцы в этом деле толк знают. На кону была все-таки жизнь, елки-палки, это вам не однокомнатная квартира в разных районах. Но это не отменяет грубой этической ошибки, совершенной, на мой взгляд, в фильме. А случилась она в результате нехитрой операции: одна система условности была конвертирована в другую, жизнеподобную. Компьютерная головоломка превратилась в роскошный фильм, где место бесплотных компьютерных человечков заняли актеры, живые и симпатичные. Изображать смертные муки должны были они, а не компьютерные монстрики, которым совсем не больно и даже не обидно, когда они вылетают из игры. Парадоксально, но мне тут вспомнилась "Утиная охота" - великая пьеса Александра Вампилова. Ее провиденциальные смыслы только сейчас и открылись. Если помните, Зилов, совсем не положительный герой тогдашней действительности, все тянул с поездкой на охоту, не нравилась ему сама мысль о том, что живые утки станут мертвыми. - А ты представь, что они нарисованные, как в тире, - учил его знакомый официант, большой любитель утиной охоты.

Прошло лет двадцать пять или около того. Проблемы уничтожить живое, причинить страдание живому вроде бы уже нет. Она отболела-отвалилась, отменилась в процессе жизни. И телевидение сыграло здесь роль поистине роковую. Границы между реальностью и квазиреальностью телевидения истончились до такой степени, что копия выдает себя за оригинал, и никто не замечает подмены. Только что вернувшаяся с Карибского берега девушка Ирина, на днях с треском "вылетевшая" из игры "Последний герой", вдохновенно говорила репортеру: "Игра стала жизнью, жизнь стала игрой". А если оно так, не означает ли это, что взрослые люди (а не актеры, играющие свои роли), поставленные в игровую ситуацию, сходную с "Королевской битвой", не отдают себе отчета, что победителем, "последним героем", станет тот, кто окажется самым расчетливым негодяем? Или, напротив, все понимают - и зрители, и ведущий, и руководители проекта? И идут на то, что геройство сравняется с негодяйством? Ах, ну да, ведь это чистая игра, и моральные категории здесь не работают. Но до тех пор, пока игра не становится удобной маскировкой для осуществления чьих-то интересов, - подробность, которую надо запомнить.

На что играют в этот раз? каковы ставки "Последнего героя"? 3 миллиона деревянных, сто тысяч баксов, - припоминаю картинку с корзинкой, где деньги лежат. И что же - те телезрители и пользователи интернета, что, бросив все дела, часами наблюдают за людьми, их отношениями и даже сношениями в застеколье-зазеркалье, верят в бескорыстие таких игр, в их чистоту?

Зависть, жадность, любопытство, доступность наблюдения за тем, что обычно скрыто от постороннего глаза, желание примерить ситуацию на себя, спортивный азарт, честолюбие, наконец, свойственный большинству человечества вуайеризм, ныне и у нас узаконенный: "подглядывать не запрещено" - такой слоган придумали авторы проекта "За стеклом", - обычные человеческие свойства и человеческие слабости оприходованы разработчиками отечественных reality-shows. А такого, чтобы пешками в игре были живые люди с конкретными биографиями, в пикантных подробностях распечатанными СМИ, у нас вообще еще не было. А новизна пьянит, особливо на фоне вселенской скуки, повисшей над программной сеткой российского ТВ.

Поименованные резоны, что называется, лежат на поверхности. Есть группа ответов более тонкого порядка, но это уже компетенция социопсихологов, тех, кто принимал участие в запуске доморощенных reality-shows. И вряд ли они так запросто расколются, как проходил отбор разрешенных для подглядывания зон, кто, к примеру, настаивал на установке приснопамятной кинокамеры в душе. Не подумайте, что я хочу встрять в дискуссию на тему негуманности-аморальности-неэтичности такого решения. Вопрос о месте кинокамеры - да, это проблема. Но не морали, а рейтинга. Зачем руководителям телеканалов ТВ-6 и ОРТ (кто следующий?) понадобилось посадить на иглу давно практикуемой американскими телеканалами игры наших наивных налогоплательщиков, - это тоже не бином Ньютона. Ответ прост, как правда: рейтинг! Что в просторечьи означает: деньги! Чем выше рейтинг, тем выше престиж канала, тем больше рекламодателей, тем дороже рекламная минута.

Аморальность - исходное условие наших "застекольных" игрищ, пусть это и противоречит в корне классической теории игры. И обсуждать тут, собственно, нечего. Запретить подобные проекты - выпад против свободы слова, а это единственное завоевание нашей робкой демократии. Лично я склоняюсь к тому, что медленно, слишком медленно созревающее наше общество должно переболеть и тем, и этим, чтобы, в конце концов, ощутить необходимость и возможность сделать свой моральный выбор. И только тогда оно перестанет быть объектом и жертвой чьих-то манипуляций. Но это - в обозримом будущем. А сейчас хочется понять одно: почему руководители обоих проектов выбрали открыто человеконенавистническую доктрину? Неужели и этого потребовал рейтинг?

Другого ответа у меня нет, зато есть объяснение.

Прагматики первым делом теряют эмоциональный мир, чувствительность. Утки, в которых они стреляют на охоте, для них не живые, а нарисованные. Люди, которых они отбирают для инновационных проектов (назовем это так), для них тоже не совсем живые - они виртуальные персонажи, которым не больно, даже если больно.

На Западе, откуда мы, как безнадежные двоечники, списываем много чего, в том числе и reality-shows, чувства и чувствительность снова в моде, но до нас эта мода еще не дошла. Мы все еще хотим быть крутыми до потери пульса. Но что характерно: наши вуайеры несентиментального поколения Пи оказались людьми куда более просвещенными и гуманными, чем проектировщики и пиарщики "застеколья". Они заступились за слабого, проголосовали за аутсайдера Дэна, за висящего на ниточке мальчика для битья.

Какими критериями руководствуются заметно более тертые игроки "Последнего героя", подписывая "приговор" очередному коллеге, неясно. Впрочем, это было неясно и в первой игре, но там главным инструментом расправы был зрительский рейтинг. А здесь, на пляже, среди райских кущ? "Не на мой ли счет вы грызете ноготь, сэр?" - вот вам и весь критерий. "Застекольщики" - те умирали от скуки, делать им было абсолютно нечего, но таковы были условия игры. Обитателей экзотического острова мы тоже практически не видим в процессе креативной жизнедеятельности, хотя таковая подразумевается. А то, что по субботам предлагается телезрителю в этом качестве, сильно похоже на ритуальные аттракционы "культурников" в каком-нибудь профсоюзном доме отдыха. Стрельба по мишеням, сплавление огня на плоту, что-то похожее на перетягивание каната. Впрочем, эти вялые инсценировки не вызывают азарта ни у самих участников, ни у зрителей. Уж больно все неправда. Момент истины наступает - его-то все и ждут! - когда появляется Старший Брат, он же Терминатор, он же Сергей Бодров-мл.. И начинается экзекуция, отдаленно напоминающая незабвенные оруэлловские "уроки ненависти". Вот тут-то нешуточные страсти вырываются наружу. Каждый голосующий не просто показывает камере клочок бумаги с именем своей жертвы - он обязан обосновать свое решение. Ни одного убедительного обоснования пока не прозвучало, да оно исключается по определению. Мы не видим игроков в процессе борьбы за жизнь, мы не знаем, кто из них чего стоит, мы обречены верить - или не верить - "обвинителю". В последний раз жертвой стала нервозная и подозрительная Ирина, в предпоследний - Саша, толстый добродушный парниша, Снежана с обреченным видом ждет своего часа. Команда выглядит напряженной, озлобленной, атмосфера нескончаемой "выясняловки" крепчает. Каждый, оказавшись в поле зрения камеры, от души катит на коллегу: он, мол, и дров не таскал, и печку не топил, и интриги интриговал.

Побочный эффект всей этой гранд-мистификации потрясающий: остров в Карибском море, куда забросили игроков, теряет свою несказанную красоту от раза к разу. Целеустремленные узкогубые тетеньки в бикини и невыразительные мужчины себе на уме - суетливое племя пришельцев сильно влияет на островную экологию. Флора смахивает на привозную, закат кажется нарисованным на заднике. Словом, театр, и театр самодеятельный. Плох режиссер и никуда не годятся актеры. Не думаю, что предстоящее слияние двух команд в одну оживит спектакль. Ведь сверхзадача остается прежней: как бы исхитриться заложить всех, а самому остаться "последним героем". В борьбе за выигрыш придется использовать, мягко говоря, неспортивные приемы. Но кого это смущает? Таковы условия игры.

И все-таки не откажу себе в удовольствии процитировать несколько строк из "Человека играющего" Йохана Хейзинги - не пижонства ради, а для уточнения диагноза:

"Сегодня пропаганда, которая хочет завладеть каждым участком жизни, действует средствами, ведущими к истеричным реакциям масс, и поэтому, даже когда она принимает игровые формы, не может рассматриваться как современное выражение духа игры, но только как его фальсификация".