Планета MTV, мир музыкального видео, представляет собой параллельное пространство, по большей части игнорируемое "официальной культурой". В этот мир практически не проникают политики, в нем мало говорят о катастрофах, и самой существенной новостью дня нередко оказывается информация о новых оскорблениях, которыми брутальный Эминем осыпал беззащитного Моби. Теоретики культуры придумали для музыкальных каналов емкий образ - "визуальные обои". То есть поверхность: то, что присутствует, не будучи замечаемо, проскальзывает мимо восприятия, создает лишь настроение, но не "смысл". В таком восприятии музыкального видео - как зрелища и как медийного пространства - есть свои резоны. Но слово "поверхность" нуждается в серьезных уточнениях.

И социальных, и философских, и эстетических "смыслов" в музыкальном видео можно найти предостаточно. Социолог может изучать проблемы подростковой идентификации на примере имиджа Эминема - самого продаваемого в мире артиста на сегодняшний день. Белый рэппер, бунтарь, нарушающий все границы возможного в конкретных жанрах, Эминем насыщает свои тексты ненормативной лексикой, оскорблениями в адрес большинства "коллег по цеху", презрением к "буржуазной норме" - и становится кумиром подростков вне зависимости от цвета кожи и благосостояния. Другой вариант для социологического наблюдения - появление в конце 2002 года на российском MTV певца по имени Шамиль. Некогда Шамиль был аляповатым "Оскаром", но он решил сменить имидж, вернул свое чеченское имя, снял два клипа в небрежной полуальтернативной эстетике и был поддержан в этом начинании музыкальными продюсерами. Несмотря на низкое качество этого "продукта", меня обрадовало появление Шамиля на российском MTV. Образ "чеченца" на музыкальном канале стал, конечно, лишь одним из многих вариантов продаваемой маргинальности. Но кто бы мог подумать еще в 2001 году, что такая маргинальность будет продаваться.

Историки культуры и просто люди, неравнодушные к стилю, могут находить в музыкальных видеоклипах неисчерпаемое богатство аллюзий и весь ассортимент стилистических игр. Здесь есть свой авангард и свое ретро, свое бездумное убожество и свой блистательный китч. Здесь создаются образы, которым предстоит войти в заветный фонд коллективного желаемого: двусмысленные и влекущие, как все образы Мадонны, или "миленькие" и влекущие, как все ипостаси Кайли Миноуг (Kylie Minogue). Бесконечно интересно наблюдать, как детали или приемы, целые стилистические фрагменты "вычерпываются" случайным ковшом, к примеру, из кинематографического прошлого. Дженнифер Лопес (Jennifer Lopez) в клипе "I'm gonna be alright", изображающем повседневную жизнь Бронкса, носит широкую соломенную шляпу и крошечные шортики, как героиня Джоди Фостер в фильме Мартина Скорсезе "Таксист". Группа "Garbage" в клипе "The world is not enough", иллюстрации к одной из предыдущих серий бондианы, использует образ механической женщины-убийцы из "Метрополиса" Фрица Ланга. Робби Уильямс (Robbie Williams) играет в клипе "Supreme" автогонщика 60-х, героя "Мужчины и женщины" Лелуша, - естественно, в декорациях и костюмах конца 60-х. Видеоклип - это фрагмент, он длится не более 4-х минут. Необходимость за это время создать яркий образ, останавливающий внимание, уже виденный - и значит узнаваемый, но в то же время новый, - превращает музыкальное видео одновременно в кладовую и в мастерскую визуальной культуры.

Самыми удачливыми, самыми любимыми видеоартистами становятся те исполнители, которые способны в наиболее полной мере реализовать этот эффект "поверхности", на котором держится музыкальное видео. Не меняя настроение на "смысл", не втискивая в 4 минуты содержание полутора кинематографических часов, некоторым удается все же найти возможности для создания эффектных образов, останавливающих внимание, имеющих узнаваемые культурные источники, а иногда и активных социально. Ключевую роль в успешности таких образов играет их способность репрезентировать коллективное желание. А уж средства для его репрезентации существуют самые различные.

В одном из наиболее типичных, "чистых" вариантов видеожелание представлено сегодня на телеэкранах клипом Робби Уильямса "Feel". Король современной британской поп-индустрии не упустил, кажется, ни одной составляющей той соблазнительной поверхности, которая может, наверно, соответствовать понятию "видеогении" (по аналогии с "киногенией" и "фотогенией" - с понятиями, характеризующими максимальную отзывчивость изображенного предмета на требования данного технического средства). Робби Уильямс видеогеничен на сто процентов. Его лицо, абсолютно не отвечающее "классическому" представлению о красоте, намекающее на опыт и даже порочность, соблазняет любого режиссера на съемки крупным планом. Его тело покрыто эффектными татуировками, рождающими мысли о реализации запретного. Все это помещено в клипе "Feel" в идеализированную атмосферу вестерна, где действует "подлинное мужество", "воплощенная женственность", "простота и прямота природы", "укрощение" и т.д. Замедленная съемка фиксирует полет в воздухе дикого коня, которого укрощает суровый ковбой - несколько секунд свободного парения, способные зачаровать любого зрителя. А укрощение коня становится метафорой укрощения не менее дикой и прекрасной женщины. Героиню клипа играет актриса Дэрил Ханна (Daryl Hannah), высокая суровая блондинка, белокурая бестия, которая со времен "Бегущего по лезвию бритвы" (помните Прис, робота, воплощающего женское совершенство?) занимает в мужских фантазиях далеко не последнее место.

Клип "Feel" черно-белый, что тоже совсем не случайно. За черно-белым изображением в культуре музыкального видео закреплено сразу несколько устойчивых значений. Это и "эротичность" - и, вместе с ней, "качество", намек на отношение к изображению как к искусству ("Feel" встраивается здесь в один ряд с "Wicked game" Криса Айзека и "Being boring" группы "Pet shop boys"). Жертвуя цветом, черно-белая пленка выделяет форму, делает выпуклым и зримым "реальное" - а чему, как не массовой тоске по "реальному", посвящена песня Уильямса с почти утрированно банальным текстом: "Я хочу чувствовать настоящую любовь, чувствовать дом, в котором живу, во мне столько жизни, текущей по жилам и готовой пропасть"... Тоска по "реальному", "настоящему" не может быть выражена на поверхности иначе, чем через качества самой поверхности: через банальность. Слова и музыка банальны, изображение оперирует максимально банальными эффектами разделяемой коллективным зрителем красоты. Дэрил Ханна на красавце коне скачет по заснеженному лесу, горы на горизонте, Робби Уильямс подглядывает через ветви деревьев. Единственно возможная в данном виде медиа-реальность - реальность массового желания - достигнута.