Русский Журнал / Обзоры /
www.russ.ru/culture/20020504_smir.html

Политэкономия для муз
Илья Смирнов

Дата публикации:  4 Мая 2002

Среди научных истин, свалившихся на нас в 90-е годы с высокоурожайного потолка, следовало бы особо отметить представление о том, что человеческую жизнь можно разгородить на дюжину самостийных отсеков: вот тут у нас религия, вон там экономика, а с искусством не сюда, с искусством в мансарду... И так же - по департаментам - потом изучать. И что именно в таком подходе заключена сугубая академическая ученость.

А кто против, тот занимается вообще не наукой, а... - презрительное выражение на лице - публицистикой.

В результате мы имеем искусствоведение в эфирном пространстве, где отдельно от живых людей эволюционируют эстетические формы; в соседнем эфирном пространстве - над недееспособными судами и пыточными камерами в СИЗО - витают юридические абстракции вроде "презумпции невиновности" или "равенства граждан перед законом"; культурология озабочена - кроме смеха! - "попытками обнаружить за номинальным единством, фиксируемым понятием "культура", реальное содержание или, наоборот, показать, что такового не существует", а экономика, наоборот, превращается в точную науку: то есть предполагается, что доктор экономических наук рассчитывает эффективность "реформ" так же объективно и беспартийно, как доктор технических - параметры нового моста.

Естественно, все это миф и блеф. Экономика неотделима от политики хотя бы потому, что власть и собственность - две стороны одной монеты в любом смысле, от буквального (возьмите в руки деньги и посмотрите, что на них написано) до абстрактно-теоретического. Так же иллюзорны и все остальные заборы, которыми пытаются разгородить общественную жизнь.

1. Немного "публицистики" в стиле рок

Когда ваш покорный слуга работал над историей АКВАРИУМА, меня позабавил упрек, высказанный одним из критиков: мол, гребенщиковский администратор Михаил Файнштейн-Васильев оказался не очень эффективным администратором, потому что группа при нем так и не обзавелась ни аппаратурой, ни нормальными инструментами. То есть не разбогатела. При Андропове и Черненко.

Понятно, что в тогдашней ситуации критерий для оценки профессиональных качеств рок-администратора был несколько иной. То, что подопечные музыканты остались на свободе, продолжали выступать и записывать песни.

А если очень хотелось денег, то доступ к деньгам открывали особые учреждения: там нужно было отзываться на кличку "ВИА", исполнять "песни советских композиторов", а если (по большому блату) свои, то изуродованные под диктовку чиновника, который не просто ничего не смыслит в рок-музыке, но еще и гордится тем, что ничего не смыслит, по его же указанию следовало менять одежду и прическу, участвовать в "сборных концертах" самого патологического ассортимента и выполнять прочие требования, не очень-то совместимые с рок-музыкой. И с искусством вообще.

Здесь читатель меня остановит и скажет, что политические и экономические условия, в которых существовала советская рок-музыка, - не условия, а патология.

Согласен!

Мне ли с этим спорить? Я-то хорошо помню, как Женю Хавтана и Иванну (Жанну Агузарову) брали под стражу прямо на сцене во время концерта, на котором они исполняли детские песни на стихи Бориса Заходера.

Загвоздка в том, что из патологических обстоятельств вышли в свет... загибаем пальцы: Борис Гребенщиков, Юрий Шевчук, Майк Науменко, Александр Башлачев, Константин Кинчев, Виктор Цой, Петр Мамонов, Вячеслав Бутусов, Гарик Сукачев, Владимир Шахрин, Яна Дягилева, Сергей Рыженко, Дмитрий Ревякин, "дядя Федор" Чистяков... двух рук уже не хватает...

А с момента, когда патология сменилась "нормальным" шоу-бизнесом, у нас не появилось ни одного нового автора песен - не обязательно в стиле рок, просто песен на русском языке, - которым не стыдно было бы пополнить список 80-х. Это не значит, что на Руси иссякли таланты. Это значит, что о появлении нового таланта мы не узнаем: он останется вещью в себе, событием частной, а не общественной жизни.

Что же - признать "необходимость самовластья и прелести кнута"?

Нет, конечно.

Творчеству способствовало не внешнее давление (с таким же успехом можно считать стихийные бедствия полезными для огорода), а то, что запрещенному жанру удалось выработать механизмы, посредством которых он мог в условиях внешнего давления удовлетворять общественную потребность в "современной песне на родном языке".

Прошу прощения за длинную и не слишком изящную формулировку, но в ней важно каждое слово. Окажись потребность не столь массовой, а меры по "упорядочению" точнее и согласованнее, шумная пустота 90-х годов могла воцариться к середине 80-х. Собственно, именно в этом направлении и работало с членами рок-клуба УКГБ по Ленинграду и Ленинградской области.

Провозвестником "нормального шоу-бизнеса" предстает генерал О.Д.Калугин, который разрешил своим юным питомцам носить на сцене модные штанишки, ботиночки и причесочки, общаться с иностранцами и даже принимать от них дорогие подачки, но строго следил за репертуаром: лучшая "молодежная песня" - это песня ни о чем.

Пример из другой отрасли, который поможет понять суть наших эстетико-экономических проблем.

Этой весной по первой программе ЦТ показывают документальную историю космонавтики. Очень приличные фильмы, снятые со знанием дела, без налета скандальной пошлости, с уважением и симпатией к героям, включая главного энтузиаста-покровителя - Н.С.Хрущева. Подчеркивается, что и у нас, и в Соединенных Штатах космос был неотделим от политики. А в финале одного из фильмов звучит любопытная фраза - про "правду" о полетах, которая в СССР засекречена, но ее можно будет рассказать "уже в другой стране, в которой космонавтика и политика наконец-то займут подобающее им место" (Звездный отряд - ОРТ, 19.04.2002.).

Не знаю, для чего вставлены в фильм эти слова: чтобы затушевать вопиющий контраст между тем, что было, и тем, что стало "в другой стране", или в порядке черного юмора. В любом случае - спасибо. Теперь мы знаем, какое место "подобает" занимать космонавтике.

Дальше от политики, но ближе к кладбищу.

Когда экипаж "Lexx"-а попал в рай для "зеленых" - Город цветов, тамошние очаровательные садовницы объяснили путешественникам, что самое подобающее человеческому организму (и самое рациональное) состояние - это труп.

В самом деле! Он не только не требует забот, но и является источником ценных удобрений.

2. Профессионалы против "реформаторов"

Театр отличается от рок-музыки (и напоминает космонавтику) тем, что был и остается занятием официальным. Как показано в статье "Форт Мельпомены", экономика "форта" определяется магической формулой "государственный репертуарный стационарный", то есть тем, что новая элита (нерушимый и неделимый на ингредиенты блок государственных чиновников и "предпринимателей-меценатов") согласилась поддерживать существование театра в привычных для него организационных формах. О мотивах можно спорить (почему киностудии и издательства бросили на произвол судьбы, а театры пожалели?), но вряд ли это волевое решение как-то связано с "законами рынка".

Главный источник по экономике театра - отчет о встрече знаменитых актеров и режиссеров с начальством.

(Например: Солнцева А. Наши отцы - славны полководцы. Время, 6.10. 1999).

Можно ли считать такое положение дел "нормальным", "подобающим"? Смотря для кого. Для рок-музыканта оно убийственно, потому что рок - искусство прямого личного самовыражения. Театр устроен сложнее. И если судить по спектаклям (а как еще можно судить о театре?), отрасль работает нормально. Она жива.

А стоит убрать из-под нее "нерыночную" опору - и завтра от живого творческого разнообразия останутся жалкие ошметки, антрепризный "чес" и педерастическая порнография, которую спонсирует Британский Совет, то есть агитпроп чужого государства (см. Смирнов И. Сраматургия - Независимая газета, 13.05. 2000.).

При этом никто не мешает директорам, администраторам, устроителям фестивалей показывать чудеса рыночного профессионализма на вверенной им территории и разнообразить типовую театральную архитектуру капиталистическими флигелями и башенками. Именно театральные администраторы (а вовсе не деятели нашего, прости господи, "шоу-бизнеса") вправе называться предпринимателями в изначальном, благородном значении слова, потому что торгуют они не суррогатами, а качественным продуктом. Но капитализм в отдельно взятом учреждении жизнеспособен не сам по себе, не в свободной конкуренции с пивным баром, а только "в предлагаемых обстоятельствах".

Вроде бы, это очевидно, особенно если имеешь возможность из бойницы родного "форта" наблюдать развалины соседних творческих цехов. Тем не менее, каждое более-менее представительное собрание театральных деятелей отмечено приступом "экономических реформ". Я имею в виду не обсуждение реальных проблем (например: как остановить миграцию артистов из хороших театров в дебильные телесериалы?), а идеологические заклинания типа: "Союзу театральных деятелей предстоит сделать выбор, который все остальные так или иначе уже сделали раньше... Выбор простой: или чтобы в театральном союзе было как раньше - душевно, духовно, по-домашнему, но бедно, или чтобы стало несентиментально, трезво и с расчетом" (Должанский Р. Театральные деятели разошлись по пятому пункту - Коммерсант, 23.10.2001.).

"Трезво и с расчетом" - как на киностудиях.

А поскольку настоящие профессионалы - театральные администраторы - заниматься этим не хотят, надо привлечь специалистов со стороны. Из окружающих развалин. С таким же успехом можно для "усиления" музыкального жюри фестиваля "Золотая маска" включить туда парочку представителей "попсы". Экспертов по разеванию рта под фонограмму.

Написал это в шутку - и в тот же вечер оказался в одной театральной компании, где без всякого смеха (скорее - с ужасом) рассказывали о проекте нового фестиваля: он должен пропагандировать "молодых драматургов", и в жюри собираются пригласить как раз Курицына, Сорокина, Деготь. Понятное дело - в своих специальностях (в литературе и в том, что раньше называлось изобразительным искусством) эти деятели культуры уже сделали все, что могли, самое время направить их на усиление театра. А то П.Н.Фоменко не знает, что ставить. Отстал от "актуального процесса", поэтому разменивается на какого-то замшелого Льва Толстого. Курицын ему сразу объяснит про "прекрасный сюрреализм, которым Проханов еженедельно лупит врагов в передовицах "Завтра" (РЖ, Курицын-weekly от 28 марта).

Вы скажете, что это уже не экономическая проблема и даже не эстетическая, а нравственная.

Как будто их можно разделить!

3. Вид на Мону Лизу через кассовый аппарат

В недалеком прошлом специалистов любого профиля, от физкультуры до философии, оценивали через райком партии. Теперь - через банк.

Хрен редьки не слаще.

Давайте разбираться по порядку. Во-первых, экономика и финансы - далеко не тождественные понятия, и критерии "рентабельности" весьма условны, особенно сегодня, когда "торговля валютой в мире... в 20 раз превышает в стоимостном выражении мировую торговлю товарами и услугами" (Махатхир Мохамад). Если всерьез требовать прибыли от сельского хозяйства, то во многих западноевропейских странах не останется ни одного фермера. Не потому, что они плохо работают. Работают отлично. Но при той цене на рабочую силу, которая установилась в развитых странах, там нерентабельно никакое производство, кроме уникального, а уж овощи-фрукты в любом случае дешевле привезти из Третьего мира. Многомиллиардные дотации фермерам - плата за социальную стабильность в странах, которые не хотят жить, как Третий мир.

Но сельское хозяйство - это все-таки сугубо материальное производство.

А если рублями и копейками подменить естественные задачи образования, здравоохранения, науки?

Представьте себе правосудие ради прибыли. Оно описано у Франсуа Рабле, V книга Пантагрюэля, глава 11: "О том, как мы прошли застенок, где живет Цапцарап, эрцгерцог Пушистых котов". Нельзя не признать, что при Б.Н.Ельцине наше правосудие максимально приблизилось к идеалу, но идеал от этого не стал симпатичнее.

Вопрос на ту же тему другому начальнику, не юстиции, а культуры:

- Вы все время приглашаете в свою программу нашу попсу. Вы ее так любите?

Ответ: Наша попса вошла в рынок, как мало кто. Сегодня они работают не за страх, а за совесть. Другое дело, о чем и как они поют.

(Михаил Швыдкой: скажу, кто сволочь. Московский комсомолец, 28.02.2002).

Понимаете? Доктор искусствоведения представляет человека: это певец. Но как он поет - "другое дело". Главное - что он "вошел в рынок, как мало кто".

Конечно, в "нематериальных" отраслях есть своя экономика, свое рациональное планирование - как уменьшить расходы и получить доходы там, где это возможно? - свои финансовые показатели. Но их роль - вспомогательная по отношению к тем главным целям, ради которых построены дома Асклепия, Фемиды или той же Мельпомены.

Всем нужны средства, но средство не может перепрофилировать цель.

Аптекари вправе (и должны) искать более выгодных поставщиков лекарства, и чем успешнее, тем лучше аптека. Но закон рынка действует ровно до тех пор, пока речь идет о лекарствах. Как только вместо них на прилавке появилась бакалея в таблетках - от всех болезней сразу! - финансовые показатели аптеки теряют смысл.

То же самое с искусством.

Пока киностудии снимают кино, можно оценивать финансово-хозяйственные таланты их руководства: этот директор лучше, тот хуже. Но если вместо режиссеров на студии работают "клипмейкеры" или штамповщики навязчивой ахинеи про пиво с прокладками, которая возникает в телевизоре каждые десять минут посреди фильма (и как раз мешает его смотреть!), то бухгалтерская документация этого небогоугодного заведения - "вошло" оно в рынок или нет? - не имеет большого общественного значения. И даже лучше было бы, чтобы оно поскорее прогорело и закрылось.

К сожалению, не существует универсального критерия для оценки всех видов человеческой деятельности. Каждый раз, когда нам предлагают одно простое решение для задач по любому предмету, это оказывается блеф, идеологическая обманка. Последняя модификация - "несентиментальная, трезвая и с расчетом" - ничуть не трезвее и не практичнее всех остальных. Такое же вранье.

4. Искусство как товар

Результат творческого труда, раз он продается и покупается за деньги, представляет собой товар.

Но товар специфический. И рынок, с ним связанный, очень непохож на рынок молочных продуктов или стиральных порошков.

Главную особенность этого необычного рынка отметил пушкинский Книгопродавец без малого 180 лет тому назад. Вроде бы, еще в школе все читали, даже наизусть учили, а в 90-е годы у культурологов и искусствоведов, как по команде, выпала из головы элементарная, в сущности, формула:

Позвольте просто вам сказать:
Не продается вдохновенье,
Но можно рукопись продать

(Разговор книгопродавца с поэтом)

Если ученый или художник продает "вдохновенье", он грешит не только против совести - он отступает от технологии. В результате получается не "творенье", а суррогат. Научная работа с выводами, заранее спущенными сверху, никому не нужна - включая, кстати, и заказчиков. Песня, написанная по принципу: "а что сейчас в моде?", не стоит магнитофонной пленки.

Но суррогат - не обязательно мусор. "Кофейный напиток" из желудей иногда даже предпочтительнее кофе. Но только в том случае, если производители не выдают его за натуральный кофе и не пытаются "впарить" доверчивым покупателям по цене "Арабики" высшего сорта.

Копии великих картин размножаются тысячами типографий. Но оплачивается труд типографского рабочего несколько по-иному, нежели написание художником новой великой картины. На танцплощадках 60-70-х гг. сотни самодеятельных групп "снимали" Перпл и Саббат, восполняя таким образом дефицит импортных пластинок, но музыкантами, равновеликими оригиналу, их никто не считал.

Проблема, таким образом, не в том, что кто-то скопировал чужое произведение, - это происходит ежесекундно на вполне законных основаниях, - а в том, что "картина", перерисованная с чужой фотографии, вывешивается в престижной галерее как авторская работа (конкретный эпизод в Манеже). И "кинофильм", на скорую руку скомпонованный из компьютерных "стрелялок" и заплесневелых штампов:

героиня зависает над пропастью на резинке от трусов, дубль 1459-ый! -

всерьез обсуждается не в разделе "Новости оптового рынка", а в разделе "Искусство" или "Культура". И рецензии пишутся так:

"Фильм надо смотреть с пивом, с друзьями, ни на что особенно не рассчитывая, - тогда обязательно понравится" (Алексей Медведев. Национальный герой - Время новостей, 15.05.2001).

Это не письмо в редакцию из строительного ПТУ. Это статья "специалиста", профессионального, извините за выражение, кинокритика. Какого же вы хотите качества продукции при такой экспертизе? И какие могут быть претензии к дурному вкусу "народных масс"?

Здесь мы подошли к самой острой проблеме - почему откровенный мусорный суррогат пользуется массовым спросом именно как искусство.

Недавно меня приглашали в ГИТИС - поговорить со студентами об истории рок-музыки, - и в центре внимания оказалась именно эта проблема. Как же так: четверть века тому назад миллионы людей слушали, пели, заучивали наизусть песни Битлз и Владимира Высоцкого, арии из "Jesus Christ" - а сейчас переориентировались на...

Кстати, любопытная заминка с конкретным наименованием - на что переориентировались. Лет пять назад можно было сказать: "на Богдана Титомира", это было имя нарицательное, и люди понимали, какого рода "музыка" имеется в виду. Сегодня многие уже не знают, кто это. Следующее поколение забудет окончательно. Еще лет через пять в том же водоеме (название "Лета" для него, пожалуй, слишком романтично) сгинут без следа нынешние "звезды". Те, кого министр культуры тащит на одноименный канал, в свое пошленькое ток-шоу. И ведь не корысти ради тащит, а только из уважения ко "вкусам аудитории", у которой эти "звезды", оказывается, "единственно авторитетные люди, и зритель верит им, и пойдет за ними" (М.Швыдкой, цит. соч.)

Эпидемии энцефалита, избирательно поражающего центры, ответственные за восприятие популярной музыки, врачами не зафиксировано. Коровьего бешенства, вроде бы, тоже. Полагаю, что разгадку - почему многие люди действительно "верят" министру Швыдкому и "идут" за ним и его "попсой"? - нужно искать именно на рынке творческой продукции, в особенностях спроса.

Художественное творчество, как и научная работа, предполагает новизну, то есть не просто воспроизведение, но приумножение "социально значимого опыта, являющегося программой человеческой деятельности" (из определения культуры у Ю.И.Семенова, Философия истории, М, Старый сад, 1999, с. 32).

Отсюда - особый статус творческого работника (льготы театрам и академическим НИИ - не подачка, а естественный порядок вещей) и особый механизм вознаграждения.

Но давайте посмотрим с другой стороны - с точки зрения не производителя, а потребителя.

В молочном отделе он попросит свой любимый йогурт - тот же самый, что и вчера, - и это вряд ли кого-нибудь удивит. Даже покупая нечто новое, человек знает (или думает, что знает), какие именно потребительские свойства товара побуждают его принять такое решение.

То же самое, но дешевле; еще и отбеливает; дополнительно 10 каналов и 15 лошадиных сил...

По отношению к творческой продукции определение "тот же самый" бессмысленно. Можно, конечно, перечитать любимую книгу, но никто не станет покупать новую, неотличимо похожую на ту, которую только что закончил читать. Предсказуемость сюжета - достоинство для стиральной машины, но не для кинобоевика.

Поэтому потребительский спрос в отделе искусств носит обобщенный характер, он изначально ориентирован не на конкретное произведение, а на категорию, жанр: "люблю детективы", "хотелось бы посмотреть комедию", "фанат тяжелого металла". Или, возвращаясь к первой главе, - "современная песня на родном языке".

А чем удовлетворить этот спрос, зависит уже не от потребителя, а от производителя-профессионала. За обобщенным понятием "комедия" может с равным коммерческим успехом скрываться и "Бриллиантовая рука", и какое-нибудь "ДМБ". Нет, успех, конечно не равный - многолетняя прибыль от комедии Гайдая так велика, что сегодня ее практически невозможно подсчитать. Зато у суррогата меньше себестоимость. И поскольку он не является искусством - только подобием, имитацией внешних форм, - его легче приспособить к решению посторонних задач.

Телесериал - вроде бы, жанр изначально ущербный (история, которую приходится досочинять по ходу рассказа), но и в этой номинации есть выбор: 200-серийная сопля "к сердцу прижмет - к черту пошлет", очередные "Бандитские менты" ("Полиция Майами" для бедных, дубль 234-й) - или, например, "Скорая помощь". Вполне достойный фильм "на производственную тему", как говорили в "бывшем" СССР. Кстати, по ходу выполнения своих прямых обязанностей Марк Грин и Питер Бентон занимаются еще и просвещением: распространяют по свету элементарные медицинских познания.

Все вышеперечисленное - сериалы, все они популярны.

Каждый выбирает по себе, во что ему вкладывать власть и деньги. Понимаете? По себе, а не по "вкусам аудитории", которые очень и очень разнообразны. На "вкусы аудитории" ссылаются тогда, когда стыдно отвечать за собственный выбор.

В материальном производстве триумфальному шествию суррогатов препятствуют ГОСТы и санитарные нормы. Механизмы самосохранения действуют и в науке - например, Комиссия по борьбе с антинаукой и фальсификациями при Президиуме РАН. Ее учреждение в 1998 г. возмутило жуликов и шарлатанов из всех 120 самозванных "академий" по сглазу и астрологии: караул, нам угрожает новая цензура. Но ученые устояли перед демагогией.

А деятели искусств? Пока не в состоянии даже отделить художественную литературу от порнографии. Слабая (и говоря по совести, плохо продуманная) попытка "Идущих вместе" убрать "порнушку" с общедоступных прилавков в специально отведенные места вызвала такую мощную и скоординированную реакцию - руки прочь! - как будто бы кто-то покусился на общенациональную святыню, вроде Кремля или Эрмитажа (см.: Открытое письмо министру культуры от ООО СВМ "Идущие вместе" - Русский журнал, 26.04.2002).

В поисках ответа на вопрос, почему популярен мусор, я провел еще и маленький эксперимент. Желающие могут повторить, не отходя от компьютера. В поисковой системе РЖ я набрал имена: сначала парочки эксгибиционистов, которые бегают по галереям без штанов. Лишний раз произносить противно, но вы и так понимаете, кого я имею в виду. Выписал количество упоминаний: больше сотни на двоих, и почти все носят рекламный характер. Потом, для сравнения, ввел в ту же поисковую систему имена настоящих современных художников. Первые два имени, которые пришли в голову: Александр Белашов (его москвичи должны знать по гениальному, не побоюсь этого слова, художественному оформлению Палеонтологического музея) и молодой бурятский мастер Даши Намдаков.

Оказалось, таких художников просто нет.

Аналогичный опыт с театральными людьми дает результаты прямо противоположные. Кстати, в театральном мире не так-то просто отыскать "раскрученных" проходимцев. С большим трудом подобрал парочку. Но их интернет-популярность оказалась несопоставимо меньше, чем у настоящих режиссеров.

Почему? Потому что театром до сих пор занимаются люди, честные по отношению к своей профессии.

Эпилог

Пока я сочинял эту статью, по телевизору показывали вручение премий "Ника". Не знаю, что напишут кинокритики, вхожие в соответствующую тусовку. Субтусовка, которая против Михалкова, вынуждена будет хвалить. А ваш покорный слуга "видел то, что видел".

"Птенцы гнезда Борисова" почтили стоячей овацией своего кормильца-благодетеля, вволю попаразитировали на светлой памяти действительно великого советского кино (без продюсеров, дистрибьютеров и промоутеров оно получалось не хуже американского), разбавили старую славу "попсней" и туалетным юмором, а в шедевры произвели работу в жанре политической конъюнктуры, которая так же не делает чести талантливому режиссеру Сокурову, как последняя редакция "Хождения по мукам" не делала чести еще более талантливому писателю Алексею Толстому.

Заголовок репортажа в бульварном листке: "Тело Ленина живет и побеждает" хорошо передает этику и эстетику мероприятия.

А как же экономика?

Экономика такая. Две конкурирующие премии по 25 номинаций - на два с половиной фильма, которые можно смотреть, "на что-то рассчитывая" (без пива).

Откуда, скажите на милость, возьмется лучший актер второго плана, если весь кинематограф - третьего?

Учитесь считать, дамы и господа.