Интересные у нас всегда дискуссии о литературе. Например: Пушкин или сапоги? (Д.Писарев). Еще: физики или лирики? (60-е годы ХХ в). Еще: эстрадная поэзия или тихая, что лучше? (70-е годы ХХ в.). Еще: ямб или расстрел - выбирай на вкус! (2002).

Но вот действительно вечный вопрос - левое и правое. Конечно, сразу вспоминается: ''Кто там шагает правой?! Левой, левой, левой!''

Разумеется, искусство всегда левое. Поскольку преодолевает барьеры. Прежде всего, в области поэтики, то есть приема, технологии вообще. Как только оно становится правым, то как искусство - вырождается.

Маяковский и некоторые другие художники начала ХХ века пытались действовать методами искусства в политике. Весь опыт ХХ века показывает, что художникам в политике нечего делать - либо они наломают дров, либо их переломают на дрова.

Таким образом, левое искусство - это собственно искусство изменения канонов. В русском искусстве первой трети ХХ века произошла как раз такая смена. То, что сделали Хлебников, Малевич, Филонов, Кандинский, Маяковский, Татлин, Матюшин, Крученых, Мейерхольд, Эйзенштейн, Платонов (ряд вообще очень длинный, что позволяет говорить о стилевой доминанте авангарда в русском ХХ-ом веке). Обстоятельства тогда сложились таким образом, что этим художникам пришлось соприкасаться (а часто и сотрудничать по убеждению) с тогдашними левыми радикалами. Но уже в середине 20-х годов старое и особенно новое поколение авангардистов вступили в конфронтацию с властью, которая из левой стала правой и, естественно, потребовала охранительного искусства.

Сейчас ситуация крайне интересна. Существуют авангардисты, которые действительно занимаются разработкой языка, продолжая традиции исторического авангарда и отталкиваясь от них. В политическом смысле - коренное отличие. Если Луначарского еще можно было принять за разбирающегося в искусстве (хотя посмотрите, как с ним и о нем говорил Маяковский), то сегодняшних деятелей КПРФ - трудно. Нужно еще учесть, что современные авангардисты очень памятливы в отношении того, что случилось с авангардом в советское время.

Современный русский авангард большей частью сосредоточен за границей и в российской провинции. Он почти не имеет выхода в печать. Вот несколько примеров.

Почти тридцать лет живет в Вене Елизавета Мнацаканова - крупнейший автор музыкально-поэтического направления, более двадцати лет живет в Германии выдающийся русский саунд-поэт Валерий Шерстяной, столько же в Германии Вилен Барский, десять лет там же Глеб Цвель, недавно уехали туда же Ры Никонова и Сергей Сигей. Мнацаканова приезжала в Москву единственный раз - в 1998 году, благодаря австрийскому посольству. Но ее выступление оказалось полузамеченным. Шерстяной только в этом году впервые выступил в России - в Калининграде. К чести местной прессы - его заметили. Но тут надо отдать должное калининградскому поэту и неутомимому пропагандисту современного искусства Дмитрию Булатову.

В феврале этого года в знаменитой когда-то питерской ''Бродячей собаке'' состоялось уникальное представление, данное питерцами Ларисой Березовчук, Александром Горноном, Борисом Констриктором и автором этих строк. Разумеется, все СМИ Санкт-Петербурга... дружно промолчали.

Вот и получается, что за авангардистов (и за левое искусство) сегодня выдаются то стихотворцы-иронисты, то соловей Генштаба П., то соцреалист до прямой кишки С.

Нет ничего проще раскрутить в пределах Садового кольца любое мало-мальски занимательное чтиво, а если автор еще озаботится подсластить пилюлю салом ли, калом ли, гексогеном ли, то и вообще - ими можно заменить не только местную литературу, но и левых французских философов.

Пару лет назад ''правые'', кажется, озаботились искусством. Я имею в виду фестиваль ''Звезды русской провинции''. Название вполне кривое, но дело было правое. Хоть краешек того, что делается в России, показали Москве. Успешным началом мне видится выход антологии ''Нестоличная литература'', подготовленная Д.Кузьминым.

Но в общем, справа мало что делается для искусства. Денег, видимо, нет, а может еще чего. Возможно, что ''правые'' таким образом показывают, что энергетика современного искусства их не устраивает. Надо что-то спокойное.

Что касается так называемых левых, то они действуют более целенаправленно, поддерживая просто свою родную графоманию. Пусть тиражи журналов ''почвенников'' растут, но читать это русскому человеку в здравом уме тяжко. Тяжко, потому что┘ просто плохо.

Между тем левое искусство, конечно, существует. Оно вне политики, вне так называемого литпроцесса. Оно поддерживается только в дружеском кругу. Единственная премия за достижения в авангардном искусстве учреждена мной в 1990 году - это Международная Отметина имени отца русского футуризма Давида Бурлюка, она, естественно, не имеет денежного выражения. Недавно я побывал в гостях у одного из лауреатов Отметины - Владимира Эрля (один из основателей группу хеленуктов в 60-е годы, поэт и исследователь творчества обэриутов). Он живет в Петербурге, в районе Черной речки. Человек Владимир Иванович почти безбытный, но все-таки речь и о быте зашла. И тут мне Владимир сказал: ''Хотел я тут как-то в Союз писателей что ли вступить''.

''А зачем, В.И.?'' - спросил я. ''Да хоть похоронят, может, бесплатно, что ж на друзей-то вешать'', - был ответ.

Ну вот, а теперь произведение Юрия Марра (1893-1935), одного из авангардистов первой половины ХХ века, написанное в 1928 г.

Пусть на лоб 40 фунтовая гиря
С высоты ста метров упадет
Искупаюсь в кипящем жире
Кипящим оловом выполощу рот
Воткнут мне в каждое ребро по вилке
Отдерут каждую из рук и ног
Стилетом подрежут поджилки
И в носоглотку проденут крюк
Кишки как-нибудь вытащат через затылок
Начнут веревки крутить.
Я буду все таки юн и пылок
И буду жить