Самое обидное, что информация о возможном нападении на школы в осетинском городе Беслане у силовых структур Северной Осетии была. И даже были приняты меры - в школах были выставлены усиленные наряды милиции. И эти меры даже кое-что дали - один труп террориста, один милиционер, вырвавшийся из плена и сумевший описать нападавших...

Вот только особой радости от этого что-то не чувствуется.

Информация такого рода, увы, обычно бывает нечёткой и приблизительной. Нападающие склонны менять свои планы в последний момент, действовать по ситуации, и потому даже наличие в группе внедрённого агента не может быть гарантией, что информация поступит куда нужно и вовремя.

А, значит, активная операция в большинстве случаев маловероятна. И единственное, что могут заранее предпринять власти, получившие информацию о возможном нападении (или об отправившихся в рейс смертницах) - это дорогие, сложные и всё равно уязвимые мероприятия по наращиванию "пассивной безопасности".

Собственно, так оно и было в Беслане. И не только там: скажем, 6-7 октября 2002 года, за две недели до "Норд-Оста", люди из ФСБ обзванивали московские театры и концертные залы, предупреждая их про наличие информации о возможном нападении. А вечером 21 июня 2004 года в Назрани был даже точный сигнал о том, где, когда и сколько будет нападающих. Однако сконцентрировать силы и организовать сопротивление там попросту не успели.

Проблема в том, что обеспечить одновременно охрану большого числа объектов, достаточную для того, чтобы отразить нападение группы из нескольких десятков вооружённых и подготовленных боевиков, силами кадровых сотрудников органов технически невозможно. Для этого надо иметь огромное количество штатных сотрудников, причём задействуемых не постоянно, а лишь иногда, когда такая угроза становится реальностью.

Плотина в сейсмоопасной зоне

Лет шестнадцать назад, ещё в другую эру, в одном популярном научно-техническом журнале приводили характерную историю. Решалась инженерная задача - на одной из среднеазиатских рек необходимо было построить плотину. На бетонную денег не было. На земляную они были, но плотина, увы, в сейсмоопасной зоне. Землетрясения там, правда, раз в несколько лет - но от этого не легче.

Выход нашли следующий. Построили земляную плотину и подтащили силовой кабель от электростанции. Сделали рубильник и расположили положительный и отрицательный электроды с разных сторон плотины. В результате при получении от сейсмологической станции сообщения об угрозе землетрясения можно было включить рубильник, и плотина на короткое время становилась крепче бетонной. Правда, это отнимало массу энергии; держать напряжение имело смысл лишь несколько дней, но этого обычно хватало.

Теперь представьте. Нападения боевиков вроде тех, которые были в Москве или Беслане, случаются отнюдь не часто. Если предположить, что система информационного оповещения работает хотя бы на нынешнем уровне, всегда можно "включить ток".

Беслан - осетинский город, и там многие жители имеют оружие. Нелегально, разумеется. Но если предположить, что местная администрация, узнав о возможности нападений на школы, обратилась бы к отцам учеников с просьбой помочь в их охране хотя бы несколько дней, 1-го сентября возле каждой было бы не несколько милиционеров, а сотня стволов, и кто бы ни напал, его превратили бы в решето за несколько минут.

Если бы была угроза нападения на школу в Москве, где учится моя сестра, или на детсад, куда ходит моя дочь, и я бы об этом узнал - я бы созвонился с родителями одноклассников и сделал бы всё возможное для того, чтобы в эти дни там ничего не случилось. Наверное, в Москве люди бы, скинувшись, наняли какую-нибудь охранную структуру. Но не в каждом городе России такое возможно.

Система безопасности работает только тогда, когда она является гибкой и мобильной. То есть когда её силу можно быстро увеличить при возникновении угрозы; включить тот самый рубильник на плотине. В случае с угрозой теракта нужно огромное число людей - возможно, и не самых высоких профессионалов, но с оружием и в каждой сколько-нибудь уязвимой точке. Там, где нападает один - нужен десяток. Там, где десяток - нужна сотня.

Даже с шахидками, взрывающими самолёты, эта система, в общем, могла бы помочь - если заранее есть информация, что "они выехали", то выставляется охрана аэропортов, вокзалов и автовокзалов, усиленная вооружёнными гражданскими патрулями. И эти люди никогда не пропустят подозрительного человека за взятку - просто потому, что они это делают не за деньги, а за жизнь своих близких.

Таким образом, власти и "кадровым" специалистам по безопасности, вместо того, чтобы отвечать за всё, можно сконцентрироваться на главном - на системе информирования и на организации гражданской обороны. В остальном же общество защищает себя само.

Гражданское оружие

Вой антиправительственной вакханалии, в полную меру развернувшейся сейчас - не хуже, чем в дни "Норд-Оста", - мало того, что работает на цели террористов, так ещё и не имеет под собой даже человеческой, обывательской правды. Никакая власть сама по себе не в состоянии защитить простого обывателя от точечной террористической атаки: работает обычный закон масштаба. Противостояние, где с одной стороны - огромная и могущественная, но тяжёлая и неповоротливая машина, а с другой - одиночки и малые группы, обладающие абсолютной свободой в плане принятия решений, почти всегда заканчивается в пользу вторых. Вес противников должен быть сопоставимым. Против одиночек и малых групп должны действовать одиночки и малые группы - граждане и гражданские структуры.

А потому единственная осмысленная политическая реакция общества на серию террористических атак - это требование разрешения свободного ношения оружия. Сейчас, в эпоху террора, агент Пронин и пограничник Карацюпа сами по себе не в состоянии обеспечить безопасность граждан нашей страны. Защитить себя мы сможем сами и только сами.

В свою очередь, власти тоже придётся перестать бояться тех, кого она охраняет, включить общество в свои планы, свои проблемы и свои войны. Нельзя до бесконечности плодить армию людей в погонах - миллионы полуголодных "силовиков" есть верный путь к коррупции, насилию и хаосу. В отличие от легального оружия для граждан, которое, вопреки распространённым мифам, не увеличивает, а уменьшает преступность, т.к. ограничивается имущественным цензом, официальной регистрацией и системой личной ответственности тех, кто его имеет. Клерк или предприниматель с легальным налогооблагаемым доходом в несколько сотен или тысяч долларов, даже получив оружие, гораздо менее опасен для общества, чем полунищий мужчина в погонах и с автоматом.

Известно, что глава ГУСБ МВД К.Ромодановский свою работу в этой должности начал с того, что купил в Махачкале десятилетний "жигулёнок", посадил на заднее сиденье бородатое чучело с табличкой, на которой было написано "Хоттаб", забрызгал стёкла грязью, сам сел за руль в цивильном и проехал по всему Северному Кавказу - от Махачкалы до Сочи. От желающих досмотреть его машину он просто откупался - и в итоге ни на одном посту больше двух минут не задерживался. Надо ли удивляться после этого, что чем больше численный состав милиции, тем меньше её эффективность?

Разгосударствление массового насилия неизбежно влечёт за собой разгосударствление массовой безопасности - вопрос в том, как и когда это произойдёт. Раздача оружия прямо сейчас - дело крайне опасное; владение оружием - это ответственность, которую необходимо осознать и воспитать в себе. Такое никогда не бывает быстро; это не тот рецепт, который завтра может решить все проблемы. Может быть, потребуется несколько лет, а может, даже и одна смена поколений.

Но ведь и "шахидизм", будучи раз открытым, как ящик Пандоры, теперь уже вряд ли закроется - и побороть его прямо завтра не представляется возможным. К сожалению, нет решений, которые позволили бы избавиться от этого зла прямо сейчас - даже если провести границу от Ростова до Астрахани и уйти отовсюду, где стреляют, это ничего не решит. Вопрос можно ставить именно в этой постановке - как сделать так, чтобы захваты школ и концертных залов, взрывы вагонов метро и самолётов перестали в какой-либо перспективе быть абсолютным оружием - таким, каким они являются сейчас.