Русский Журнал / Обзоры /
www.russ.ru/culture/20040715_komm.html

Европа против единства?

Дата публикации:  15 Июля 2004

Окончательно подведены итоги выборов в Европарламент от 25 стран союза. Они оказались шокирующими для большинства европейцев - как членов партий, так и избирателей. РЖ попросил прокомментировать ситуацию Арнольда Ваатца (Германия), одного из восьми сопредседателей фракции ХДС-ХСС в Бундестаге, курирует вопросы экономического развития и сотрудничества, прав человека и взаимоотношений с развивающимися странами. С 2002 года заместитель председателя ХДС.

РЖ: Господин Ваатц, что показали выборы в Европарламент, какую именно тенденцию они продемонстрировали?

Арнольд Ваатц: Выборы в Германии в конечном результате были такими же, как и предыдущие. У нас был хороший результат, если говорить о консерваторах. Мы потеряли 1-2%, а вот социал-демократы потеряли много - у них был низкий уровень поддержки, он и сохранился. В целом немного народу пришло на выборы вообще - около 40%. Это объясняется тем, что на германских выборах люди выбирают межу двумя партиями, избирают премьер-министра или президента, чего не происходит на евро-выборах. С другой стороны, все наши большие партии поддерживают расширение Евросоюза и идею европейской общности. Небольшая явка может объясняться тем, что не все люди за расширение, особенно в Восточной части Германии. Таких противников примерно 20%, но нет партии, которая бы их скепсис отражала в полной мере. А значит, людям некому адресовать свои опасения по поводу единства в Европе.

РЖ: А как вообще европейцы понимают смысл единства Европы, за который они должны голосовать?

А.В.: Большинство думает, что от их голосования единство не зависит. При этом большинство согласны с принципом европейского единства. В Восточной Германии скептиков больше, поскольку они тревожатся за те изменения, которые их подстерегают при европейской унификации.

РЖ: Как понимать тот факт, что большинство стран в центральной Европе проголосовали против правящих у них партий?

А.В.: Тут нет большого секрета. Людям не нравятся их правительства. Немецкое правительство потеряло доверие. Но это скорее показатель того, сколько социал-демократы в Германии потеряли, а не показатель предпочтения, отданного христианским демократам. СДПГ воспринимаются как те, кто способствовал уравнению в обществе и затем - росту напряжения в обществе. Господин Лафонтен, министр финансов в 1990-1998 годах, сделал в свое время все, чтобы остановить реформы предшествующего правительства в области налогообложения, здравоохранения. В сравнении с этими мерами люди поняли преимущества тех путей решения проблем, которые предлагали ХДС-ХСС.

РЖ: Почему же СДПГ, реформы которой вызвали такое разочарование, выиграли выборы два года назад?

А.В.: Во-первых, накануне выборов у нас произошло большое наводнение, повлекшее значительные разрушения. Люди поверили той власти, которая им тогда реально помогала. Во-вторых, люди стояли перед дилеммой участия Германии в Иракской компании. Оба эти обстоятельства позволили СДПГ выиграть выборы с небольшим перевесом голосов. Но позднее многие испытали разочарование от своего выбора и от провалов в социальной политике, которые они получили. Нынешние выборы показали, что внешняя политика, вооружения и другие вещи имеют к повседневным вопросам меньше касательства, чем вопросы социальные. Но и зеленые, как показали выборы, не получили существенного увеличения голосов.

РЖ: Русская партия Латвии, представляющая треть населения этой страны, теперь попала в Европарламент - они там собираются блокироваться с зелеными. Не станет ли это новым национальным компонентом европейской политики?

А.В.: В Европе нет национальных партий, в Германии нет ни турецкой, ни русской партии. Национально ориентированная партийность проблемой ЕС не является. Хотя северо-ирландская Шин-Фейн попала в Европарламент и русской партии Литвы это тоже удалось, но общую картину европейской политики они не изменят.

РЖ: В России на разных уровнях любят порассуждать о перспективах нашего вхождения в ЕС. Не кажется вам латвийский демарш предвестником вхождения России в ЕС?

А.В.: Вряд ли такую перспективу можно рассматривать в ближайшем будущем. Я уверен, что всерьез эту вероятность не рассматривает ни Россия, ни Европа. Другой вопрос, если Россия постепенно пройдет все ступени для того, чтобы стать членом ЕС, достигнет экономического и социального роста, то тогда правительству России предстоит ответить на важный вопрос: если Россия так сильна, что может на равных войти в ЕС, что она от этого получит? Как это согласуется с духом российской внешней политики? У России есть граница со Средней Азией, исламским миром на Юге и Китаем, и фактор экономической экспансии с Востока будет только нарастать. Не представляю, какую выгоду от вхождения России в ЕС может получить как Европа, так и Россия. Сотрудничество с Европой - это одно, а вхождение - совершенно иное.

РЖ: Сколько членов в новом расширенном Европарламенте?

А.В.: 788. От Германии, с ее населением в 82 миллиона человек, - 99 депутатов. Из них от ХДС-ХСС - 53, то есть большинство.

РЖ: Можно в избранном Европарламенте реально посчитать соотношение условно "правых" и "левых"?

А.В.: С моей точки зрения, разделить всех на левых и правых невозможно. Консервативные партии, при таком взгляде, должны включать в свое число английских тори. Но тори не входят в европейскую фракцию народных партий, которую можно определить как консервативную. Если же их сложить вместе, то они составят большинство в Европарламенте. С другой стороны, остаются зеленые, социал-демократы, левые либералы. Но вопрос не в том, кто имеет большинство, а в том, что решает Европарламент. На сегодняшний день это небольшой круг реальных вопросов. И это - главное, более существенное обстоятельство, чем численное преимущество сил.