Георгий Васильев - один из организаторов и соавторов мюзикла "Норд-Ост", а Екатерина Гусева - исполнительница главной роли. "Норд-Осту", который называет себя первым русским мюзиклом, исполнился год.

---

РЖ: Все-таки, что для вас важнее, экономические победы проекта или то, что спектакль играется, и то, что никто не соскочил с этого поезда. Ведь бывает так, что актеры психологически не выдерживают такого напора, так много спектаклей, а дублеров у вас не так много.

Георгий Васильев: Когда мы все начинали, то мы беспокоились за психику актеров и актрис, предполагая, что будет большая текучесть. Мы заключаем контракты на полгода - и вот мы уже дважды перезаключали контракты, первый раз из труппы в 32 человека ушло 5 человек; второй раз всего два, причем ушли они в "Чикаго". Остальные остались, они дерутся.

РЖ: Катя, можно существовать в таком режиме? Как часто вас подменяют? В неделю у вас от 6 до 8 спектаклей.

Екатерина Гусева: У меня есть возможность подмениться, но если честно, я стала такой жадной! Я не могу отказать себе в удовольствии выходить на сцену петь для них, для зрителей. За год на меня посмотрели 300000 человек, в театре это просто невозможно.

РЖ: Скажите, а когда вы идете по улице и видите рекламные плакаты, вас узнают?

Е.Г.: Конечно, на улице узнают. Сначала, я не была к этому готова. Теперь я просто приглашаю людей на спектакль.

Г.В.: Когда Катя пришла в Норд-Ост, по вокалу она не выделялась. Катя - это просто идеальное попадание в образ! Она совершила потрясающий рывок, занимаясь полтора года вокалом, она стала оперной певицей. У нее сформировался мощнейший оперный голос.

РЖ: Скажите, когда вы выбирали "Двух капитанов", вы с самого начала остановились на этом произведении великой русской, советской литературы или думали о каком-то другом произведении?

Г.В.: Мы подумали, что "Два капитана" - это лучшее, что можно придумать для первого русского мюзикла. Справедливости ради - мы никогда не называем его первым российским мюзиклом. Конечно же, до нас было много других. Взять хотя бы "Веселые ребята" или "Волга-Волга".

РЖ: Вообще, у нас все мюзиклы первые, каждый, которые начинается - первый. Вторых еще не появилось. Обязательно или первый бродвейский или первый настоящий, первый русский.

Г.В.: Но, мы все-таки первые! Мы первые начали играть его в ежедневном режиме.

РЖ: Вы не только продюсер, но и автор, человек, который может что-то поменять. С тех пор как мюзикл идет, прошел год, вы что-то хотели поменять и удавалось ли вам это?

Г.В.: Многое удалось поменять в первые два-три месяца. Мы постоянно меняли музыку, слова, видеопроекции, частично меняли постановку, и актеры постоянно пребывали в напряжении, потому что им нужно было адаптироваться к тем задачам, которые мы перед ними ставили. Где-то полгода назад спектакль почти перестал меняться. Он набрал инерцию и очень трудно что-то менять.

Е.Г.: Нет, нет. Просто есть такие актеры, которые вставляют себе батарейку или чип и идут по заданному рисунку. Это правильно, в режиме ежедневного показа. Но моя драматическая школа в этом смысле подводит.

РЖ: А что вы заканчивали?

Е.Г.: Щукинское училище.

Г.В.: Просто если сегодня Саня Григорьев - Андрей Богданов, то моя Катя будет одной, если другой партнер, то моя Катя какая-то иная.

РЖ: А какого Саню Григорьева вы любите больше?

Г.В.: Каверинского!

РЖ: Когда я был на "Чикаго", то обратил внимание в рассказе о том, как мюзикл создавался, что сначала он был поставлен в Нью-Йорке, потом в Лос-Анджелесе, потом еще где-то. Естественно, за 27 лет он дошел до Москвы. Будет ли "Норд-Ост" в других городах? Есть ли такая возможность, хотя бы на уровне гастролей, перенести его в другой город?

Г.В.: Гастрольной возможности переместить "Норд Ост" нет, нужно делать новые декорации, формировать новую труппу. Только после этого возможны гастроли. Хотя это тоже все относительно. Спектакль нужно будет смонтировать, показывать его не меньше месяца, перебираясь потом в другой город. Возможны стационарные постановки. Не знаю, дорастут ли другие города России до уровня Москвы, так чтобы один и тот же спектакль показывать годами и ежедневно, а вот у нас очень много заявок на гастроли из заграницы, в том числе из некоторых европейских стран, из Японии, Кореи, США. Естественно, на их языках.

РЖ: Перевод уже готовится или нет?

Г.В.: Пока нет.

РЖ: Для себя вы как-то определили время окончания проекта в Москве?

Г.В.: У нас есть дата, которую мы вынуждены принимать во внимание - это дата окончания арендного договора. Мы арендовали ДК, наш срок аренды истекает осенью следующего года, поэтому загадывать на больший срок мы пока не можем.

РЖ: Что меня больше всего удивило, что даже номерки в гардеробе были, что называется, "нордостовские".

Г.В.: Да, мы поменяли все, вплоть до обшивки стен в зале, она специальная, акустическая. И мы добились того, чего хотели, наш звук сейчас, безусловно, лучший в России.

РЖ: В определенный момент вы стали рекламировать себя как спектакль для семейного просмотра и появились семейные представления. Кто и как воспринимает спектакль?

Г.В.: У нас и сейчас по субботам и воскресеньям идут дневные спектакли. Взрослые реагируют так же, как и дети, очень непосредственно. Дети с 5, 6 лет высиживают целиком спектакль, хотя они смотрят на другое - на самолеты.

РЖ: Не мог не спросить про самолеты. В свое время это была главная рекламная приманка, то, что на сцену садится настоящий бомбардировщик. Не обманули, бомбардировщик действительно садился. Где вы его взяли, настоящий, времен войны?

Г.В.: Мы всегда очень аккуратно говорили, что бомбардировщик в настоящую величину, а не настоящий бомбардировщик. Настоящий весит столько, что он проломит сцену любого дворца культуры. Хотя зрители разницы практически не понимают. Мне даже приходилось разубеждать некоторых людей в этом.

РЖ: А уже думал, что вы дали, наконец-то заказ нашей авиастроительной промышленности.

Г.В.: На самом деле, посадить его было действительно сложно, траектория, по которой он движется, запрограммирована, компьютер управляет тремя лебедками, которые его аккуратно сажают и поднимают. Это действительно чудо техники, но это макет.

РЖ: И трамвай тоже макет! Все воспринимается по-настоящему, даже лед, который в финале раскалывается.

Е.Г.: Это самый страшный для меня момент в спектакле, потому что на сцене остается только одна льдина, которая не переворачивается. Та льдина, на которой мы с Андреем стоим, и если мы перепутаем...

Г.В.: Да, были случаи, когда Андрей падал в пролом между льдинами или они вставали не на ту, и им приходилось быстро перескакивать. Катя спасла жизнь своему возлюбленному!

РЖ: Скажите, много приходит зрителей, которые не читали роман Каверина, и много ли было таких, среди тех, кого вы пригласили к участию в проекте?

Г.В.: Роман, как оказалось, читало не так много людей, как можно было предположить. Процентов 10 публики, дай бог, читали, из них больше половины не помнят, о чем там речь. Очень многие слышали название, смотрели фильм. После спектакля интерес к роману Каверина резко возрастает. Сначала раскупили все книжки "Два капитана" у нас, потом по Москве. После премьеры в Москве не осталось книжек Каверина.

Беседовал Григорий Заславский