Русский Журнал / Обзоры /
www.russ.ru/culture/20020214_ry.html

Можно ли научить культуре...
Обзор бумажной прессы

Татьяна Рыбакина

Дата публикации:  14 Февраля 2002

Недавно прошедший в Челябинске всероссийский фестиваль "Новое кино России" был посвящен 100-летию выдающегося кинематографиста Леонида Оболенского. Его долгая 90-летняя жизнь, совпавшая с "веком волкодавом", вместила все, что только можно вспомнить о ХХ веке. Энтузиазм 20-х годов, буйство творческих поисков от энергичного и торжествующего степа на эстраде до съемок с Марлен Дитрих ("Голубой ангел") и Сергеем Эйзенштейном. Война, побег из плена, пребывание до прихода Советской армии в монастыре и, как водится после проверки, лагеря ГУЛАГа. Невозможность вернуться в столицу и полная достоинства жизнь в Челябинске и Миассе. И снова работа в кино. Если бы о нем кто-нибудь написал роман, то он показался бы неправдоподобным, но все это было на самом деле. Валерий Кичин ("Известия", 6 февраля), вернувшись из Челябинска, написал большой репортаж о мастере. Но слово хочется предоставить не журналисту, а главному герою. Итак, говорит Леонид Оболенский: "Научить культуре нельзя. Это не предмет, а накопление опыта и раскрытие себя в себе и во всем. Учиться - это не глазеть или слушать, развесив уши. Это - видя, слышать. Волноваться и сознавать. Постижение прошлого. Потому что от него начинается сегодня. Отсюда осознание труда не как "социальной роли", а как необходимости делания, творения".

Но учить все-таки стоит.

В Музее архитектуры открылась выставка, посвященная еще одному 100-летнему юбилею - архитектора Ивана Леонидова. Все его творения остались на бумаге, осуществлена лишь лестница кисловодского санатория. Но "его имя в архитектурной среде почитается без всяких оговорок" ("Известия", 9 февраля, Ольга Кабанова). Он опередил свое время, предсказав задолго до реализации многие идеи ХХ века.

Газеты продолжают возвращаться к теме реконструкции Мариинского театра. Проект, представленный зарубежным мэтром, не устраивает многих. Причин здесь немало. Одна из главных - отсутствие конкурса. Имена архитекторов, пусть очень достойных, возникают непонятно как. И, естественно, это раздражает. Но, как утверждает в беседе с корреспондентом "Времени новостей" Сергеем Хачатуровым директор международной архитектурной студии в Санкт-Петербургской академии художеств Семен Михайловский, "в России сейчас эпоха посредственной архитектуры. Глубоко убежден, она не зависит от конкретных властей".

Ситуацию с "Москвой-Сити" тоже вполне здоровой не назовешь. Имена иностранных зодчих "всплывают" неизвестно как, к собственным профессионалам в очередной раз относятся с полным пренебрежением. "Россия, как всегда, проходит золотую середину как маятник, на самой большой скорости, а в крайних точках задерживается подолгу. Мы либо на десятилетия превращаем Москву в закрытый город, либо начинаем приглашать безумно дорогих архитекторов, минуя любые принятые всем миром процедуры - не объявив международный конкурс, не опробовав своих идей, среди которых тоже много достойных. Мы и без того не приняты в мировой архитектурный клуб, изолированы от западных коллег", - сетует Андрей Чернихов, вице-президент Московского отделения Международной академии архитектуры ("Московские новости", # 5, 5 -11 февраля, Наталья Сергеева). Но все газетные "страдания" как-то спокойно игнорируются стоящими у власти, как говорится "Васька слушает, да ест". Но надежду на доброе разрешение конфликта терять не стоит, и "вода камень точит".

В подмосковных Белых столбах прошел фестиваль архивного кино. Как всегда, было много неожиданного. В программе "Мы их глазами" были представлены западные фильмы о Советском Союзе ("Время новостей", 4 февраля, Станислав Ф. Ростоцкий). Кинематографу нашего восточного соседа была посвящена ретроспектива "Китай близко?". Широкому зрителю многое, вероятно, показалось бы скучным, но для специалистов все было интересным. "Плохое кино всегда больше говорит о состоянии общества и умов, чем хорошее, а сей предмет, будем откровенны, интересует новое поколение кинокритиков куда сильнее, нежели постановка света и организация кадра", - констатирует Денис Горелов ("Известия", 5 февраля).

В Роттердаме на завершившемся фестивале победили картины из Румынии, Чехии и Голландии. По мнению Андрея Плахова ("КоммерсантЪ", 4 февраля), "восточноевропейское кино и после краха коммунизма остается в плену черного юмора, экзистенциальной тоски и чувства провинциальной заброшенности". 52-й Берлинский международный кинофестиваль открылся фильмом немецкого режиссера Тома Тыквера "Рай", картина по сценарию Кшиштофа Кесьлевского снята в Италии на английском языке. "Ответственность перед Голливудом держит Тыквера в большем напряжении, чем следовало бы для такого фильма свободного полета", - пишет Андрей Плахов ("Ъ", 8 февраля). - "Он чересчур осторожен, а визуальная красота образов отчетливо скалькулирована". Как и год назад, полнометражные фильмы из России в конкурсе не участвуют: съемки не были завершены к сроку. Но даже если бы все сроки были учтены, все равно выбор был бы небольшой. Российское кино пока еще не на подъеме. Это японский кинематограф может привезти в Роттердам 30 лент, нам такое количество пока не под силу. Период чернушно-авторского кино завершается, период зрительского - только начинается. Об этом говорит Игорь Толстунов, директор компании "НТВ-профит": "Молодые режиссеры начали понимать: для того, чтобы войти в профессию, надо научиться снимать истории. Прежде им было неинтересно снимать про людей, интересно - про нелюдей. (...) Мне хочется получить сценарий, в котором внятно и занимательно была бы рассказана история человеческих взаимоотношений. Чтобы характеры были простыми, но не плоскими" ("Известия", 8 февраля, Мария Кувшинова).

А по мировым экранам шествует "Властелин колец". Добрался он и до Москвы. Об этом фильме и других ("Шпионские игры" Тони Скотта, "Проклятие нефритового скорпиона" Вуди Аллена) пишут все издания.

В Московском центре искусств открылась выставка "Бубновый валет". Через это объединение художников "(первая выставка открылась в 1910 году, последняя в - 1927-м) прошли почти все лучшие живописцы ХХ века. (...) Тогдашние ниспровергатели основ, любители скандалов и провокаторы, бывшие мишенью для отчаянного злословия критиков, стали ныне признанными классиками и любимыми объектами собирательства для просвещенных коллекционеров" ("Известия", 7 февраля, Ольга Кабанова).

В Москве открылся институт Сервантеса. Его появление в культурной жизни столицы было приурочено к 25-летию возобновления дипломатических отношений двух стран. Ради этого Россию почтил своим присутствием наследный принц испанской монархии. В институте представлена выставка гравюр Франциско Гойи. Джон Хуаристу, поэт, эссеист и директор института поделился своими впечатлениями с корреспондентом "Ъ" Лизой Новиковой (6 февраля): "Испания и Россия похожи, потому что это две страны, которые не смогли создать цивилизацию, но создали две огромные культуры". А в Большом Манеже проходит выставка "Искусство Испании. 1977 - 2002". "По-видимому, на этой выставке то, что называется национальным духом, присутствует в виде почти неуловимых нюансов, а не откровенных туристических сувениров. Впрочем, такова особенность современного искусства, интернационального по форме, а заодно уж и по содержанию", - констатирует Милена Орлова ("Ъ", 9 февраля).

В столице продолжается фестиваль искусств, посвященный 10-летию премии "Триумф". Пятичасовой джазовый концерт, состоявшийся в зале "Россия", осуществил самые смелые мечты. Американский джазовый критик Айра Гитлер, выйдя на сцену, заявил: "Вы должны знать, что подобную программу можно услышать только на самых престижных джаз-фестивалях, но не за один вечер, а минимум за три". А Анна Ветхова ("Время новостей", 6 февраля), побывавшая на концерте, призналась: "...Звезды были так довольны всем происходящим, а публика пребывала в таком нокауте, что описать это практически нереально". С этим концертом перекликается выступление Гэри Бертона и Макото Одзоне в Петербурге: "Восхитительные гармонии, строгая композиционная архитектура, напористый ритм, спирали импровизационных орнаментов..." ("Ъ", 9 февраля, Кира Верникова). Куда менее восторженное мнение у московского музыкального обозревателя "Ъ" Елены Черемных (4 февраля) о завершившемся Международном конкурсе пианистов имени Рахманинова. Менее восторженно и менее понятно, а уж аргументация почти вовсе отсутствует. Впрочем, писать об этом уже приходилось, к сожалению, вынуждена повторить. Смысл надо улавливать в недоговоренности и умолчаниях: "Ну о "международности" рахманиновского конкурса лучше промолчу. А вот о стиле исполнения и отборе лауреатов придется высказать следующее: плохие тут лауреаты, ни в Рахманинове не смыслят, ни фортепиано не любят. А что до их действий в мало-мальски современном пианистическом контексте - тут вообще дудки. Самое ужасное - такова наша традиция". Там - промолчу, тут - дудки. Так что ж все-таки было на конкурсе? Единственное, что удалось понять, - лауреатом первой премии стал японец Тчидо Садакацу (опять же корреспондент не поручился за правильность написания имени, так как программок на конкурсе не было).

Высокомерие, поверхностность оценки, небрежность текста - болезнь многих. Словно их статьи главнее предмета, о котором пишут. Не будь концерта, спектакля, их бы заметки не понадобились. Совершенно запредельные интонации слышатся в рецензиях на спектакль "Трактирщица" Гольдони, поставленный Виктором Шамировым в "Независимом театральном проекте". Не буду оценивать качество спектакля, но назвать полный зал РАМТа "жлобами" - это уже сверх меры. Оказывается, достаточно купить билет в театр, чтобы стать не равным самому себе. Не любим режиссера? Личное дело каждого обозревателя, которое, кстати, тоже нет необходимости доносить до читателя. Но уважать зрителей можно было бы. Вот уж точно, "научить культуре нельзя".

Зато нет оснований сомневаться в точности оценки Татьяны Кузнецовой ("Ъ", 6 февраля) недавно возобновленного спектакля ГАБТа "Дочь фараона": "...Во всем мире мода на постановочную роскошь и пассеизм устойчиво держится не первый десяток лет, и многоактный костюмный спектакль в мировой табели о рангах автоматически заносится в категорию "А". Московские зрители подтвердили это мнение: на последнем спектакле немаленький зал Кремлевского дворца съездов был переполнен. Так кто прав: зрители или критики?