Сегодняшняя Россия - страна легенд. До такой степени, что на двух россиян приходится три совершенно разных, не похожих друг на друга России. И основной питательной средой для фантазий является экономика. Причем добро бы эти фантазии мирно гнездились в подсознании - они то и дело становятся локомотивами реальных действий, определяющих нашу жизнь.

Вот Авраам Шмулевич, где-то наслушавшийся мифов о "российском обществе, крайне раздраженном растущим обнищанием масс", пытается на этой основе прогнозировать грядущие бедствия еврейского народа. А вот Сергей Глазьев, вооружившись мифом о природной ренте, в ходе предвыборной кампании обещает накормить семью хлебами всех страждущих - и получает весьма заметное число голосов. А вот Владимир Путин, исходя из чьего-то представления о том, что Россия беднее Португалии, ставит задачу "догнать и перегнать", удвоив ВВП страны к 2010 году, а затем министры до хрипоты спорят, какие цифры роста рисовать в прогнозах Минэкономразвития.

Один из наиболее популярных, живучих и вариативных мифов российской бедности - ее сопоставление с европейским парадизом. Показательны результаты опросов общественного мнения, согласно которым большинство респондентов считают себя людьми благополучными, а то и состоятельными, в то же время полагая бедными большинство окружающих. А потому сегодняшняя история - о "работающей бедности". Только не в Кемерово или Иваново, а...

В январе прошлого года в стокгольмском Kiki's Cafe человек за соседним столиком некоторое время прислушивался к разговору, а потом обратился к нам по-русски. Познакомились, пообщались часа два с половиной или три на самые разные темы, которых мы сейчас касаться не будем, кроме одной - сравнительного уровня жизни в наших странах.

Ситуация оказалась практически идеальной для сопоставления. Мой собеседник относился примерно к той же социальной страте, что и я (где-то между мидл-мидл и аппер-мидл классом), занимал более или менее сходную карьерную позицию (он - ведущий конструктор стабильной компании, выпускающей прецизионные машиностроительные станки; я - на тот момент руководитель подразделения телекоммуникационной компании). Даже жилищные условия оказались сходными (двухкомнатные квартиры примерно равной площади на приблизительно одинаковом расстоянии от центра города, обе - в собственности). И уровень доходов у нас - с редукцией к местности и отрасли - был более или менее одинаков, то есть ощутимо выше среднего, но отнюдь не самый высокий для данной позиции/стажа/квалификации.

Владимир русский, эмигрировавший около 20 лет назад, из которых чуть ли не все имеет местное гражданство - в те времена для советского эмигранта получить его было просто. Он старше меня на эти самые лет двадцать (больший практический стаж работы по специальности - он по ней на новом месте жительства все время работал, а я своей начал овладевать с нуля восемь лет назад), так что все гандикапы при сравнении - на его стороне. Да и Швеция - как страна, известная высоким доходом на душу населения, а также давшая название (кроме стола, стенки и семьи) специфической модели социализма, - является хорошим полигоном.

В общем, на качественном уровне я чего-то подобного, конечно, ожидал - но цифры повергли меня в некоторый ступор. Более яркую иллюстрацию взаимоотношений шведской модели и российской бедности придумать трудно.

Итак, его ежемесячный "грязный" доход был приблизительно вдвое больше моего, если проиндексировать национальные валюты к доллару. После уплаты налогов у нас на руках оставались уже одинаковые суммы (прогрессивное налогообложение сосет по полной программе). На коммунальные платежи - электричество, отопление, газ, воду, телефон и т.п. - у него уходило примерно в одиннадцать раз больше, чем у меня. Хлеб в Швеции дороже по сравнению с нашим в 5-7 раз; мясо и мясопродукты - в 5-10 раз. Проехать на метро три остановки (в Стокгольме стоимость проезда зависит от расстояния) протяженностью примерно как наши обходится около $2 с копейками с рыла. Водка у них дороже в 11-12 раз, бензин (на тот момент) - тоже почти на порядок. Услуги - любые, связанные с затратами рабочего времени, - минимум вдесятеро. И так по массе позиций (из того, что я видел собственными глазами, дешевле были только некоторые тряпки на рождественских распродажах, и то не сильно, раза в полтора-два по сравнению с московскими ценами, - хотя в Москве я на распродажах не бываю, так что и это не факт).

После налогов, коммунальных платежей, а также оплаты обязательной потребительской корзины - еда, транспорт - на руках у Владимира оставалось в 4-5 раз меньше денег в долларовом выражении. По абсолютной величине эта разница была весьма и весьма существенна - тянула на месячный бюджет не самой бедной московской семьи. И на эти свободные деньги он мог купить товаров и услуг примерно вдесятеро меньше, чем я на ту же сумму в Москве.

Сопровождая нас по городу, он гостеприимно вел нас к кабаку, где кружка пива стоит на 3 или 4 кроны (порядка 9-12 рублей) дешевле - для него эта разница была существенна. И как гром среди ясного неба для Владимира прозвучало известие, что представители российского среднего класса, финансово особо не напрягаясь, по два-три-четыре раза в год выезжают на отдых за рубеж - сам он чаще раза в год себе подобного позволить не мог.

Апофеозом иронии стало то, что мы шли по улице Королевы к Ригсдагу и королевскому дворцу - район туристический, вечер воскресенья: аборигенов, включая его самого, в эти края в такое время годами не заносило. И на улице, и в сувенирных лавках, куда мы заглядывали, и в кабаках звучала русская речь - а наш визави, похоже, так и не привык к тому, что из десяти прохожих на улице семеро русские...

В общем, на примере Швеции, считающейся вполне благополучной страной, социалистическая модель была окончательно и бесповоротно дискредитирована в моих глазах. Однако чудес на свете не бывает, и закона сохранения материи никто не отменял, так что было крайне любопытно разобраться, куда у них утекают деньги экономически активной части населения, причем деньги огромнейшие - в гробу я видал такие налоги.

Утекают они, как выяснилось, в карманы части населения, экономически не активной. Причем утекают, что закономерно для социалистической системы, крайне непростым образом.

Помимо идеи всеобщей социальной защиты и социального обеспечения - у этого бренда, видимо, всегда будет немало потребителей, - обращают на себя внимание два момента.

Момент первый: каждый гражданин Швеции имеет право на пособия по всем мыслимым и немыслимым поводам, включая пособие по безработице, по рождению детей, государственное медицинское страхование, государственное пенсионное страхование... вплоть до полнейшей экзотики, которую уже и не припомнишь, - вроде специального пособия для пенсионеров, на старости лет решивших поучиться в вузе. Причем налоги взимаются на обеспечение всего комплекса льгот, которыми в полном составе 99% процентов граждан не воспользуются и за всю жизнь. Понятно, что солидную сумму съедает содержание аппарата, распределяющего все это хозяйство. Хотя по идее все эти налоги и сборы связываются с размерами выплат через демографическую статистику, все равно получается нестыковка. Даже на нашем крайне неразвитом и дорогом страховом рынке после вычитания из моих доходов стоимости нужных или могущих мне понадобиться пакетов (страхование жизни и здоровья, добровольное медицинское страхование, получение дополнительного образования в коммерческом вузе и т.п.) остающаяся на руках сумма - в разы больше, чем у шведского коллеги. Понятно, что некоторую часть съедает более высокая средняя стоимость часа рабочего времени - но не настолько же... Похоже, дело тут именно в КПД соцраспределительной системы.

Второй момент: шведская система социальных гарантий будто специально заточена под паразитов. Крайнее выражение этого - явление, о котором с юмором рассказал нам Владимир, даже помогавший паре-тройке своих знакомых женского пола присасываться к деньгам налогоплательщиков.

Явление, приобретшее в последние годы массовый характер: гражданин - а чаще гражданка - другого государства (преимущественно Украины или Белоруссии; впрочем, возможно, именно с этим сегментом публики Владимир лучше всего знаком) приезжает в Швецию туристом и просит политического убежища. И хотя страна, гражданином которой он (она) является, не числится в списке, дающем на получение убежища хоть минимальный шанс, - каждый, подавший такое прошение, по закону имеет право на индивидуальное рассмотрение своего вопроса, а до того находится на полном обеспечении королевства. Промышляющих этим девиц в Швеции сегодня тысячи - так что, получив от государства квартиру и пособие, за те год или полтора, что пройдет до рассмотрения дела, предприимчивая соискательница обычно успевает выйти замуж, после чего получает шведское гражданство уже на другом основании. Если же не сложится, максимум, что ей угрожает, - снятие с довольствия и депортация (за счет государства, естественно) на родину. Система крайне благожелательная к паразитам - чем паразиты с успехом и пользуются.

В общем, в шведском королевстве что-то основательно подгнило. Поскольку социальное обеспечение построено там по советской системе (не пенсионные накопления, а перераспределение налогов, собираемых с активной части населения в пользу пассивной), общее старение нации и снижение рождаемости уже привели к тому, что собираемых денег перестало хватать. И поскольку налоги увеличивать дальше некуда - начали понемногу урезать социальные программы. Уже есть недовольные, разумеется - из числа тех, кто получает пособия. И ведь, что характерно, - это электорат. Их много.

Увы, человеку, чья экономическая культура формировалась едва ли не исключительно русскими народными сказками, свойственно покупаться на рекламные посулы вроде пособия по безработице размером $800/мес. Магия цифр застит глаза. "Если у безработного такое пособие, как же состоятельные люди живут?!"

А никак. Русский человек, оказавшийся в той реальности, очень быстро ощутил бы, что это не жизнь вообще. На $800 в Стокгольме можно купить столько же, сколько на $120-$150 в Москве; немного найдется у нас людей, согласных работать за такую низкую зарплату. $4500/мес. - практически потолок для высококлассного шведского специалиста, и прогрессивный подоходный налог таков, что после его выплаты останется $1800/мес. Или, считая по покупательной способности, - порядка московских $250/мес.; удивительно ли, что тридцать центов разницы в стоимости кружки пива являются для шведа весомым основанием, чтобы пилить пешком через несколько кварталов к удаленному бару? Это социализм - сдохнуть с голоду никому не дадут, даже если очень хочется, но и разбогатеть практически невозможно.

Разумеется, бытовые наблюдения не могут заменить корректного исследования. И тем не менее в реальности оскал европейского социализма оказывается весьма далеким от лаковой картинки "общества всеобщего благоденствия".

Вообще, сейчас история, похоже, повернулась наоборот. Теперь уже нам пришел черед ездить на Запад, чтобы наблюдать ужасы социализма. И, возвращаясь домой, в наш непрочный, криминализованный, бесчеловечный капитализм, радоваться тому, что Швеции и Португалии все еще обгоняют нас с точки зрения официальной экономической статистики. Видимо, именно так в свое время СССР догонял и обгонял других по молоку и мясу. Пусть и дальше обгоняют.