|
||
/ |
Искусство женского рода, или Другой взгляд на мир Дата публикации: 11 Февраля 2002 Открывшаяся недавно в Не претендуя на сколько-нибудь всеобъемлющий анализ ситуации в женском изобразительном искусстве, мне хотелось бы остановится на двух периодах его развития: на роли художниц-авангардисток первой четверти ХХ века и на искусстве конца ХХ века, выдвинувшего десяток новых женских имен. Начало ХХ века ознаменовалось появлением в России целой плеяды замечательных художниц: Одними из наиболее ярких и влиятельных художниц того времени были Наталья Гончарова и Александра Экстер. По утверждению литературоведа Удивительным по своей самобытности и масштабности было творчество Натальи Гончаровой. Великолепный станковый живописец-монументалист, она делала гравюры и оформляла книги, писала декорации и эскизы костюмов для театра. С 1911 года начинается ее увлечение примитивистским искусством. "Гончарову интересовали... архаические истоки примитива. Художницу можно было бы назвать примитивистской в том особом значении слова, который отличает серьезный, даже сумрачный примитив от примитива фольклорного... в своей первооснове - праздничного. На смену этому приходили интонации патетической суровости, настоящие "дикость" или даже "истовость" примитивного мироощущения" К сожалению, благоприятный для искусства период закончился в России в конце 20-х - начале 30-х годов с развертыванием процесса коллективизации. С этого момента начинается массированное наступление государства на любые самостоятельные творческие объединения. Среди покинувших Россию были Гончарова и Экстер, продолжившие работу на Западе и немало сделавшие для популяризации русского искусства. Работы этих художниц стали широко известны отчасти благодаря особому интересу западных арт-критиков к русскому авангарду начала века, отчасти же благодаря исследованиям феминисток. Последние чрезвычайно много сделали для возвращения буквально из небытия знаменитых в свое время имен. Их усилиями работы западных художниц, занимавших в 40-60-е годы относительно маргинальное положение, теперь находятся в центре критического арт-дискурса. Это произошло, например, с американками Мерет Оппенгейм и Джорджией О'Киф, с мексиканкой Фридой Калло и многими другими художницами, без которых невозможно представить современное искусство ХХ века. Между тем еще в 50-60-е годы имена художниц практически не фигурировали. Появление в 1962 году "Истории искусств" американского критика Джэнсона, в которой не упоминалась ни одна художница, яркое тому доказательство. Ситуация резко изменилась в 70-е годы в связи с появлением на Западе течения радикального феминизма, представительницы которого, такие, например, как американские художницы Джудит Чикаго и Мэриэм Шапиро, поставили своей целью утверждение в общественном мнении искусства женского рода как другого взгляда на мир, обусловленного как особенностями анатомии, так и способом социализации. В России же ситуация развивалась принципиально иным образом. О феминизме здесь так или иначе заговорили только в начале 90-х годов, что отнюдь не означало слабости позиций художниц, сумевших интегрироваться в Союз художников СССР. Как утверждает критик Как бы то ни было, ситуация в искусстве последних тридцати лет с наглядностью показала, что, во-первых, нет единой женской перспективы, что не все женское искусство заведомо является феминистским и что современный "постфеминизм" (самоопределение тех, для кого феминистский контекст в искусстве остается значимым) существует в формах, значительно отличающихся от предшествующих. В более широкой перспективе феминистское искусство 70-х было своеобразным предупреждением, что модернизм с его обращенностью к формальным ценностям переживает заключительную стадию своего развития, чтобы в конце 80-х уступить место постмодернистскому отношению к искусству. Критики Норма Броуд и Мэри Д.Гаррард утверждают, что феминистское искусство и арт-критика помогли инициировать течение постмодернизма. "Мы обязаны феминизму базисными основаниями постмодернизма: пониманием, что гендер конструируется с помощью социальных, а не природных механизмов; высокой оценкой искусства, которое нельзя отнести к разряду "high art", например, ремесел, видеоарта, перформанса; сомнениями, которые вызывает культ "гения"... культивировавшегося в истории западного искусства; осознанием, что за видимостью "универсализма" лежат партикулярные мнения и интересы" Заслугой кураторов Третьяковской галереи и художницы Натальи Каменецкой, возглавляющей Творческую лабораторию ИНО и представлявшей современную часть выставки "Искусство женского рода", является несомненное наличие этого дискурса в экспозиции конца ХХ - начала ХХI века. Традиционно считавшиеся женскими занятиями Неполно (в экспозиции нет работ Веры Хлебниковой и Маши Чуйковой), но достаточно убедительно представлены художницы Московской школы концептуализма: классической работой Проблематика женского/мужского, как и женственности/мужественности с разной степенью юмора и отстраненности обыгрывается многими художницами. Женственными до манерности, выглядят фигуры на картине Беллы Матвеевой. В видеоинсталляции Присутствие на выставке работ, суть которых сводится к деконструкции некоторых традиционных понятий, заостряет проблематику женского взгляда, придавая ей необходимую концептуальность. На фотографиях Продемонстрировав масштабность и разнообразие женского искусства, кураторы выставки прибегли, однако, к странной тавтологии в ее названии: "Женщины-художницы России ХV-ХХ веков". Как язвительно замечает критик Никита Алексеев: "Я, узнав о названии, стал грезить о выставке "Мужчины-художники России". Откуда этот комплекс неполноценности у наших кураторов и художниц, писательниц, поэтесс и других творческих женщин, упорно дискриминирующих женский род в обозначении тех или иных профессий? Вероятно, истоки такого отношения к женскому суффиксу надо искать в первой половине ХХ века, когда Цветаевой и Ахматовой приходилось отстаивать свой профессионализм, требуя, чтобы их называли "поэтами", но ни в коем случае не "поэтессами". Возможно, в условиях того времени они были правы. Тогда "женское" вполне могло ассоциироваться с второстепенным, незначительным, неактуальным. Но времена изменились, и нынешняя выставка в Третьяковке - убедительное тому доказательство. Женщины давно и практически во всех областях проявляют себя наравне с мужчинами. Зачем же это самоуничижение? Не признавая существующих в русском языке (я не сторонница изобретения новых слов, таких как "фотографиня" для женщины-фотографа) слов: "писательница", "поэтесса" или "художница", мы невольно укрепляем стереотип, согласно которому мы не можем быть хорошими профессионалами, поскольку мы женщины. Ведь можем! Так зачем предавать свою сущность, фактически утверждая, что, только отказавшись от женского в себе, можно создать нечто значимое и ценное? Зачем давать повод для злорадства тем, кто не без оснований видит в этом слабость и недомыслие! Стоит ли держаться за устаревшие стереотипы, которые не отражают реального положения дел? Примечания:
|
|
|
||