Произошедшее в начале 90-х годов ХХ века нарушение военно-политического равновесия в пользу США и их союзников по НАТО создало благоприятные условия для развития терроризма.

Ранее спокойные регионы (Центральная Азия и Кавказ, бывшая Югославия и другие) оказались втянуты в орбиту международного терроризма. Претерпело изменение и само содержание понятия "террористическая деятельность".

Прежняя идейная мотивация уступает место прагматическим соображениям.

Нынешние, интернациональные по своему составу, формирования террористов берут "заказы" на исполнение подрывных акций, дестабилизацию ситуации в отдельных странах и регионах.

В подобных случаях установить заказчиков становится так же сложно, как и раскрыть обычные "заказные" убийства, имеющие под собой криминально-экономическую основу.

Зачем США воюют с "Аль-Каидой"?

Традиционно рассмотрение проявлений терроризма осуществлялось в плоскости: "кому это выгодно?". Такой подход был оправдан тем, что в прошлом столетии "классический" терроризм в целом носил явно политически обусловленный характер.

Как правило, совершившая теракт организация или группировка брала на себя ответственность за содеянное, выдвигая определенные политические требования. Так поступали Ирландская республиканская армия, итальянские Красные бригады, баскская ЭТА, палестинские "светские" организации и многие другие. Исключение составляли немногочисленные теракты, которые в провокационных целях совершались якобы от имени другой группировки, либо вообще "под флагом" несуществующей организации.

После событий 11 сентября 2001 г. в США политическая направленность терроризма стала приобретать новые, нетрадиционные формы. Рост масштабности, частоты и жестокости террористических актов за последние несколько лет свидетельствовал о наличии единого центра управления этими действиями.

В качестве такового была названа организация (сеть) "Аль-Каида", от имени которой продолжают осуществляться некоторые крупные террористические атаки.

Наряду с афганским движением "Талибан", организация "Аль-Каида" была официально признана ООН в конце 2001 г. в качестве террористической, а лица, активно с ней сотрудничавшие, были включены в "санкционный" список Совета Безопасности (в этот список, кстати, попал и бывший лидер чеченских сепаратистов Зелимхан Яндарбиев).

Осуществленная под руководством Соединенных Штатов международная антитеррористическая операция в Афганистане не снизила степень угрозы, а лишь усугубила ситуацию в сфере борьбы с терроризмом.

Эксперты стали склоняться к тому, что "Аль-Каида" - это общее название для ряда обычных исламских экстремистских группировок террористического толка, лишь координирующих свою деятельность в рамках решения отдельных тактических задач.

Число таких известных групп и организаций насчитывает несколько десятков на одном только Ближнем Востоке. Уже произошла серия крупных терактов в Саудовской Аравии, Марокко, Испании, Узбекистане и других странах.

Под предлогом борьбы с "Аль-Каидой" США значительно укрепили свои военно-политические позиции в государствах Центральной Азии. Усиливается американское влияние в Грузии, Азербайджане. Руководитель Ливии Муаммар Каддафи заявил об отказе от разработки оружия массового уничтожения, после чего начались переговоры о добыче ливийской нефти с участием западного капитала. Обозреватели прогнозируют дальнейшее расширение американского влияния и в других регионах.

Возникает вопрос: что на самом деле стоит за "борьбой с терроризмом", которую ведут США по всему миру?

В то время как политологи пытаются дать ответ на этот вопрос, западным экспертам становится все труднее точно идентифицировать реальных организаторов очередной террористической атаки.

Не слишком убедительно выглядят попытки "Аль-Каиды" взять на себя ответственность за новые акции. Столь же не убеждают заявления американской стороны о причастности Усамы бин Ладена к тем или иным терактам.

Подобным заявлениям не добавляют правдивости, прежде всего, "ошибки" ЦРУ в подтверждении информации о наличии оружия массового уничтожения в Ираке.

Становится все более очевидно, что американским разведчикам под нажимом из Белого дома не осталось иного выхода, кроме как "добывать" то, что от них требовала администрация США... вплоть до связей Саддама Хусейна с "Аль-Каидой"!

Кто выиграл "иракский тендер"?

В результате начавшейся весной 2003 года войны Ирак стал одним из наиболее прибыльных террористических "бизнес-проектов".

Целый ряд факторов способствовал росту на иракской почве международных экстремистских сил.

Это: близость к странам и регионам, в которых традиционно сильны позиции радикального ислама, этнические и межконфессиональные противоречия, доступность оружия, взрывчатых веществ и других средств террористической деятельности.

Безусловно, жестко подавляя оппозиционные, в том числе исламские, экстремистские организации внутри страны и скрыто противодействуя им за рубежом, мощные спецслужбы Саддама Хусейна, работали прежде всего на сохранение режима. Но в то же время их деятельность объективно способствовала сдерживанию роста международного терроризма в регионе и, в какой-то мере, за его пределами.

За считанные месяцы американской оккупации Ирак превратился из страны с нулевой степенью террористического риска в зону повышенной угрозы для остального мира. Об этой опасности руководство России заранее предупреждало Соединенные Штаты накануне их агрессии в Ираке.

Однако заинтересованность американских монополий в получении прибылей от войны в Ираке перевесила все возможные риски. Для США эта война означала: прямой захват огромных нефтяных ресурсов, значительные бюджетные ассигнования на ВПК, выгодные военные подряды для целого ряда американских компаний, контракты на восстановление иракской экономики и т.п.

В Ирак хлынул поток эмиссаров практически всех боеспособных исламских радикальных организаций и группировок из стран Ближнего и Среднего Востока. Присутствие в пределах такой заманчивой досягаемости главного (после Израиля) противника - США - стало для исламистов настоящим подарком.

Интересы сохранения нестабильности в Ираке, а значит - выведение из торгового оборота иракской нефти, заставили определенные политические структуры из ряда нефтедобывающих арабских стран увеличить финансирование борьбы "муджахидинов" против "янки" - "врагов ислама".

В постсаддамовском Ираке возродились прежде почти уничтоженные местные и региональные исламские фундаменталистские объединения ("Братья-мусульмане", шиитские радикальные группы).

Появились возможности для создания новых, более "модернизированных" в области идеологии и тактики борьбы, организаций исламистов.

На рынке экстремизма в Ираке возникли обширные ниши для любых радикалов.

По всему миру разбросаны сотрудники разрушенных, но до конца не уничтоженных иракских спецслужб (внешней разведки, контрразведки, службы безопасности партии "Баас", тайной полиции и др.).

Их возможности, скорее всего, могут быть полезны не только организаторам антиамериканского сопротивления в Ираке. Часть из них, видимо, вместе со своей агентурой будет трудоустраиваться в нелегальные структуры, связанные с международным терроризмом.

На работу требуются... "ваххабиты"?

При всей своей притягательности для исламистов постсаддамовский Ирак не в состоянии "трудоустроить" всех желающих заработать деньги на "джихаде" против США.

В этом смысле не менее привлекательны для них бывшие республики СССР, ныне - независимые государства Центральной Азии.

Но здесь присутствует своя экономическая специфика: исламский экстремизм в центрально-азиатском регионе тесно связан с наркобизнесом. Об этом на протяжении последних десяти лет много писала пресса.

Однако сегодня тезис о наркоторговле как одном из основных источников финансирования террористов (другие - спонсорская помощь на цели "джихада", контрабанда, торговля людьми и т.п.), видимо, нуждается в корректировке.

Это же относится и к утверждению о том, что наркомафия в Ферганской долине пытается использовать местных исламистов (Исламская партия Туркестана, Исламская партия освобождения - "Хезб-ут-тахрир аль-ислами" и др.) для дестабилизации религиозно-политической обстановки в регионе.

Складывается гораздо более опасная ситуация.

Уже сегодня наркобизнес, как один из наиболее доходных видов криминальной экономической деятельности, подминает под себя местные группы религиозных экстремистов.

Фактически мировая наркомафия прямо или опосредованно ставит центрально-азиатских исламистов себе на службу. Отдельные группы религиозных экстремистов, работающих на наркотрафик в этом районе, уже обладают такой современной материально-технической базой, которой позавидовали бы не только многие борцы за дело "джихада", но и некоторые местные спецслужбы.

Интересно отметить, что не только международная наркомафия начинает "управлять" религиозными экстремистами, да и не только в Центральной Азии.

Традиционно, наиболее опасные террористические группировки пользовались особым вниманием спецслужб заинтересованных государств. Сейчас этот процесс нарастает: стало очень заманчиво использовать террористов для создания экономически выгодных тому или другому государству условий в той или иной точке земного шара.

Кроме того, не следует забывать и о службах безопасности крупнейших транснациональных корпораций (ТНК), которые не стеснены госбюджетом, не стеснены и в кадровом отношении (нанимают лучших отставников государственных спецслужб), в свободе действий (не подчинены правительствам, не подотчетны парламентам) и выполняют лишь волю капитанов крупного бизнеса.

Достаточно вспомнить примеры того, как террористическая деятельность исламистов в регионе ранее уже вносила кардинальные коррективы в планы по строительству газо- и нефтепроводов в Центральной Азии и на Среднем Востоке.

Исследователи проблем борьбы с терроризмом сходятся во мнении, что даже поимка Усамы бин Ладена не только не снизит угрозу терактов, но даже может вызвать новый всплеск исламского экстремизма по всему миру.

Хотя этот арест, вероятно, способен пролить свет на характер контактов спецслужб США с будущим "террористом номер 1" еще в период их совместной борьбы против советских войск в Афганистане.

Остается также много вопросов об экономических интересах Пакистана, разведслужба которого принимала непосредственное участие в создании движения "Талибан". В некоторых других потенциально конфликтных районах (Кашмир, Синьцзянь-уйгурский автономный район Китая) также проглядывается стремление определенных сил разыграть карту сепаратизма и исламизма в своих интересах.

Собственно, даже чеченский конфликт, если посмотреть на него с экономической точки зрения, предстает еще одним крупным террористическим "бизнес-проектом", в реализации которого проявляют заинтересованность многие зарубежные игроки.

Не случайно, опубликованный недавно так называемый "план Масхадова" предусматривает ввод в Чечню международных сил ООН (подразумевается - НАТО). Тем самым этот "план" обеспечивал бы, в конечном счете, как и в Ираке, прямой контроль зарубежных государств за нефтяными ресурсам Юга России.

Схожие цели на Северном Кавказе преследуют и ближневосточные спонсоры местных "ваххабитов".

Коммерческий "джихад"

Трудно отрицать социально-экономическую природу факторов, которые способствуют возникновению радикализма.

В разных странах и регионах тяжелые условия жизни, безработица и нищета больших групп населения продолжают оставаться питательной средой для развития экстремизма, принимающего этнические или религиозные формы.

Тем не менее, собственно межконфессиональные противоречия зачастую выдаются за чуть ли не главный источник "религиозно мотивированного терроризма". Создается впечатление о якобы реальном наличии конфликта между "христианской" и "исламской" цивилизациями. Более конкретно - столкновение между христианским и исламским фундаментализмом ("крестовый поход" Дж.Буша-младшего против "джихада" Усамы бин Ладена).

Одновременно выдвигается тезис об "экстремистской сущности" самого ислама как религии. Оппоненты пытаются его опровергнуть, заявляя о миролюбивости мусульманского вероучения как такового. Они возлагают ответственность за экстремистские проявления на тех, кто "недобросовестно использует ислам" (исламские лозунги, символику) как средство достижения политических целей.

Сами мусульмане поддерживают идею: "Террористы не имеют ни национальности, ни религии". Однако экстремисты и их сторонники так не считают, убеждая себя и остальной мир в своей истинно исламской идентичности.

На практике, упрощенная и радикализированная версия ислама становится только одним из элементов методики подготовки экстремистов. Борьба за торжество "чистого" ислама, установление "исламского порядка", построение халифата на фундаментальных принципах шариата - все это постепенно отходит на второй план деятельности наиболее "успешной" части современных исламистов.

На передний - все чаще выдвигаются прагматические задачи по обслуживанию экономических интересов более мощных игроков на мировой сцене (крупный легальный и нелегальный бизнес).

Сегодня на рынке террористических "услуг" удерживаются те, кто на деле реально способен доказать заказчику свою эффективность. В том числе те, кто с большим резонансом может совершить акцию, кто более эффективно может обеспечить реализацию необходимых геополитических задач, мобилизовать в случае необходимости все имеющиеся средства (например, поставить на поток подготовку "шахидов").

Таким образом, терроризм превращается в сверхприбыльный международный бизнес. Живучесть политики "двойных стандартов", с которой уже много лет борется Россия, - еще одно свидетельство того, что зарубежные государства, их спецслужбы, а также охранные структуры транснациональных корпораций не способны отказаться от действий по принципу "цель оправдывает средства". Остается только прогнозировать, что в условиях глобализации экономическая востребованность "услуг" на международный терроризм будет и дальше возрастать.

Именно поэтому следует сосредоточить внимание не на борьбе с "предложением", а ликвидировать сам "спрос" на столь специфическую деятельность. В противном случае число заказчиков будет лишь возрастать год от года. Причем действовать надо незамедлительно, пока террористическая угроза не разрослась до масштабов новой мировой войны. В первую очередь, следует на уровне ООН добиться реального признания мировым сообществом недопустимости прямого или косвенного, тайного или явного использования терроризма в качестве средства, обеспечивающего получение экономических преимуществ, ведение недобросовестной конкуренции и установление контроля за природными ресурсами суверенных государств.