Вот ведь как бывает. Смотришь целую неделю телевизор, отмечаешь для себя хорошее и плохое, даже дневник наблюдений ведешь, фиксируя в нем наиболее выдающие события (как удавшиеся, так и провальные). И вот уже, кажется, сложился текст - только садись и записывай, так нет, происходит нечто, разрушающее не только твою стройную концепцию, но и само представление об обществе, зеркалом которого призвано быть отслеживаемое автором телевидение.

9 июня 2002 года - новое кровавое воскресенье - стало, безусловно, главным событием прошедшей недели. На его фоне о чем-то другом говорить бессмысленно. И талантливый, в чем-то даже пронзительный фильм Светланы Сорокиной "Лебедь", и скучнейшая программа "За стеклом. Теперь ты в армии", и безусловная удача Кирилла Набутова "Один день тишины" о семье биологов, выращивающих оставшихся без матери медвежат как диких животных (все - ТВС), и "Спокойной ночи, малыши" (РТР) - передача, которая наконец-то опомнилась и вновь вместо "Тома и Джерри" стала показывать добрые старорусские мультики, и "Времена" с Владимиром Познером (ОРТ), где обсуждались очень больные темы - изношенность материальных ресурсов страны и единый государственный экзамен, - словом, все самое интересное, что было за прошедшую неделю на экране, показалось мелким и каким-то окраинным.

Одновременно вышедшие в эфир экстренные выпуски новостей на НТВ и РТР - один из них прервал булькающую пустоту под названием "Кышкин дом", другой - чуть менее сомнительное произведение "Астерикс и Обелиск против Цезаря" - сокрушили еще вчера казавшуюся незыблемой иллюзию того, что мы живем в обществе, которой хоть как-то, пусть лилипутскими шажками, приближается к стабильности.

Все четыре главных канала (к двум перечисленным добавлю ОРТ и ТВС) доказали в этом вечер, что в их штате есть множество людей, для которых телевидение - не отхожий промысел, но смысл и ритм жизни. Мгновенно были переверстаны аналитические программы "Вести недели", "Намедни", Киселев поменял тему обсуждения с приглашенным спикером Геннадием Селезневым, и даже записывающиеся днем Познер с Жанной Агалаковой нашли возможность вмонтировать в сделанную программу кадры и комментарии к происшедшему. Оперативность подачи информации можно оценить только одним словом - "отлично". Но только оперативность. А дальше началась привычная советская вакханалия с поиском виноватого и соревнованием, кто точнее и наиболее остроумно назовет фамилию этого самого гада.

За полтора часа, прошедшие от начала трагедии до выхода "Итогов" в эфир, Евгений Киселев (спасибо ему за то, что прислушался к мнению, высказанному в предыдущем обзоре, и дал слово зрителям в студии) успел придумать первый вопрос своего интерактивного голосования. В нем предполагалось выяснить, кто же все-таки виноват, и предлагались варианты. Последние были следующими - фанаты, правоохранительные органы, политики, провоцирующие рост экстремизма. Как ответили зрители программы "Итоги", понятно. Они выбрали политиков. Во многом и потому, что этой, социально активной, категории населения, данные личности знакомы гораздо лучше, чем футбольные болельщики и милиционеры. А от политиков наших можно ожидать чего угодно, и тут с аудиторией ТВС трудно не согласиться.

Ответ на этот вопрос ведущий "Итогов" знал еще до начала программы. Он у него один на все случаи жизни, ибо на этом зачастую и строятся обе харизмы - ведущего и программы. Размышление в кадре, попытка мыслить вместе с собеседником или аудиторией - не для нас. Бывали случаи (и немало), когда отрепетированный пафос и вовсе становился содержанием "Итогов", но бесчинства на Манежной, показанные практически в прямом эфире, таких комментариев явно не выдерживали. И что было особенно удивительно, ведущий не воспользовался мыслями своего собеседника Геннадия Селезнева, который, освободившись от роли члена КПРФ (читай - борца с антинародным режимом), проговаривал удивительно точные вещи. Во-первых, Геннадий Николаевич сказал о вине устроителей, которые не могли не прогнозировать неконтролируемых эмоций толпы. И во-вторых, что очень важно, Председатель Государственной Думы в прямом эфире ТВС открытым текстом заявил, что, по его мнению, "обкатывался какой-то политпроект". Какое еще более серьезное откровение можно услышать в экстремальной ситуации от третьего лица в государстве? Однако Селезнева с этим заявлением не услышали. Вот что странно.

Как не услышали и то, что было произнесено в блестящем сюжете Константина Точилина. А именно - футбол у нас долго пиарили как национальную идею, депутаты срывали заседания Думы, чтобы посмотреть матч, и все это с гордостью показывали телезрителям, думцы, понимая свой поступок как ультра-патриотизм, за народные деньги "двинули" в Японию болеть за наших, и другое - как так получилось, что японские дипломаты смогли спрогнозировать исход этого матча, а наши власти - нет.

Неглупым образом выступили и зрители. А депутат от фракции "Яблоко" Николай Митрохин из студии "Россия" свидетельствовал о том, что лично наблюдал на улицах Москвы, проследовав за компанией погромщиков. Он в дополнение к сказанному Селезневым свидетельствовал: сложилось впечатление, что в бездействии правоохранительных органов был кто-то сильно заинтересован.

Ничего не сбило ведущего с намеченного курса. Он не уставал безостановочно повторять одну и ту же мысль, дескать, виноваты политики, понимая под этим словом неких говорунов.

Так и хотелось спросить, отчего ж так непрофессионально и так поверхностно мыслите, господин ведущий?

(Заметим, что, исчерпав внеплановую тему, Евгений Алексеевич заявил, обращаясь к экс-коммунисту Селезневу: "Ну а теперь поговорим о серьезном...". Оказалось, что он имел ввиду раскол в КПРФ.)

По правде говоря, выход "Вестей недели", особенно после высказывания Селезнева, ожидался с содроганием. Казалось очевидным, что если в этой прогосударственной программе погромы будут трактоваться как невоздержанность болельщиков, а Лужков с командой станет главным "стрелочником" (хотя его вина безусловна), значит, намеки Селезнева - не догадки, а абсолютное знание. К чести Евгения Ревенко и его редакторов репортажи и комментарии к ним не посрамили информационного вещания, созданного Олегом Добродеевым. Важные вопросы были заданы на фоне шокирующих кадров. И про то, ходят ли болеть на футбольный матч с бутылками с зажигательной смесью, и про то, как можно было не заметить скопища скинхедов, и про то, сколько же все-таки было задержано, и про то, может ли футбол быть национальной идеей. Слюней и демагогии не было. Хочется верить - не только потому, что корреспонденты и техника Российского телевидения пострадали физически.

В парфеновском "Намедни" тоже прозвучало много интересного. Например, информация о том, что ролик, где какие-то иностранные (кажется, английские) фанаты жгут машины, оплакивая итоги матча, был показан на канале ОРТ и на мониторе, стоявшем на Манежной площади, аккурат после главных проколов нашей команды. А в репортаже Павла Лобкова мы услышали размышления об удивительном временном совпадении между этой трагедией и обсуждением законов об экстремизме.

Телевидение работало блистательно - быстро, четко, не ограничиваясь только фактами, но и предлагая комментарии, порой глубокие. Однако, соревнуясь в том, кто точнее назовет виновника происшедшего, кто задаст наиболее острый вопрос власти, никто из аналитиков нашего телевидения не озвучил очень важной мысли. Конечно, власти виноваты. Причем - все. Кто-то тем, что, скорее всего, намеренно спровоцировал происшедшее. Кто-то - бездействием. Кто-то - молчаливым согласием. Кто-то - желанием немедленно свалить вину на другого.

Но не только власти.

Телевизионщики должны разделить свою долю ответственности с политиками. Их порция вины очевидна каждому, кроме них самих.

Кто раздувал страсти вокруг футбола, преподнося Чемпионат мира как главнейшее событие наступившего века?

Кто пиарил российскую команду так, словно Романцев и его подопечные имели реальные шансы занять первое место? И это при том, что знатоки говорят, им бы в 1/8 финала выйти.

Кто переверстывал программные сетки только для того, чтобы показать футбол? И не один матч, а все подряд.

Кто во всех аналитических программах последней недели рассказывал об этом Чемпионате гораздо больше, чем о важнейших политических событиях?

Кто забывал о переговорах между Индией и Пакистаном и упивался рассказом о двух голах, забитых маломощной команде Туниса? И преподносил это как подвиг, хотя играли наши как сонные мухи?

Кто безостановочно пропагандирует на экране насилие как единственный способ жизни?

Кто в новых русских сериалах отражает нашу действительность только как бесконечную борьбу одних бандитов с другими?

Кто молчал в середине девяностых, когда на всех углах Москвы парни со свастикой на рукавах продавали экстремистскую литературу? Ведь говорить об этих скинхедах начали только после ноябрьского погрома на рынке. ФСБ разоблачать у нас были горазды все, так как не боялись. А вот этих бритоголовых трусили. Их много, и они, в отличие от граждан с Лубянки, непредсказуемы.

И наконец, кто не задумался о том, что телевидение призвано формировать общественное сознание? Кого интересовали только политические страсти и бесконечные игры, главным в которых было загрести деньгу широкой лопатой? Кто рекламировал сладкую жизнь эстрадных звезд как идеал? Кто ставил программы о насущных проблемах человека на то время, когда телевизор смотрят только бездельники или пенсионеры?

Кто никогда не обслуживал интересы людей, предпочитая им пиар тех или иных олигархических групп?

Наше телевидение, имеющее огромную власть над всей страной, предпочитало позицию активного неучастия. Удовлетворялось выполнением заказов. Последним из них стал Чемпионат мира по футболу.