Как это ни странно, но самый животрепещущий для сегодняшнего телевидения вопрос - нужна или нет цензура нашему обществу? - обсуждали на прошедшей неделе на канале "Культура".

Программа называлась "Культурная революция". Вел ее министр культуры Михаил Швыдкой. Снималась она в Литературном музее им. А.С.Пушкина, интерьеры которого по случаю производства столь авангардной передачи, как водится, украшали монстры. Их роль исполняли надувные куклы - длинные, нелепые, уродливые. Они режиссером Андреем Козловым (телекомпания "Игра") призваны олицетворять его художественную волю - бессмысленно мотаться за спинами главных выступающих и ведущего, а также символизировать гибкость и непоследовательность мышления как гостей, так и ведущего программы. Если в этих сложногнущихся фигурах еще можно найти какой-то, пусть притянутый за уши, смысл, то в шариках "а-ля воскресный отдых с семьей в парке культуры", развешанных за спинами неглавных участников программы "Культурная революция", его нет, как ни ищи. Картинка эта вполне годится для новорусской свадьбы, выпускного вечера в школе средней руки или праздника в честь десятилетия любимой собачки.

Однако - к теме. Обсуждали необходимость цензуры. Главными ораторами были худрук театра "Современник" Галина Волчек и журналист "Московского комсомольца" Александр Минкин. Учитывая разницу в возрасте выступающих, их образы, сложившиеся в общественном сознании, можно было не глядя предположить, кто будет за цензуру, а кто - против. Но в этом-то и состояла главная обманка программы. Минкин был за "немедленное введение моральной цензуры"!!! Именно так, с нервом, экспрессией и огромным количеством восклицательных знаков в конце предложения. Благообразная Галина Волчек явно не рассчитывала на такой темперамент оппонента, разговаривая с ним, постоянно сбивалась на "ты" (объясняя длительностью знакомства) - и поневоле оказалась в позиции обороняющегося. Видно было, что такое расположение сил было ей не по нутру, отчего Волчек еще больше закрывалась, уходила в себя и отказывала сама себе в энергии дискуссии.

Ее точка зрения была проста и ясна. Человек, на себе испытавший деятельность политической цензуры, она уверена, что любую, даже моральную, цензуру на государственном уровне вводить не надо. В нашем государстве, полагает режиссер, все носит характер кампаний. И тут только начни - полетят головы направо и налево. А потом, кто отличит политическую цензуру от нравственной? Где критерий и так далее? Выход, по словам Волчек, в самоцензуре - желании и умении отдавать себе отчет, способен ли ты навредить кому-то теми или иными своими публичными действиями.

Минкин был предельно темпераментен. Его позиция базировалась на собственном житейском опыте. Из слов "борца с беспределом" стало ясно, что каждый первый телевизионщик должен быть подвержен остракизму. Это раз. Что Аркадий Мамонтов с программой о детской беспризорности (РТР), в которой, кстати, назывались больные проблемы общества, должен быть, как минимум, навсегда лишен эфира. Это два. Мамонтов и прочие виноваты в том, что у журналиста, "замочившего" не одного человека в своих газетных публикациях, как показалось, не очень выходит с воспитанием чадушка. Не слушается он папу... И, наконец, три - долой безнравственную рекламу с телевидения!

Кроме Волчек и Минкина, в программе участвовали Виктор Анпилов, Максим Галкин, Кирилл Набутов, участники программы "За стеклом", издатель газеты "Идущие вместе", профессор-психолог, фамилию которого министр культуры произнес неотчетливо. Предсказуемыми оказались все, за исключением Галкина и девушки Жанны из-за стекла. Галкин вспомнил о том, что продолжает учиться в аспирантуре на кафедре лингвистики МГУ, и на примере заголовков из того же "МК" въедливо интересовался у Минкина, а как быть с лингвистической цензурой? Следует ли называть статью о том, как целая семья покончила самоубийством, выпрыгнув из окна, "Катапультировались"? За активное введение цензуры на ТВ ратовала и девушка Жанна, спасая своих будущих детей от скверны экрана, в кою внесла свою изрядную лепту, когда прилюдно раздевалась на глазах у честного народа. Минкин был девушкой доволен.

Резюмировал все это Михаил Швыдкой, высказавшись примерно так: окультуривайтесь, граждане, и победа будет за нами.

Поговорили. После чего вступило в дело реальное телевидение.

Миновав угрозу закрытия по причинам, как говорилось, экономическим и почувствовав за спиной авторитет новых-старых инвесторов, НТВ, видно, ничего больше не боится. Именно поэтому в половине седьмого вечера в воскресенье нам показали фильм Александра Панкратова-Черного, который считает себя режиссером, "Новый Одеон". Пошлейшая сага времен первых лет капитализма. Но √ не в этом даже дело. Показывать половой акт (пусть и незавершенный) с участием Татьяны Васильевой и Дмитрия Харатьяна, сопровождающийся еще и соответствующим звуковым рядом, право, не стоит в семь вечера. К тому же после такого "секса" добрая половина молодежи должна дать обед безбрачия. Так глядишь и вымрем под руководством НТВ и Панкратова-Черного.

Тут следовало бы вспомнить и об "удивительном" фильме "Не валяй дурака...", показанном по РТР в шесть вечера того же дня, и об эрзацах вкуса в программах "Аншлаг" (субботний и воскресный эфир РТР), и о программе "Шоу Елены Степаненко" на НТВ, по которой следует учиться как не смешно, глупо и похабно шутить, однако "Новый Одеон" превзошел все ожидания.

Вообще, прошедшая неделя и ее громко заявленная премьера - новая игра на ОРТ "Народ против" - показали, насколько бедно наше телевидение на новые идеи и новых людей.

Доисторическое "Поле чудес" с Леонидом Якубовичем, умеющим, пусть порой притворно и приторно, но все же любить человека на экране, в сотни раз интереснее и современнее новейших исканий ОРТ. Да и разумно-глянцевый Максим Галкин с его "Кто хочет стать миллионером?", и ведущая программы "Слабое звено" кажутся воплощением тепла, любви и заинтересованности по отношению к человеку играющему. Общую картину часто определяет контекст. Он губителен для Дмитрия Диброва.

Вот Марья Ивановна из Энска приехала играть с самим Дибровым в "Народ против". Она учительница, может быть, даже лучшая в своем крае. И все книги в местной библиотеке ей прочитаны и почти выучены наизусть. В безобразном гриме, поблескивая лицом, ужасая зрителей вульгарнейшим макияжем и блеском чешуи, купленной по случаю выступления на ТВ на местном рынке, она восседает напротив благоухающего и самодовольного ведущего. Доведем рожденное нищетой и обстоятельствами жизни уродство до абсурда! Покажем личико неюной игруньи близко-преблизко, чтоб сало недопудренного лица и подводка китайско-дерибасовского производства, наложенная криво и неумело, проявились в достойном объеме. Прожектор еще направим в портрет напрямую - светитесь, морщины, на всю страну. И показываем только самым крупным планом, чтоб лучший, дико обожаемый собой любимым, представитель отечественного ТВ выглядел на этом фоне созданием, например, Валентина Серова. А играющая тетушка писана была бы в эстетике Пабло Пикассо периода кубизма. Не дадим проявиться ее уму и знаниям, полученным годами безостановочного чтения. Собьем с мысли, поиезуитствуем. Потом включим народ. Не оставим без внимания и прокомментируем косноязычность последнего. Превратим окружающую действительность в паноптикум, чтобы облик единственного и любимого "Дмитрия Ростовского" канонизировать во всей прелести его.

Дмитрий Дибров - некогда первое и лучшее лицо нашего телевидения, создатель умной, ладной и талантливой "Антропологии", блестящий ведущий игры "О, счастливчик" - превратился в самовлюбленного эгоиста.

Программа эта провалится, будьте уверены. Народ и рейтинг, им создаваемый, будет против. Страдающих мазохистскими комплексами в нашей, пусть и не самой психически здоровой стране много, но Диброву не хватит. (Тем более что благодаря усилиям НТВ набирает мощь настоящая, не покупная, а национальная программа "Своя игра". С завидной регулярностью она выходит в воскресенье в дневной прайм-тайм, и состязание здесь в самом деле нешуточное, и ведущий Петр Кулешов кажется человеком в самом деле сведущим.)

Галина Волчек с Александром Минкиным и Михаилом Швыдким закончили свою "Культурную революцию" призывом к самоцензуре. Дибров проиграет, если этот призыв услышат не только те, кто делает телевидение, но и телезрители.