Страшная выдалась неделя, прямо-таки кошмарная. Одна весть о смерти наступала на другую с такой скоростью, что даже видавшие виды телевизионщики из информационных программ не успевали достойно прореагировать на предыдущую сенсацию. О ней замолкали, так как следовало сообщать о другой, еще более свежей трагедии.

Так из наших информационных программ мы толком и не узнали о землетрясении в Тбилиси (нам эту новость только обозначили, вернее, пробормотали), о трагедии в немецкой школе, где изгнанный школяр расстрелял преподавателей и учеников. Чуть более подробно освещался захват террористом ребенка в Нижнем Новгороде и провокации чеченских сепаратистов.

Но даже на этом фоне из человеческих драм, судя по новостным программам, две смерти, извините за невольный цинизм, оказались главными. Судьба свела в информационном пространстве двух абсолютных антагонистов - и по духу, и по убеждениям. По всему. Волею судеб в теленекрологах встретились Александр Лебедь, основательный русский мужик, боевой генерал афганской войны, человек, кажется, искренне пытавшийся в 1996-м наладить мир в Чечне, и Хаттаб, олицетворение идеи исламского террора на Кавказе. При этом последнему досталось гораздо больше и эфирного времени, и комментариев.

Виноваты в такой несправедливости не только создатели новостных программ. Им предложили определенные условия игры, и они их приняли. Федеральная служба безопасности, научившаяся пропагандировать свои достижения, грамотнейшим образом организовала подачу материалов об устранении Хаттаба. Информацию выдавали в течение нескольких дней, так поделив ее на дозы, что новостийщики всякий раз оказывались перед необходимостью вновь возвращаться к этой теме и снова рассказывать о достижениях спецслужб.

Эта пиар-операция была спланирована тщательным образом. Ее, скорее всего, готовили ровно с того момента, когда - в марте - и устранили премьер-террориста. И доказательства тому мы увидели на этой неделе не только в новостных программах. В прайм-тайм в эфире ОРТ в субботу прошел фильм "Как взорвали Дудаева", где устами Александра Коржакова и других сотрудников ФСБ нам поведали о том, кто и как занимался выполнением этого задания, спущенного сверху накануне президентских выборов. Фильм явно делался при участии и с одобрения Лубянки. Иначе откуда у его авторов аудиозапись разговора Дудаева и Константином Боровым? Да и работники ФСБ, от которых в ином случае комментариев и вовсе добиться невозможно, были все как один на редкость говорливы. Ни на йоту не скрывали "правду-матку" от общественности. Есть даже подозрение, что продукция эта в сером доме и смонтирована. Группа - сплошь женская, состоящая из людей, прежде в создании документального кино не замеченных. Монтаж примитивный, без каких-либо изысков. Закадровые тексты тоже не блистали красноречием. И самое интересное, форма подачи материала была выбрана явно не без влияния "Семнадцати мгновений весны". В рассказе о том, как взорвали Джохара Дудаева, был запущен обратный отсчет времени - за год до смерти, за три месяца, за пятнадцать минут и так далее.

О том, как важно было держать производство этой картины под полным контролем, говорит и тот факт, что ее создание не доверили даже таким "проверенным бойцам" с канала ОРТ как Алексей Пиманов ("Человек и закон") и Сергей Медведев (сериал "Кремль-9").

Лучшие пиарщики страны (черные и белые) отныне должны знать, где сидят самые блестящие профессионалы этого бизнеса. Проект Дудаев-Хаттаб, целью которого было сформировать в глазах общественности новый облик спецслужб, был разработан и выполнен на "отлично".

Жаль, что за Александром Ивановичем Лебедем не стояли такие же грамотные профессионалы. Будь они при деле и на страже своих интересов, вряд ли бы все телевизионные комментарии о трагической гибели ярчайшей личности, носителя одной из самых главных харизм прошлого десятилетия носили бы такой "отмазочный" характер. Особенно очевидно это стало, когда спустя сутки после катастрофы вышли в эфир "Вести недели" и "Намедни". Сюжет, показанный Евгением Ревенко, просто сводился к послужному списку - был, участвовал, состоял, избирался, погиб. Леонид Парфенов выступил тоньше и изысканнее. Привыкший мыслить категориями художественного, Парфенов разглядел в этой гибели и знак судьбы, и оформленность биографии - Лебедь погиб не как чиновник, а как боевой генерал. Но теплых, человеческих слов о кончине хорошего человека, искреннего сожаления не прозвучало ни на РТР, ни на НТВ. То ли разучились, то ли не умели никогда. В эти минуты хотелось немедленно вернуть в эфир программу "Взгляд", одну из немногих на нашем ТВ умевшую говорить о человеческих проблемах человеческим языком: с одной стороны, без арт-изысков - и без казарменной четкости, с другой.

Растянутым на три дня уничтожением Хаттаба деятельность пиар-службы Лубянки не ограничилась. За день до обнародования первой порции информации об умерщвлении агента мирового терроризма в вечернем десятичасовом выпуске программы "Сегодня" (НТВ) был показан сюжет о другой сфере деятельности сотрудников ФСБ. Его анонсировали как сенсацию в рекламном блоке за полчаса до выхода новостей в эфир. Суть такова: последние десять лет, пока мы с вами старели, богатели и жирели, сотрудники Лубянки, рискуя собственным здоровьем, выполняли свой долг перед народом. Они испытывали на себе действие уникального препарата. Десять раз в двухминутном сюжете было сказано, как это лекарственное средство называется и от каких (практически всех) болезней оно является панацеей. Не поленившись набрать номер телефона знакомого иммунолога (препарат по его ведомству проходит), автор этих слов выяснила, что поданное как результат сенсационных разработок лекарство вот уже минимум полгода продается во всех аптеках и за это время свои уникальные возможности ортодоксальной медицине вовсе не доказало. Мы привыкли к агрессивной рекламе люстры Чижевского или препарата "Йод-актив" от самого Павла Флоренского. Она публикуется на полосах самых тиражных газет. Но так - в новостях НТВ, с предварительным анонсом, с историей про героический подвиг спецслужб, - не рекламировалось еще ничего. Каким бы плохим ни было экономическое положение канала, вряд ли бы этот сюжет появился в его новостийном блоке, если бы лекарство испытывали на врачах, учителях, работниках культуры или даже олигархах. Без профессионалов с Лубянки, обслуживающих одновременно фармокологическую компанию "Х" и имиджевый заказ потомков Дзержинского, здесь не обошлось. Жертвой заказа пало НТВ как самое слабое звено.

Однако и самое сильное звено - ОРТ - по итогам этой недели должно пропеть оду благодарности пиару как таковому. Юлий Гусман, Эльдар Рязанов и вся, ныне Всероссийская, киноакадемия "Ника", равно как и первый канал, показавший церемонию, должны Никите Михалкову как минимум банкет. Первые - за блестящий пиар, сделанный накануне миниюбилея - пятнадцатилетия - "Ники", а Константин Эрнст за невиданные для ночного вещания рейтинги. Конечно, почти прямой эфир "Ники" в любом случае собрал бы у экранов изрядное количество желающих, но их было бы явно меньше, если бы не повисшее в воздухе состояние скандала.

Да и организаторов вручения это обстоятельство уж точно подстегнуло. "Ника" давно не была такой яркой, продуманной и острой. Такова, видно, наша природа: в состоянии покоя творческие ресурсы организма сладко дремлют, но при малейшем намеке на опасность - мгновенно мобилизуются. Гусман со товарищи на этот раз не имели, и прежде всего - перед самими собой, права на ошибку, на случайность и безвкусицу шуток, на необязательность в отборе тех, кто выйдет на сцену поздравлять лауреатов.

Результат многонедельной войны между "Никой" и "Золотым орлом" превзошел ожидания. Такого праздника Гусман не устраивал давно. Каждый режиссерский пассаж этого вечера был ярок сам по себе, ему отводилось самое верное место в общей партитуре, и в результате он работал на целое. Заявленная форма - путешествие из Петербурга в Москву - как обозначение состава Академии "Ника" (в противовес провинции, составляющей основную массу михалковских сторонников). Приглашение на сцену всех лауреатов "Ники" и панорама по сплошь знаменитым лицам - демонстрация мощи художественных кадров. Вместо аперитива - награждение 97-летнего киноведа Сергея Комарова, преподающего во ВГИКе с 1931 года. Алексей Баталов - лауреат приза "За честь и достоинство". (Все равно, какой он сам, Алексей Баталов. Есть его харизма, отраженная в массовом сознании. Ее и использовал Гусман. Предельно грамотно с точки зрения пиара.) Его блистательная речь о поколении, прошедшем Великую Отечественную войну, перед которым он преклоняется за "великое служение Отечеству". Борис Ельцин в хорошей физической форме и его речь о нашем кино как лучшем в мире. Юрий Лужков, открывающий церемонию, Валентина Матвиенко и Михаил Швыдкой в зрительном зале и даже поющий без фонограммы Иосиф Кобзон - все это работало на статус "Ники", на окончательное формирование образа российского "Оскара". И вовсе не потому, что Юлий Гусман на этот раз так расстарался, а потому, что за пятнадцать лет, даже в самые "провальные" для российского кинематографа годы, "Ника" всегда держалась крайне достойно.

"Художественная самодеятельность" академиков и их друзей на этот раз тоже выглядела отменно. И АТАСС Аркадиев Инина и Арканова, и "капуст-фильм", и Ширвиндт с Державиным, и Максим Галкин, пусть не удержались от намеков на инициаторов "полета орла" над российским кинематографом, но остались, что называется, в рамках дозволенного (с учетом, что здесь всегда разрешено √ по части вкуса √ чуть больше; прощают легко). Чуть-чуть больше, чем нужно, кусался Леонид Ярмольник. Перегнул палку с орлом, сидящим над унитазом, но до оскорблений не дошел. Самой едкой заготовкой Гусмана стало телепоздравление от иностранных киноакадемий. Сначала, когда с экрана звучали официозные поздравления "Нике" от англичан и французов, показалось, что Юлий Соломонович рехнулся в азарте борьбы. Однако третий сюжет этого короткого сериала заставил с облегчением признать - здоров, психиатрия может подождать. К хору капиталистов третьим голосом примкнуло приветствие от польской киноакадемии "Золотой орел", существующей уже десяток лет. Это был настоящий нокаут Никите Сергеевичу.

Две вещи испортили Гусману церемонию. Одну он мог предугадать, другую, наверное, тоже, но против нее он бессилен.

Простите, что вновь героем телеколонки становится министр культуры Швыдкой, но из песни слова не выкинешь. На этот раз министр выбрал себе роль горьковского Луки-утешителя (в трактовке школьной программы). Всем хотел понравиться - и тем, и этим. Полагал, наверное, произнести что-то вроде "пусть расцветают все цветы", создать образ мудрого начальника, стоящего над схваткой. А получился малый "со скошенными от постоянного вранья глазами". Лишний раз удалось убедиться, что искренность к лицу всем, а государеву служащему тем более.

Бессилен же Гусман оказался собственно перед идеей своего детища - премией "Ника". Ее итоги, объявленные на пятнадцатой церемонии вручения, лишний раз доказали, что, хоть в это и трудно поверить, но "Нику" присуждают честным голосованием, без мухлежа и подтасовок. Будь иначе, Гусман как знаток общественного сознания обязан был бы не допустить, чтобы шесть наград ушло в одни руки - Александру Сокурову и его фильму "Телец". Во-первых, кино это - из разряда "не для всех". Во-вторых, когда стало понятно, к чему дело идет, момент объявления победителя в очередной номинации потерял всякую остроту. В-третьих, создатели остальных картин, номинировавшихся на тот или иной приз, в какой-то момент стали чувствовать себя дискомфортно (от телеоператоров это не укрылось), а ведь они - действующие или будущие члены киноакадемии. И наконец, с точки зрения рядового зрителя могу сказать: хороший фильм "Телец", но "зачем же стулья ломать". К чести Рязанова и Гусмана, которые не могли не принимать во внимание все эти обстоятельства, правильности сиюминутного пиар-хода они предпочли честность, пусть корявую, в подведении итогов конкурса.

"Золотому орлу" брошен мощнейший вызов. Найдутся ли у Никиты Михалкова и его товарищей, которые, если судить по виденному у Парфенова в "Намедни", очень напоминают большевиков накануне штурма Зимнего, креативные, в том числе и пиар-, возможности победить состоявшуюся "Нику", увидим 29 мая. Пока оснований для этого мало. И главный признак будущего провала - "Сибирский цирюльник" как номинант на премию "Золотой орел".