Вполне логично накануне наступления Нового года подвести итоги году уходящему. Поэтому практически все газеты решили "подбить бабки". Самое интересное было бы сравнить эти вполне субъективные выводы, ведь при совпадении они превращаются в объективные. Но такой подход интересен для узкого круга читателей, ставших уже специалистами, различающих малейшие нюансы. Сравнение оставлю для самостоятельной работы каждого (денек из недели отдыха можно потратить и на интеллектуальный труд). Пойду проторенным путем экспонирования наиболее интересных или, скажем так, неожиданных, на мой взгляд, публикаций. Тем более что в последнюю неделю 2001 года полосы отделов культуры почему-то напоминают непричесанные головы: все "торчит" в разные стороны, нет никакой возможности как-то систематизировать, выстроить последовательно. То ли предпраздничная суета повлияла, то ли сама жизнь не предполагает стройной конструкции.

Великой Марлен Дитрих исполнилось 100 лет. Может, как актриса она и не была столь великой, но как образ времени - она, безусловно, незабываема. Алексей Медведев ("Время новостей", 26 декабря) пишет: "...Сочетание царственного равнодушия с вызывающей эротичностью придавало ее образу странную глубину. Как удачно выразился немецкий критик в рецензии на один из первых ее фильмов, "Она умеет быть великой, ничего при этом не делая". К ее юбилею была приурочена премьера спектакля "Здравствуй, Марлен, прощай!". В главной роли - Елена Морозова, недавно сообщившая публике, что уже многие годы чувствует, что есть внутри ее "нечто", роднящее ее с Марлен. Когда-то Жене Григорьевой приснилось, что она дочь Саввы Морозова, и на московской сцене появилась актриса Елена Морозова. Теперь есть предположение, что столичные подмостки "обогатятся" русско-немецко-голливудской звездой. Но, к счастью, это не болезнь, а очень точно просчитанный "пиаровский" ход. Интервью с актрисой в "Российской газете" от 27 декабря дает понять это очень быстро. Главное теперь - дождаться следующего "воплощения" талантливой женщины.

"Московские новости" (# 52, 25-31 декабря) представляют книгу Гарика Сукачева "И это еще не все о нем", которая состоит из текстов песен и интервью с артистом. Одно из них, взятое Андреем Осиповым, и перепечатывает газета. От шуток и каламбуров разговор сворачивает на серьезные темы, традиционно российские. Открещиваясь от пафоса, музыкант, тем не менее, говорит о том, что волнует его сегодня. "Или мы будем тащить за собой эти кандалы и говорить о том, что художник должен быть голодным, перманентно пьяным и обкуренным, или все-таки поймем, что любой человек доложен быть сытым, в меру пьяным, абсолютно не обкуренным и с какими-то деньгами в кармане. Этого достоин каждый человек, который что-то делает в жизни. Ради самого себя, заметьте. А если он это делает ради самого себя - теперь высоко, словами Юрия Шевчука, - значит, он что-то делает для Родины".

Человек думающий всегда ставит перед собой огромное количество вопросов и не всегда находит на них ответы, но искать все равно продолжает. "Новая газета" # 93 (24 -27 декабря) предлагает читателям встречу с Михаилом Козаковым, беседующим с Сергеем Мировым как всегда по-козаковски мудро. "Во всем царит какая-то... растерянность. Растерянность во всем, причем в обоих смыслах: "растерять" и "растеряться". Ни у кого не получается, у меня тоже... Жизнь сегодня получается только у прагматиков, а в искусстве они недееспособны, искусство делают романтики, но время наше не располагает к романтизму. Страшновато даже". "Я человек середины ХХ века. Я живу представлениями о жизни, заложенными в меня моими родителями, моими друзьями, учителями... Жизнь человеческого духа на сцене, поиск смысла жизни - это для меня не просто слова". "Григорию Козинцеву как-то задали вопрос: "Зачем нужно искусство?" А он ответил: "Чтоб не скотели!" А мы сегодня иногда просто скотеем, и помогают нам в этом эстрада, кино, телевидение..." Горькие слова, но артист произносит не только такие фразы, ему достает мудрости принимать жизнь во всей ее полноте.

Вообще, на прошедшей неделе еженедельные газеты продемонстрировали свои преимущества перед ежедневными. Имея люфт в освещении событий, они куда интереснее и глубже проанализировали то, что ежедневные успели лишь зафиксировать. Алла Боссарт в статье "Портрет в России больше, чем портрет", посвященной выставке Русского музея "Портрет в России. ХХ век" ("Новая газета", # 93), предлагает путешествие по залам, таящим настоящие приключения: "Вы и не заметите, как вас затянет в воронку. А когда подхватит да понесет, все быстрее, к жерлу этого вихря - будет уже поздно. Пружина будет сжиматься, время уплотнится - и вот уже не мягкая вода реки, а опасная бритва авангарда, веселый рев Большого стиля, волчьи тропы Лианозова, тяжелый перегар застоя, наркотические глюки потерянного поколения, похмельные ребусы конца века - безумная железная дорога с верстовыми столбами из серебра, камня, хрусталя и стали, ведущая в депо Курского вокзала, где ожидает вас косоротый русский сфинкс и требует пропуска в ХХI век".

В Петербурге - "Русский портрет", в Париже - русские премьеры. В "Опере Бастий" румын Андрей Шербан с солистами Мариинского театра поставил "Хованщину" Модеста Мусоргского, а в "Театре де ла Виль" хореограф Ангелин Прелжокай вновь заставил звучать "Весну священную" Игоря Стравинского. Из столицы Франции свидетельствует Эльмар Гусейнов ("Известия", 25 декабря): "Обращаясь к русской классике, французы редко придерживаются канонов. Но свою основную функцию она, русская классика, выполняет, оставаясь для западных артистов неисчерпаемым резервуаром новых идей". Приятно осознавать, что русское искусство остается востребованным артистами не только своей Родины. В конце 80-х - начале 90-х на все русское была мода. Ажиотаж прошел, волна схлынула, но интерес, пусть меньший, чем раньше, но стабильный, остался. Так продолжалось почти десятилетие. Сейчас поднимается новая волна. Об этом и пишет на страницах "МН" (# 52) американский искусствовед Соня Беккерман: "Нечто необычное происходит на рынке русского искусства. Во всем мире аукционные дома сталкиваются с ажиотажным спросом на него. Покупатели осаждают и мелкие аукционные фирмы, лишь время от времени торгующие картинами, и большие дома, посвящающие русскому искусству целые каталоги. Американские, европейские и российские покупатели стремятся наверстать упущенное и открыть для себя русское искусство заново - и это им удается. В 2001-м русское искусство, по определению концептуалистов Виталия Комара и Алекса Меламеда, стало народным выбором в номинации "Самая востребованная живопись". Будет ли когда-нибудь в будущем так востребовано нынешнее русское искусство - вопрос, и очень большой. Время, конечно, рассудит, но впечатления автора "Новой газеты" (# 93) Сергея Сафонова от выставки "Молодые художники России", проходившей в ЦДХ, неутешительны: "Претензии в названиях велики, а исполнение не лучше, чем у советских полотен, писанных по заказам Комбината живописного искусства". Но организаторы выставки предоставили журналистам право выбрать лучшего художника, чтобы тот смог пару месяцев поработать в Париже. Так вот, Сергей Сафонов проголосовал за ставропольского автора А.Горбикова, "его "Пейзаж" (2000), повешенный в отдалении от парадного зала, представляется достойным внимания не в "идейном", но именно в живописном своем качестве".

Незадолго до Нового года была вручена театральная премия "Чайка", пожалуй, самая независимая. Ее появление несколько лет назад вызвало у кого недоумение, у кого досаду, а у кого и вовсе презрение. Но вручаемая из года в год (премия подводит итоги не сезона, а календарного года, и это уже рассматривается критиками как достоинство), она стала привычной и даже - необходимой, "уравновешивая" неустойчивую театральную ситуацию. "Уж что-что, а рекламные и культуртрегерские функции "Чайка" выполняет лучше, чем все самые серьезные и престижные театральные премии вместе взятые", - отмечает Марина Давыдова ("Время новостей", 27 декабря). А на малой сцене Театра имени Пушкина, отданной Романом Козаком молодым и ищущим, состоялась премьера спектакля "Антигона", поставленного Владимиром Агеевым по пьесам Ануйя и Софокла.

Отечественное кино накануне праздника не особо, к сожалению, порадовало своих зрителей. Более того, "осень оказалась сезоном самых провальных российских фильмов" - констатирует Екатерина Сальникова ("НГ", 26 декабря). Зато перед праздником на экраны вышли два фильма, естественно, не наши, "Другие" Алехандро Аменабара и "Интуиция" Питера Челсома, которые, судя по рецензиям, просто необходимо посмотреть. О первом пишет Станислав Ф.Ростоцкий ("Время новостей", 25 декабря): "Другие" - фильм не только объективно выдающийся, но и по-настоящему жуткий". О втором - Вадим Рутковский ("НГ", 28 декабря): "...Живой, красивый фильм - санта-клаусовский мешок, полный обыкновенных чудес, реалистичная сказка без натяжек, свободно, на одном дыхании рисующая мир, в котором, как говорит героиня Киры Муратовой, "все закрючковано".

Тем не менее, наше кино существует, правда, съемки иногда из-за отсутствия денег затягиваются, и картина запаздывает во времени. Наверное, надо набраться терпения и дождаться возрождения российского кино. Ведь и сознание творцов меняется. Они тоже устали видеть жизнь только через черные очки. Владимир Хотиненко в беседе с Валерием Кичиным ("Известия", 26 декабря) делится своими размышлениями: "...Уж если рисковать деньгами - то для того, чтобы поставить людям хоть какую-то подпорочку. (...)

Кино без погонь, выстрелов и крутых интриг снимать всегда сложно. (...)

Наше кино - как партизанский отряд, который потерял связь с Большой землей и что-то выстукивает морзянкой, но никак не достучится". Накануне Старого Нового года пожелаем ему, кино, достучаться до Большой земли. Впрочем, это не помешает всем - быть услышанными и понятыми.