|
||
/ |
Моцарт, Хокусай и другая реальность Дата публикации: 28 Июля 2003
Русский Журнал: Елена, скажите, пожалуйста, из "какого сора" все-таки растут произведения? Имею в виду ваши произведения... И не только стихи, но и пьесы. Елена Исаева: По-разному. Здесь непросто сказать однозначно. Бывает, что к написанию толкает что-то внешнее, жизненное. А бывает ровно наоборот - сама не понимаешь, почему написала то или другое. Понимаешь только потом - когда слова сбываются. Последнее, правда, больше относится к стихам, поскольку их природа менее предсказуема. Написание пьес все же более рациональное действие, требующее некоей организации - над ними надо работать за столом. РЖ: Верно ли считать, что большинство произведений автор берет из собственной биографии? У вас это так? Е.И.: В некоторой степени это так. Но только в некоторой! Ведь даже стороннее событие не может стать материалом для произведения, пока оно не прошло через личное восприятие. А как только оно через такой внутренний фильтр проходит, то уже трудно отделить его от автобиографии собственной души. При этом то, что дает толчок для творчества, может отличаться от того, что возникает в результате, очень существенно... Вообще, примерно об этом очень хорошо сказал критик и литературовед Вот есть РЖ: Так лучше все-таки стараться придумывать самому? Е.И.: Нет, здесь нет никаких законов, раз на раз не приходится. Как получится! Ведь у каждого своя кухня, свой способ... РЖ: А не возникает ли тут спор вас, как творца, и Творца, который сотворил нас всех? Ведь Он все же мудрее, и Его истории гораздо более динамичны. Ведь то, что зачастую случается в жизни, не смогли бы придумать, пожалуй, десять драматургов сразу даже при мозговом штурме, не так ли? Е.И.: Конечно, ведь иногда случается такое, что никогда не придет в голову. Даже на уровне фраз, каких-то случайностей, мелочей... На уровне этих вкусных штучек, которые просто не придумаешь, а жизнь подбрасывает их, они не кончаются... РЖ: А эти "вкусные штучки" вы специально ищете? Е.И.: Если я их замечаю и запоминаю, то стараюсь записывать. Вообще, писателю полезно вести дневник. Потому что ежедневно пропадает куча драгоценного материала: фразы, случайности, сценки, разговоры - все что угодно... И где угодно. В метро, например, в магазине... РЖ: Но это дневник не в том виде, как его принято понимать. Это уже дневник наблюдений... Е.И.: Да - дневник наблюдений, просто для констатации. Я, конечно, записывала там и про знакомых, и про себя... Мысли какие-нибудь, переживания. Вообще, дневник - это всегда способ покопаться в себе, что-то найти в себе, поговорить с собой. Это никогда не лишнее. В сущности, все мы - писатели - состоим из сплошной рефлексии по тому или иному поводу. РЖ: А сейчас вы ведете дневник? Е.И.: Сейчас нет. Времени не хватает... Раньше пыталась. Иногда полистаешь собственные записи, сразу возникают какие-то идеи. Многое перевоплощается со временем в нечто художественное. Вот эта пьеса "Про мою маму и про меня" была бы невозможна без моего школьного дневника девятого-десятого классов. Тогда я еще была обязательной девочкой - почти каждый день что-то записывала. И страницы сохранили атмосферу тех лет, отношения, обороты речи. Все те бесценные жизненные подробности, который и создают "настоящий" воздух произведения. РЖ: Выходит, можно говорить, что для вас дневник зачастую являлся точкой перехода действительности в искусство? Е.И.: Да, одна из точек перехода. Кстати, эта грань попадания из реальности в искусство - одна из моих любимых тем. На эту тему написан и "
Вкруг него был листьев липы легкий звон. Пусть берут его искусство задарма. Ох, и будет Амадею дома влет. Да! Расплачиваться надо на миру То есть вот она - взаимосвязь суеты нашей жизни и творчества. У Моцарта все то же: дома его пилит Констанца - "ни словечка, ни улыбки", в кармане ни гроша и так далее. Обычные людские проблемы. Но в противовес всему этому у него есть "дуэт для скрипки и альта"! Даже из каких-то встреч в кабаке, где он бездарно тратил время: выпивал, трепался с кем-то про женщин, а, может, и про искусство... А потом он идет домой, и за небольшое время дороги из всего этого настроения прожитого куска жизни, может, совершенно никчемной, по меркам обыденности, появляется концерт для скрипки и альта. Вот действительность. Вот искусство. РЖ: А свои стихи на ту же тему у вас есть (про искусство и действительность)? Е.И.: Вот старенькое стихотворение:
Вот интереснейшая проблема, которую хочется копать и копать: чем напитывается художник, как он создает то, что создает, откуда это все возникает? Будь то Вольфганг Моцарт, РЖ: Тут вы сразу и про музыканта, и про художника, и про писателя... Е.И.: Я назвала этих людей, потому что я писала про них для театра... Пьеса "Счастливый Моцарт" ставилась уже трижды, разными режиссерами. А пьеса про Хокусая, она называется "О-бон", по названию японского праздника поминовения мертвых, пока нигде не поставлена... Кстати, этот художник довольно интересен в разрезе нашей беседы. Вот он живет, создает гениальные картины, разрабатывает собственную неповторимую линию в искусстве, в живописи... При этом обходит всю Японию, зарисовывая огромное количество деталей: речки, горы, птичек, ныряльщиц... У него была глобальная цель - обойти страну и нарисовать весь ее мир, начиная от перышка какой-то мелкой птички, а заканчивая Фудзиямой (у него есть целая гравюрная серия под названием " РЖ: Решилось ли что-то внутри вас, когда написались "Счастливый Моцарт" или "О-бон"? Вообще возможно ли решить какие-то вопросы для себя таким образом? Или это окажется лишь одним из ста видов Фудзиямы?.. Е.И.: Наверное, это действительно один из ста видов... Потому что для себя я этого пока не решила. То есть я постоянно возвращаюсь к этому. Например, сейчас думаю над пьесой про РЖ: Предлагаю еще раз вернуться к затронутой ранее проблеме, но чуть иначе: допустима ли безмерная фантазия и ложь в творчестве? Е.И.: Фантазия - безусловно, а ложь - никогда! За ложь в жизни расплачиваешься не сразу, поэтому она кажется допустимой. Ложью мы "замазываем" что-то, варьируем, а разбираться будем потом. В искусстве - иначе. В искусстве за ложь расплачиваешься "не отходя от кассы". Об этом Если же говорить о паре "искусство-жизнь", то следует говорить о взаимовлиянии, о диалоге. Все-таки изолированное существование невозможно... РЖ: Хорошо. В настоящее время в столице все большей популярностью пользуется молодой " Е.И.: Мне интересен Документальный Театр. Там и моя пьеса "Первый мужчина" играется, про отношения девушек с папами... Про отношения, дошедшие до инцеста... Понимаете, хочется попробовать свои силы в новых условиях, поэтому я участвую в "Доке". Мне кажется, это многообещающее направление. Хотя бы потому, что в этом театре присутствует момент социального явления: большинство спектаклей на социально значимые темы, то есть болевые спектакли: истории раненых солдат, женщин-заключенных, бомжей... Все это поднимает в обществе вопросы: куда мы идем, что из себя представляем? Это важно, потому что у нас сейчас социальности в театре мало, ее почти нету (даже у современных авторов). В театре почти сплошное самовыражение. РЖ: А куда идет русская драма? Вы - практик, должны чувствовать внутренние течения. Что подсказывает чутье профессионала? Е.И.: Я работала когда-то в одной газете, где была рубрика "Территория твоего "Я". Рубрика о личности, о том, что из себя представляет человек, если смотреть изнутри. Так вот, мне кажется, что драма идет по этому пути - по пути расширения территории "Я". Например, Театр идет в сторону самовыражения автора. Это один из новых ростков, который набирает силу очень активно. Наверное, можно говорить о новом направлении, о новой тенденции (хотя пусть с этим разбираются критики и театроведы). Это, конечно же, ни в коей мере не отменяет классический театр. Просто идет развитие личностной драматургии. Это интересно, потому что, прежде всего, интересны личности в любом искусстве. Темы-то все уже известны и отработаны неоднократно... РЖ: Итак, эти явления - не пятое колесо, а знак эволюции? Е.И.: Именно эволюции. Конечно. РЖ: Значит, роль автора будет усиливаться? Е.И.: Скорее, да. Хотя, безусловно, важно не происхождение текста, а его предназначение. Но автора надо выводить вперед. За последние годы раздавалось столько голосов, кричавших - дайте любой текст, мы можем сыграть телефонную книгу! Многие режиссеры говорят, что могут сыграть спектакль без автора. И преимущество режиссуры уже долго довлеет в театре. Мне кажется, сейчас происходит процесс перелома, потому что все-таки без хорошей литературной основы, без этого кирпичика в фундаменте, театр невозможен. РЖ: Чем вы занимаетесь сейчас? Е.И.: Сейчас идет работа над большим сериалом. В нем больше ста серий. РЖ: Вам нравится этим заниматься? Е.И.: Мне интересно, потому что это - освоение другой области творчества. Я работала с телевидением и раньше, но нынешний проект ведут американцы, а значит - происходит обмен навыками. Я смотрю, как принято работать там. Это важно, так как они - тоже профессионалы, но используют несколько иные методики. Работа четко отлажена, так как сериал рассчитан на массового зрителя и важно, чтобы зритель кнопочками на пульте телевизора не играл, а остался на том же канале после рекламы. Перенимаю, учусь, это никогда не вредно. Надеюсь, американцам с нами тоже интересно. РЖ: Вам интересно работать на массового зрителя? Или внутренне приятнее позиционировать себя как-то ближе к меньшинству, к элитарности? Е.И.: Когда мне задают такой вопрос, я все время вспоминаю Иисуса Христа. Вот идеальный пример для писателя. Ведь Он рассказывал разные притчи, но понять их суть полностью могли немногие. В них содержалось несколько планов одновременно. Те, кто не мог понять глубинного смысла, понимал хотя бы один план, и этот единственный план был интересен. Другие, кто мог, понимали и пятый, и десятый подтекст. Мне кажется, если художник имеет что-то сказать, то он должен сказать так, чтобы было понятно хотя бы по первому плану. Это должно быть увлекательно и доступно. Если же произведение многомерное, то и не страшно, что другие уровни понимает и домысливает все меньшее число людей... Дна достичь невозможно. РЖ: С пьесами немного разобрались. Однако, поскольку вы не только драматург, но и поэт - пожалуй, даже, прежде всего именно поэт, - то следующий вопрос коренной: что для Вас стихи? Это выход в другую реальность или создание такой реальности? Е.И.: Стихи - это создание другой реальности. Это абсолютно точно. Они - такое же действие, как удар или смех... Слово - это поступок. А придумано или не придумано - не имеет значения. Автор написал стихотворение, потому что он погибал от несчастной любви или он захотел себе представить, как он погибает от несчастной любви, и представил? Мы же не знаем этого. Если он сделал так, что мы верим и плачем над написанным, если испытываем катарсис, значит, он победил... Сколько энергии вложено в произведение, ровно настолько оно потом бьет. Энергия никуда не исчезает... Она все равно остается в пространстве. РЖ: Но тогда возникает резонное замечание касательно авторства: так ли важно, кто автор, если главное дело - энергия? Е.И.: Авторство важно только в том смысле, что один драматург или поэт мне больше интересен, чем другой... По большому счету, не имеет значения, кто автор. Вспоминается тут же РЖ: А зачем, кстати? Как вы себе на это отвечаете? Ведь даже готовая рукопись или партитура - еще не вполне реальность... Е.И.: Для реализации, хотя здесь реальность уже перемешивается с метафизикой. По-моему, уже от факта написания хорошего произведения баланс в мире переходит в сторону света, точно так же, как от доброго слова, хорошего дела. Дальше - путь к читателю и зрителю, чтобы хорошее не просто суммировалось, но и умножалось, чтобы искусство вообще помогало жить. И в этом тоже его связь с реальностью. Беседу вел Александр Герасимов
|
|
|
||